Сергей Колповский: «Театр не терпит снисходительного отношения»

Сергей Колповский – актер Московского академического театра сатиры, ведущий специалист центра творческих проектов театрального института имени Б. В. Щукина. В интервью манга-поп-певице Катрин он рассказал о своей влюбленности в театр, формуле успеха спектакля, а также о том, как выбирают артистов для съемок в кино.

– Сергей, расскажите немного о своем детстве. Вы всегда были ярким творческим ребенком?

– Совсем наоборот. Я был очень застенчивым и скромным, при этом не могу сказать, что забитым, но я всегда переживал, если окружающие люди обращали на меня чуть больше внимания, чем обычно. Если взять совсем раннее детство, то я, как и все дети, участвовал в утренниках и классных часах, посвящённых тому или иному памятному дню, событию (празднику), но здесь речь идёт больше о коллективном участии, нежели об индивидуальном. Немалую роль в зарождении во мне творческого начала сыграла моя исполнительность и послушность, если хотите – дисциплина. Всегда, начиная с раннего детства, все свои проблемы, которые возникали у меня, я старался решить самостоятельно. Если же, перепробовав все возможные варианты, я терпел фиаско, не сумев выскочить из неприятных для меня обстоятельств, то я обращался за помощью ко взрослым. Я таким родился, с таким характером.

В возрасте 8-9 лет я каждое лето начал ездить в детский лагерь. Однажды мне было поручено исполнить роль старухи Шапокляк перед всем лагерем (а это 400-450 детей). Задача была спеть песню и станцевать небольшой танец. Поручено – значит, надо делать! Отказаться, наверное, было можно, но интерес и любопытство пересилили. Я выучил текст песни, меня загримировали, дали костюм (шляпку, юбку, зонтик), я спел и имел большой успех – мне аплодировал весь лагерь. Потом подходили, жали руку, поздравляли, благодарили, говорили: «Ну, ты даёшь!» И с того момента, видимо, я и получил этот волшебный укол искусством, театром. Ту песню, хотя это было 30 лет назад, я до сих пор помню наизусть.

– Вы выросли в закрытом городе Саров, там были актерские студии?

– Не было, но зато было кое-что получше – детские школы искусств с разными отделениями: резьба по дереву, хоровое пение, декоративно-прикладное, танцевальное, а также театральное отделение. Именно на театральное отделение мне и посчастливилось попасть. Актёрское мастерство и сценическую речь преподавала Эмма Арсеньева, именно она указала мне путь-дорожку в большую актёрскую жизнь! Она была ученицей Веры Рейдлих – прямой ученицы К. С. Станиславского. Мы, тогда ещё дети, очень многому у неё научились. Например, таким вещам, как дисциплина (она не пускала на занятия тех ребят, которые опоздали даже на минуту) и воля – без внутреннего стержня и твоего желания (что называется «мне нужно!») мы старались не выходить на площадку. И, конечно же, Эмма Ивановна, может быть, сама того не зная, учила нас любить профессию, то дело, которым ты занимаешься. А еще быть чистоплотным в отношении театра, ведь театр не терпит (это я уже говорю с высоты своего опыта) снисходительного к нему отношения.

– Вы помните какой-то яркий момент, когда вы поняли, что хотите стать артистом?

– Нет, к сожалению какого-то яркого момента не было...

Эмма Ивановна всегда настраивала нас на то, что это «нищая профессия», что актёр никогда не будет богат, что мы служим «другому» – великому искусству – и должны быть благодарны, что нам дают возможность выходить на сцену и что-то говорить. Сцена была для Эммы Ивановны священна! И этот же вкус она прививала и нам. Быть может, отвечая на ваш вопрос, я могу здесь вспомнить первые аплодисменты, которые я получил от благодарных зрителей, играя спектакль «Снегурочка» по одноименной пьесе А. Н. Островского. Исполнял я там роль Леля. Вот, пожалуй, этот момент и можно считать началом моей актёрской биографии и отправной точкой, где я позволил себе думать, что могу стать артистом.

– Вы закончили Театральный институт им. Бориса Щукина, а сейчас служите в Театре сатиры. Далеко не каждому студенту везет попасть в один ведущих театров Москвы, как это произошло?

– Мне сказочно повезло: мой мастер курса П. Е. Любимцев договорился о том, чтобы один из наших дипломных спектаклей посмотрел художественный руководитель Театра сатиры Александр Ширвиндт.

Здесь отдельно нужно сказать, что Александр Ширвиндт делал на нашем выпускном четвёртом курсе водевиль, и пять ребят из этого спектакля уже брал к себе в театр, а посмотрев спектакль «Зелёная птичка», в котором я принимал участие в роли одной из масок комедии дель арте, Тартальи, он сказал моему мастеру: «И этого парня мне тоже давай, я его возьму». На вопрос Любимцева, нужно ли мне показываться отдельно, Александр Анатольевич ответил: «Нет, не нужно, мне всё понятно: так возьмём!»

Через несколько дней в «Щуку» пришёл официальный запрос-письмо о том, что Театр сатиры заинтересован в нашем трудоустройстве. Таких историй всего две на весь институт имени Б. Щукина – когда берут без показа, после просмотра дипломного спектакля, – и одна из них моя. 27 марта 2007 года мы, еще будучи студентами, подписали договор с театром о творческом сотрудничестве. Служу я здесь и по сей день, о чём ни капли не жалею.

– Вы играете яркие и характерные роли. Почти все они главные. Это удача или харизма? Насколько счастливое стечение обстоятельств влияет на актерскую судьбу?

– В театральном институте имени Б. Щукина учат работать в разных жанрах: острохарактерные роли, героические, трагедийные, лирические, драматические, комедийные. Мастер курса нам говорил, что важно играть не главные роли, а важно играть СВОИ роли!

Лично я никогда не гнался за главными ролями, по крайней мере в самом начале своего творческого пути. Я понимал, что мне нужно обрасти «жирком», набраться опыта и накопить большое количество выходов на площадку, ведь с каждым выходом на сцену действующий актёр становится мудрее, если это актёр думающий, а не просто ремесленник.

Когда ты работаешь в театре не первый год, то начинаешь понимать, что это всё-таки производство, что здесь нужно выдавать результат, что иной раз работы бывает очень много. Непосильно много. Важно научиться распределять свои силы.

Стечение обстоятельств, конечно, влияет на актерскую судьбу. Кто-то мне сказал, что «театр сделан на костях»: кто-то вывихнул ногу, кто-то заболел – срочный ввод в спектакль артиста, который ждал роли. Здесь очень важно быть готовым и не упустить этот шанс, эту возможность. Счастливое ли это стечение обстоятельств, я не знаю. Для кого-то да, для кого-то нет.

– Расскажите немного о недавних постановках. Что запомнилось больше всего?

– Мне бы не хотелось выносить какую-то отдельную постановку, ведь каждая чем-то запоминается, если ты в неё активно включен и участвуешь в процессе рождения спектакля.

Хороший тандем артиста и режиссёра – это 90 % успеха будущего спектакля.

Мне вот, например, посчастливилось работать с таким режиссером, как Б. А. Морозов. Меня ввели в спектакль «Таланты и поклонники», где я испытал невероятное наслаждение от разбора роли и от того, как он добивается от артиста правильности и правдивости существования в предлагаемых обстоятельствах...

Р. Г. Виктюк – экспрессия, бесконечное фантазирование, форма, требовательность и необыкновенная любовь к артисту.

А. М. Прикотенко – питерский режиссёр. Сейчас он возглавляет театр «Старый дом» в Новосибирске. Андрей Михайлович буквально заставляет почувствовать границы своих возможностей. Это всё безумно интересно и любопытно, и с такими режиссерами ты начинаешь расти и развиваться, не стоишь на месте, ты наполнен тем самым смыслом актёрской профессии.

– У вас есть рецепт работы над ролью? Какие-то лично ваши актерские приспособления, которые всегда работают и приводят вас в правильное творческое состояние?

– Как такового рецепта работы над ролью у меня нет... У каждого в этом смысле «своя кухня». Обязательно нужно слушать, что предложит режиссёр или педагог, это всегда совместный процесс.

Я могу видеть роль или образ по-своему, а режиссёр будет выстраивать этот образ, исходя из общей концепции, чтобы никто не выбивался, чтобы все работали на одно. Актёр в этом смысле может только предлагать тот или иной вариант трактовки роли, а режиссёр будет избирательно отсекать или принимать его предложения.

В творческое состояние меня приводит только одно: желание творить, желание быть на сцене и партнёрствовать, а ещё чувство влюблённости в пьесу, в режиссёра, в декорацию, в партнёров. Я считаю, что без любви в театре ничего не может быть. Если нет любви, никакого театра, никакого искусства, никакого творчества не получится.

– От чего, на ваш взгляд, зависит гармоничное взаимодействие между актерами? Бывали у вас сложности с тем или иным партнером по сценической площадке и с чем это было связано?

– Конечно, хорошо бы, чтобы в театре внутри коллектива и между коллегами по цеху были хорошие отношения. Это залог успеха общего дела. В театре должна быть здоровая рабочая атмосфера, а возникает она лишь тогда, когда все заняты своим делом, когда усилия каждого сотрудника направлены на достижение одной, общей для всех цели – спектакля. Когда же возникает ситуация противоположная той, что я описал выше, то дело плохо. Получается, как в басне Крылова «Лебедь, рак и щука». Каждый начинает растаскивать энергию, идею, атмосферу в свою сторону, и, конечно, при таком раскладе ничего хорошего не получится.

Мне повезло: я легко нахожу общий язык со своими партнёрами, стараюсь больше о них узнать, много с ними беседую и, конечно же, рассказываю истории из своей жизни. Таким образом, мы нарабатываем те самые невидимые нити, благодаря которым на сцене будет возникать живое, настоящее, человеческое общение.

– Вы подчеркнули, что актер и режиссер – это всегда тандем, от которого зависит успех спектакля. Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать режиссер, чтобы с ним было по-настоящему комфортно работать? Насколько быстро вы находите общий язык?

– Назову лишь основные качества режиссёра, благодаря которым происходит магия хорошего взаимодействия: режиссёр должен уметь увлекать артиста своим видением, уметь поставить конкретную задачу, уметь подобрать ключик к каждому из актёров, чтоб тот заиграл именно той краской, которая необходима для спектакля. А актёр в свою очередь должен уметь предлагать варианты, должен уметь включать творческое самочувствие для работы, должен быть внутренне жадным и интересующимся, пытаться разобраться в том, что требует режиссёр. И вот тогда, на мой взгляд, и может случиться хорошее взаимодействие, а из этого сложатся и хорошие отношения. Конечно, театр – это не математика, где есть формула, по которой решается уравнение, но существуют конкретные правила и законы, по которым он живёт, и если эти правила у нас одни и мы их соблюдаем, то мы обязательно доедем из пункта А в пункт Б, где пункт А – это замысел и распределение ролей, а пункт Б – готовый спектакль.

– Поговорим о вашей кинокарьере. Вы сыграли множество самых разных ролей. А был ли персонаж, который походил на вас характером?

– Что касается кино, то в нынешнем времени работает принцип типажа: если предполагаемый актёр походит внешними или внутренними качествами на прописанного персонажа, то, скорее всего, его и утвердят. И, по сути, он будет играть «я в предлагаемых обстоятельствах», не особо утруждая себя созданием образа.

Мне в основном предлагают играть в кино и сериалах людей, похожих на меня, близких к моей психофизике, поэтому, отвечая на ваш вопрос, скажу «да»!

Кино является для меня деликатной темой в связи с тем, что близких отношений у нас как-то не складывается, хотя я бываю на пробах и кастингах. Бывает, что и удачно их прохожу, и у продюсеров встаёт вопрос о графиках... Но тут всегда в свою силу вступает Его Величество Театр, в котором я служу и который очень люблю. И не всегда театр может уступить меня кино.

Был в моей жизни период, когда я играл по 23 спектакля в месяц, и на такой рабочий график в театре ни одно кино, конечно, не согласится. Нужно как-то уметь находить золотую середину, но у меня пока этого не выходит – театр перевешивает.

– Как вы проводите свободное время?

– Я очень люблю свою семью! Жену Ольгу и сыночка Андрюшу. Это мой тыл и моя опора. В связи с довольно напряженным рабочим графиком, несмотря на то что мы живём все в одной квартире, бывает так, что мы не видимся по три дня: я прихожу домой, когда все спят, а ухожу, пока все спят... Так бывает не часто, но, к сожалению, бывает.

Поэтому свободное время я стараюсь проводить со своей семьёй, с сыном и женой, мы стараемся находить новые места для прогулок, выбираться за город или в театр, в гости. В общем, места могут быть разные, главное, чтобы мы были вместе.

Зимой это коньки и хоккей, летом – речка или озеро, футбол, дача. Свободное время нужно проводить так, чтобы наполниться смыслом и жить эту непростую жизнь дальше.

Катрин

Фото предоставлены героем публикации