Дана Курская: «Поэту почти всегда кажется, что его не слышат и не понимают»

Дана Курская – российская поэтесса, издатель, член Союза писателей Москвы, лауреат литературных премий, основательница фестиваля поэзии MyFest. В интервью манга-поп-певице Катрин она рассказала о создании своего литературного издательства, проблемах коммуникации с авторами, а также о состоянии современной поэзии.

– Дана, здравствуйте! Вы пишете стихи с детства, для вас поэзия — это скорее работа, творчество или способ самовыражения?

– Здравствуйте! Ну тут всё очень сложно именно потому, что я пишу с четырех лет, а мне уже тридцать восемь. То есть, выходит, стихи я писала столько, сколько вообще себя помню, и за это время они стали частью моей физиологии. Это как умение считать в уме несложные числа, которое всегда, по сути, было с вами и вряд ли уже когда-нибудь покинет вашу голову. Хотя нет, пожалуй, как раз таки два плюс два я познала позже, чем впервые ощутила поэтическую ритмику.

Вообще, если поэт говорит, что стихи – его работа или хобби, то это вряд ли хороший автор. То же самое относится к заявлениям некоторых, мол, поэзия – это их проклятие, тяжкий крест. Для адекватных поэтов их поэзия – просто своего рода генетическое отклонение, сбой хромосом. Они не относятся к этой своей особенности ни трепетно, ни пафосно. Физиология, одним словом, как я уже сказала…

– Недавно вы написали «Путеводитель по краю, или Как стать ведьмой, чтобы родные не вызвали санитаров». Расскажите о нем подробнее.

– Это довольно забавная история. Весной моё издательство участвовало в NonFiction – главной книжной российской выставке, и я увидела там, сколько же книг это жанра (нон-фикшен) с жаром покупают читатели. Пожалуй, это сейчас самый востребованный жанр современной литературы. Много стояло на стендах издательств и книг эзотерического свойства. Ради интереса я полистала разные и не совсем поняла, зачем они вышли в свет. В этих книгах, по сути, ничего сказано не было. Просто рассуждения из серии «вот бы хорошо всем было всех любить» или «полная луна – это очень важно для энергетики». Мне же, как человеку эзотерическому, есть чем поделиться с читателями. Не раскрывать, конечно, рецепт отвара из глаз тритона (я его, кстати, и не знаю), но рассказать о магических светлых практиках, которые помогут если не изменить жизнь к лучшему, то хоть ее разнообразить. В общем, в декабре выйдет книга моя, полная реальных историй и путёвых советов.

– Расскажите о Челябинске. Вы часто говорите про легендарные трубы, юность, прекрасных людей, которые там живут… Для вас это место силы?

– Я родилась и выросла в самом прекрасном городе Вселенной – в Челябинске. Вопреки телевизионным шуткам о суровости, он очень нежный, уютный, закоулочный. Мне посчастливилось провести юность и финальные школьные годы на районе ЧТЗ, учиться в удивительной школе номер 107, где директор – Ирина Константиновна Кеспикова – не уставала повторять: «Главное – это чтобы ученик был счастлив!» К ужасу моей мамы, два года назад я даже татуировки себе сделала на пальцах левой руки: «ЧТЗ» и «107». Потому что все эти трубы теплотрассы, все эти изломанные качели, все эти вечерние гаражи, все эти тоннели, все киоски с кассетами, школьные записки – это самые важные позвонки в моем позвоночнике. Только на них и стою.

Я очень люблю мою малую родину. Воспеваю ее. Дышу ей. Говоря языком мамы дяди Фёдора: «Если бы у меня была вторая жизнь, я прожила бы ее в Простоквашино». Но жизнь, увы, одна.

В Москве я живу девятнадцать лет. Это половина жизни. В Челябинске бываю постоянно, почти каждый месяц. С каждым годом всё меньше человек ждет меня там. Вот уже не стало дедушки, потом папы, затем бабушки. Год назад покинула этот мир и моя мама. Но я знаю – они не оставили меня насовсем, стали челябинским воздухом, берегут меня окнами пятиэтажек, освещают мне путь осенними фонарями… Пока стоит этот мой челябинский микрорайонный микрорай, они будут живы. Значит, и я выстою. Значит, и я буду жива.

– Вы основали успешное литературное издательство «Стеклограф», которое недавно открыло свой собственный офис в Москве. Какие задачи вы ставите перед ним и как они изменились со временем?

– Издательство «Стеклограф» задумывалось как домашняя церковь, грубо говоря. Ну, то есть, планировалось, что я буду издавать просто моих друзей-поэтов. Однако я человек масштабный, и как-то так пошло-поехало, что вот уже и не только друзей, потом уже не только поэтов, а теперь дошло до того, что в год выходит от 60 до 83 тиражей – и поэзия, и проза, и детская литература, и нон-фикшен. На почту издательства приходит по 20-30 заявок в день – многие хотят издать книгу именно у меня. Думаю, такой успех обусловлен тем, что люди видят – я искренне занимаюсь продвижением книг, которые издаю. Организовываю презентации, бегаю за критиками с просьбами о рецензиях, подаю книги на самые разные премии и конкурсы, представляю книги на главных ярмарках страны, развожу и отправляю по книжным магазинам в разных городах. Напомню, что это всё происходит без какого-либо финансирования. То, что я зарабатываю потом и кровью на других работах – трачу на издание и продвижение книг. Никаких грантов. Никакой коммерции. Тяжело очень. Надо что-то менять, конечно. Но так сложно подвести веру авторов в бескорыстное издательство. Приходится многим жертвовать. Может, однажды кто-то это поймет.

– Есть ли среди авторов, с которыми вы сотрудничаете, кто-то, кто особенно вас вдохновляет или удивляет своим подходом к творчеству? Назовите топ-3 любимых книг, которые особенно дороги вам как издателю?

– Я счастлива, что издала книгу живого классика – Владимира Гандельсмана. Это великий поэт. Сложно выбрать какой-то топ, ведь я почти каждого автора считаю лучшим, знаковым, самым любимым… Из прозы еще хочу выделить «Архангельский свет» Игоря Силантьева – это такой усатый профессор из Новосибирска. У нас с ним одна душа на двоих.

– А есть что-то, что вы не любите в своих авторах?

– Больше всего я не люблю, когда автор – как бы талантлив он ни был – мнит себя центром мира. Звонит ночью с криками: «Где мои деньги из магазинов?» Ловит меня после мероприятий: «Ах, на Иванова Вы добились написания рецензии, а на меня нет! Извольте ответить!» – ну вот в таком ключе. Ой, даже вспоминать не хочется, что иной раз авторы некоторые отчебучивают, считая, что издатель должен им почку свою пересадить. Только ведь это не от злобы происходит, а от недолюбленности. Поэту почти всегда кажется, что он какой-то неуслышанный, какой-то мало понятый. Тоже, наверное, часть физиологии. Жаль, что от неблагодарности и нервности некоторых авторов я за почти восемь лет существования издательства стала жёстче, злее, вымотаннее. Я такой не была…

– Недавно вы создали телепередачу об авторах, есть ли у нее название и как вы выбираете темы и героев? Когда и где можно будет посмотреть первый выпуск?

– Речь идёт о канале «Литера.ТВ». О, это то, чем я горжусь так, что едва не лопаюсь от гордости! Весной меня пригласили стать продюсером нового канала о литературе. Это не просто канал, это новое слово в современном литпроцессе, и скоро о нем заговорят все! Там водятся самые разные рубрики на любой вкус – с медийными персонами современной литературы. У нас дают интервью известные прозаики, участвуют в подкастах авторы нашумевших бестселлеров, читают стихи лучшие поэты. Кстати, на днях буду аж литературное ток-шоу снимать! Совсем скоро мы поделимся со всем миром явками и паролями – где, когда и что смотреть! А я за это время постараюсь всё-таки не лопнуть от гордости…

– Как вы воспринимаете современное состояние поэзии? Сейчас многие издательства не берутся публиковать поэтические сборники. С чем это, на ваш взгляд, связано?

– Сейчас поэзия во многом ушла в сетевое пространство, поэтому издательства считают, что люди вряд ли будут массово покупать то, что можно прочесть в пабликах. Но поэзия – живая история. Она всегда жила и будет жить, просто сейчас у нее состояние, как в финале фильма «Бойцовский клуб»: «Прости, Марла, мы встретились в странный период моей жизни. Верь мне, всё теперь будет прекрасно!»

– Какой совет вы бы дали молодым поэтам, которые хотят найти свой уникальный голос в этом мире?

– Только один совет, и он как раз абсолютно не уникальный: если можешь не писать – не пиши.

– Дана, помимо того, что у вас есть собственные проекты, вы являетесь членом жюри литературных конкурсов. Каковы критерии, по которым вы оцениваете произведения? Что для вас является наиболее важным в тексте?

– Да, меня часто зовут в жюри крупных премий, спасибо за такое доверие организаторам. Когда я оцениваю конкурсные произведения, для меня важным фактором является неповторимый язык текста. Ну, то есть, сложно ведь как-то по-новому написать текст, если тем мало, а букв еще меньше, и до тебя уже не первые сто лет пишут все, кто ни попадя (прим.ред.: улыбается). И вот если кто-то сумел сказать так, как никто до него не смог, – этим он уже наполовину, считайте, покорил мое сердце.

– Как вы считаете, какую роль литературные конкурсы играют в развитии новых талантов и в литературной среде в целом?

– Победы в литературных конкурсах помогают автору наконец понять, что всё – не зря. Я сама ощутила это чувство, когда в 2017 году выиграла премию «Лицей» (заняла второе место). И тогда мне очень захотелось помочь и другим поэтам хоть раз в жизни испытать вот это «всё не зря». Так, в том же 2017 году, родилась моя премия MyPrize – первая на тот момент в стране премия, которую давали авторам возрастной категории от 35 лет и выше.

– Является ли участие авторов в книжных ярмарках хорошей стратегией продвижения?

– Пожалуй, гораздо громче поэты и прозаики всё-таки звучат не на МКВЯ и NonFiction, а на фестивалях. На ярмарках продуктивнее продавать книги, а читать для зрителя и знакомиться с коллегами по цеху лучше на фестах. Для этой цели я в 2015 году впервые провела свой фестиваль MyFest. В следующем году проекту исполнится уже десять лет. Он проходил раньше пять дней в Москве, один день в Петербурге и один - в Челябинске. В целом за эти дни успевало выступить больше двухсот авторов! Сейчас я изменила формат – теперь в мае проходят три дня чтений, посвященных памяти поэтов, недавно покинувших нас. Но авторов всё равно выступает много, и все успевают прозвучать так, чтобы запомниться зрителям и коллегам.

Если говорить о чужих фестивально-продуктивных проектах, то порадовал меня в августе «Левитов фест», который был проведен в формате конференции. Его создатель и организатор – хрупкая и талантливая Анна Харланова – сумела собрать на целых четыре дня авторов из самых разных городов и показала нам огнедышащего Горыныча в чистом поле! Я потом даже стихи во славу Ани писала – такое на меня этот проект произвел впечатление…

– Недавно вы анонсировали спектакль-дуэт с Евгением Сулесом «Эти номера созданы для любви». Приоткройте завесу тайны, о чем он?

– Ой, это замечательный спектакль, искренне его рекомендую. Но скорее не из-за меня, а из-за потрясающего, талантливейшего Жени Сулеса. Спектакль длится два часа без антракта в качестве целостного литературного высказывания. Драматургия построена на прозе Жени и на моих стишках. В процессе мы дурачимся, пьем коньяк, танцуем, изображаем жаркую страсть, смеемся и плачем. Это история о мужчине и женщине, которые встретились то ли в постели, то ли в постапокалипсисе, то ли вообще после смерти. Вокруг темно, ветрено и бесприютно. И что могут сказать друг другу в этом посмертии Она и Он?..

Мы снова будем играть «Эти номера…» 18 октября в 19.00 в Доме Поэтов на Тверской, на сайте площадки можно приобрести билеты. Уверяю, что не пожалеете – Сулес прекрасен!

– Напоследок попрошу вас поделиться с читателями своим любимым – вашим стихотворением…

– Именно моим? Дело в том, что я свои тексты не люблю. Ну как можно любить физиологию? Давайте так. Не любимое моё у меня, но самое моё известное.

Ни одного тревожного симптома –

Мой папа был мужчина в цвете сил.

Он пел «трава, трава, трава у дома»,

И джинсы белоснежные носил.

В любой машине глохнет карбюратор,

И папе не допеть до февраля:

Земля глядит в его иллюминатор,

Холодная и рыхлая земля.

Я помню, как он грузится в ракету,

Как все рыдают вплоть до темноты,

Над космодромом проплывает лето,

И звездный дождь сочится на кресты.

И тот, кто хит про нашу землю создал,

Пускает папу в радостный полёт,

И вот отец летит на встречу звездам

И песню он ту самую поёт.

И видится что близко и знакомо.

И слышатся любимые слова.

И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева.

Катрин

Фото предоставлены героиней публикации