Центральная роль АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе

Центральная роль АСЕАН интересна и нужна прежде всего самой АСЕАН как условие самосохранения в стремительно меняющейся международной конфигурации в качестве независимого центра силы. Однако она нужна и тем странам, которые окажутся в более сложном положении без институциональных форматов в регионе. Среди них и Россия, и многие другие страны, включая КНР и Индию, – все те, для кого экономическое развитие имеет жизненно важное значение, а региональные многосторонние институты, пусть и в их мягкой версии, выполняют стабилизирующую функцию, пишет в своей статье для Международного дискуссионного клуба «Валдай» директор Центра АСЕАН, доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России Екатерина Колдунова.

Центральная роль Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в институциональных структурах Азиатско-Тихоокеанского региона сегодня рассматривается как политико-дипломатическая данность. В дискурсивном плане все диалоговые партнёры АСЕАН (а их сейчас насчитывается немалое количество: это и крупные игроки – США, Китай, Россия, Индия, Япония, и ряд других стран, и международные организации) всячески подчёркивают свою приверженность её сохранению. Вместе с тем парадоксальным образом подобное положение Ассоциации представляет собой явление недавнего прошлого, но при этом относящееся к другой исторической «эпохе» – времени, когда экономическая взаимозависимость и торговая либерализация казались панацеей от крупных геополитических конфликтов. Сегодня же это сочетание делает центральную роль АСЕАН в макрорегиональных институциональных форматах уязвимой и требующей постоянной работы над её реальным, а не условным сохранением.

Центральная роль АСЕАН в политике и экономике

Идея центральной роли АСЕАН (ASEAN centrality) для макрорегионального институционального сотрудничества начала оформляться в 1990-х годах, когда в условиях завершения холодной войны Ассоциация находилась в поиске новых форматов развития. Антикоммунистическая логика объединения стран-основательниц ушла в прошлое, организация планомерно включила в свои ряды бывших антагонистов (Вьетнам, Лаос, Камбоджу и Мьянму) и формулировала новые задачи региональной интеграции. Одновременно происходило активное наращивание внешнего контура партнёрств АСЕАН с более крупными игроками.

Логика таких действий заключалась в том, чтобы в условиях резкого (хотя, как показали дальнейшие события, и временного) снижения глобальной конфликтности избежать вакуума силы в регионе и поддержать на должном уровне интерес к Юго-Восточной Азии внешних игроков. Они должны были выполнять двоякую функцию – придать импульс развитию региона, активно конкурируя за его экономическое пространство, и поддерживать необходимый политический баланс, уравновешивая лидерские устремления друг друга. При этом внешние игроки не должны были действовать вразрез с прерогативой АСЕАН решать собственно региональные проблемы своими силами или с той долей внешнего вмешательства, которую считали приемлемой именно члены Ассоциации (в противовес периоду холодной войны с ярко выраженной объектностью Юго-Восточной Азии, её зависимостью от жёсткой логики биполярности).

Позитивный опыт объединения всех стран Юго-Восточной Азии в рамках одной региональной организации оказался прорывным для АТР, где доминировали двусторонние форматы отношений, а сохраняющиеся разделительные линии препятствовали институционализации макрорегионального взаимодействия. Экстраполяция наработок Ассоциации на макрорегиональные форматы с условием того, что все эти институты примут на вооружение «правила игры» АСЕАН (принцип принятия решений консенсусом и мягкий институционализм без стремления к наднациональности), сформировала ядро идеи «центральной роли АСЕАН».

За вторую половину 1990-х годов и первое десятилетие XXI века семья асеаноцентричных институтов пополнилась Региональным форумом АСЕАН по безопасности (АРФ), Восточноазиатским саммитом (ВАС), Совещанием министров обороны стран АСЕАН с диалоговыми партнёрами (СМОА+), Расширенным морским форумом АСЕАН и рядом других форматов. Таким образом, Ассоциация постепенно превратилась с основную площадку для макрорегионального диалога, а понятие «центральной роли АСЕАН» стало вбирать в себя новые смыслы. Ассоциация стала позиционировать себя в качестве «рулевого» макрорегиональных процессов. Устоявшейся дипломатической практикой и хорошим тоном стала разработка итоговых документов перечисленных выше саммитов и форумов именно на основании проектов, предлагаемых АСЕАН. На короткий период времени асеаноцентричные институты оказались монополистами многостороннего взаимодействия в АТР.

При этом в экономике de facto этой центральной роли не сформировалось. Страны АСЕАН оставались в положении более слабых партнёров, однако, поскольку на Юго-Восточную Азию удачно проецировались общие тенденции экономического роста АТР, подстёгнутого в начале этого века кооперационной связкой США и КНР, большинство стран региона получали выгоды от сложившейся ситуации.

Минилатерализм: за пределами АСЕАН и не только

В 2010-е годы наметился переход отношений США и Китая в конфронтационное русло. В 2013 году экономически поднявшийся Китай предложил собственный макрорегиональный проект в виде инициативы «Пояса и пути», а США начали пересмотр своей стратегии в отношении КНР в пользу наращивания инструментов сдерживания. В ситуации растущей конфликтности Соединённые Штаты в гораздо меньшей степени интересовали многосторонние асеаноцентричные институты, поскольку они не справлялись с функцией международной «социализации» Китая в выгодном для США русле. В 2017 году, в период первого президентского срока Дональда Трампа, США официально взяли на вооружение идею Индо-Тихоокеанского региона (ИТР), до этого развиваемую прежде всего региональными игроками – Индией и Японией.

Сначала дискурсивно на уровне риторики и документов, а затем и на практике в политике США произошло замещение понятия АТР на ИТР. Казалось, что идея ИТР как будто бы подразумевает широкий макрорегиональный подход, пусть и движимый иной логикой, чем АТР. Однако американская версия ИТР стала реализовываться в первую очередь через минилатерализм, что в корне противоречило самой сути мягкого и инклюзивного институционального сотрудничества, предложенного региону АСЕАН и оказавшемуся самым приемлемым форматом взаимодействия для крайне разнородного состава международных игроков.

Первым минилатеральным форматом ИТР стал четырёхсторонний диалог по безопасности, или Quad (объединение США, Австралии, Японии и Индии), который, хотя и не включал формально ни одной из стран АСЕАН, был реанимирован в 2017 году именно на полях саммита АСЕАН в Маниле, а кроме того, предполагал гибкое подключение к нему тех стран, которые в той или иной форме были бы готовы внести свой вклад в сдерживание Китая. В 2020 году к диалогу присоединились Южная Корея, Новая Зеландия и Вьетнам (занимавший в тот год пост председателя АСЕАН), образовав формат Quad+. При этом к диалогу полуторной дорожки Quad+ из числа стран АСЕАН приглашались также Филиппины, Индонезия и Сингапур. Вместе с тем кооперационные элементы риторики Quad, акцент на различных гуманитарных сферах сотрудничества (например, вакцинной дипломатии), а также нежелание Индии напрямую выступать против Китая ограничили возможности Quad эффективно действовать на практике.

В результате за активизацией Quad последовало формирование в 2021 году более сплочённого идеологически и объединённого общими стратегическими и военно-технологическими задачами блока Австралии, Великобритании и США (AUKUS). Вместе с тем, по-видимому, и этого формата оказалось недостаточно для организации результативных действий в отношении Китая, поскольку уже в 2024 году появился ещё один минилатеральный формат, условно названный Squad, на этот раз уже с непосредственным участием одной из стран АСЕАН. Новая группировка, название которой может переводиться с английского языка как «отдел полиции, группа, команда», объединила США, Австралию, Японию и Филиппины – формально в целях реагирования на действия Китая в спорных акваториях Южно-Китайского моря.

Сохранить нельзя утратить

Откликаясь на активное утверждение в макрорегиональной политике концепта ИТР, страны АСЕАН попытались предложить своё «Видение Индо-Тихоокеанского региона» (ASEAN Outlook on the Indo-Pacific) с акцентом на дальнейшее кооперационное экономическое развитие и продолжение линии на дискурсивное утверждение идеи центральной роли АСЕАН. При этом многочисленные минилатеральные форматы, инспирированные Соединёнными Штатами, отнюдь не всегда воспринимались в странах Ассоциации как проблемные для сохранения её центральной роли. Любопытно, что в 2024 году 40,9 процента экспертов из стран АСЕАН, опрошенных сингапурским Институтом исследований Юго-Восточной Азии, высказались в пользу того, что сотрудничество с Quad будет выгодно региону, а 32,2 процента рассматривали деятельность Quad как дополняющую деятельность АСЕАН. При этом на вопрос о том, угрожает ли Quad центральной роли АСЕАН и составляет ли конкуренцию асеаноцентричным форматам, в 2023 году положительно ответили всего 13,9 процента респондентов, а в 2024 году ещё меньше – 11 процентов. Что касается AUKUS, при более высокой степени алармизма положительную сторону в его деятельности некоторые видели в том, что вопросы военно-стратегического противостояния Китаю англо-саксонские участники объединения возьмут на себя. Для стран АСЕАН такая ситуация могла бы создать дополнительное пространство для манёвра, поскольку в таком случае они не были бы вынуждены вступать в непосредственный конфликт с Китаем.

Видение развития Сообщества АСЕАН до 2045 года, так же, как и другие стратегические документы Ассоциации, естественно, содержат постулаты о сохранении центральной роли АСЕАН. При этом на практике в ситуации роста геополитической конфликтности более сильные игроки с большой долей вероятности будут поступать именно так, как сочтут нужным для реализации своих планов, без особой оглядки на мнение Ассоциации. В экспертных кругах АСЕАН в целом отдают себе в этом отчёт, однако также понимают, что военно-стратегического веса АСЕАН недостаточно, чтобы открыто противодействовать этой линии. В качестве одного из сценариев развития ситуации на экспертном уровне рассматривается даже потенциальный de facto отказ от центральной роли в политической сфере в обмен на сохранение экономического динамизма. Однако в наш век стратегической неопределённости кто же может гарантировать, что этот status quo окажется долговечным и, более того, благоприятным для Ассоциации?

Вместо заключения: кому нужна центральная роль АСЕАН?

В современных условиях центральная роль АСЕАН не предзадана и не гарантирована. Утратив центральную роль в макрорегиональных институтах, АСЕАН рискует потерять с таким трудом завоёванные рычаги влияния на более сильных партнёров, всё в большей степени определяющих региональную повестку дня.

Центральная роль АСЕАН интересна и нужна прежде всего самой АСЕАН как условие самосохранения в стремительно меняющейся международной конфигурации в качестве независимого центра силы. Однако она нужна и тем странам, которые окажутся в более сложном положении без институциональных форматов в регионе. Среди них и Россия, и многие другие страны, включая КНР и Индию, – все те, для кого экономическое развитие имеет жизненно важное значение, а региональные многосторонние институты, пусть и в их мягкой версии, выполняют стабилизирующую функцию.

Что может помочь укрепить эту центральную роль? Поддержка других влиятельных игроков, наращивание результативного и синхронизированного сотрудничества с ними, устойчивость перед лицом попыток внести внутренний раскол в деятельность АСЕАН, а также усилия стран Ассоциации по обеспечению своей реальной, а не дискурсивной автономии в политико-стратегических делах.