Россия и Китай готовы стать лидерами по развитию ИИ и цифровых технологий в Евразии

Важнейшим направлением двустороннего сотрудничества России и Китая является стратегический проект развития в Евразии цифровых технологий и искусственного интеллекта. Технологии давно перестали быть только экономическим инструментом,  трансформировавшись в центральный фактор глобального развития и международной стабильности. Это привело к появлению новой сферы – геотехнологии (geotechnology), пишет в своей статье для международного дискуссионного клуба «Валдай» доцент СПбГУ Анна Сытник.

Уже ясно, что в будущем конкуренция будет происходить не между блоками стран, а между технологическими экосистемами. Будет ли Евразия (мы сейчас не включаем сюда ЕС) единой цифровой экосистемой? Санкционная политика «коллективного Запада» уже приводит к геоэкономической фрагментации, разделяя евразийское пространство. И одним из ответов на этот вызов может стать сопряжение «Цифрового шёлкового пути» с цифровыми проектами ЕАЭС в целях повышения технологической устойчивости Евразии.

Это требует от наших стран чёткой координации действий. У нас уже есть Совместная декларация о сотрудничестве в области ИИ – первый шаг к институционализации партнёрства на государственном уровне. Благодаря ей создана рабочая группа по обмену опытом, регулированию и применению ИИ. Также принята Казанская декларация XVI саммита БРИКС (2024), где указано, что важно создать международные правила для управления и обмена данными, обеспечив равные возможности для всех стран, особенно развивающихся, чтобы они могли получать от этого реальную выгоду.

У России и Китая схожий подход к политике в области ИИ на государственном уровне. Мы формируем модель децентрализованной инициативы в рамках центральной стратегии. Это альтернатива западной модели развития ИИ. В этой модели весомую роль играет государство, координируя через различные механизмы частный бизнес и стимулируя его развитие. И за этой моделью будущее, это понимают многие, даже на Западе. ИИ достиг такого уровня развития, где ему требуются колоссальные энергоресурсы. Они есть только у государства.

Приоритеты России и Китая в области цифрового суверенитета во многом совпадают, включая защиту национального интернета, инвестиции в центры обработки данных, развитие собственных социальных платформ и технологий. На пространстве Евразии успешны как российские, так и китайские социальные платформы, альтернативные западным. Российский «ВКонтакте» особенно популярен в Центральной Азии, китайский WeChat – серьёзнейший конкурент американским соцсетям в Евразии в целом.

Мы вместе развиваем альтернативные платёжные системы. С 2018 года разрабатывается платёжная система стран БРИКС для расчётов в национальных валютах BRICS Pay. Центральный элемент системы – децентрализованная межгосударственная платёжная платформа DCMS, разработанная в СПбГУ. Это лишь одно из решений, которое может стать элементом более многополярной финансовой архитектуры и усиления экономической независимости мирового большинства.

Но 2025 год показал нам сильнейшее ускорение гонки в области ИИ. Здесь есть по меньшей мере три точки соприкосновения:

Для успешного обучения ИИ-систем необходим большой массив разнообразных данных. Россия и Китай могли бы объединять усилия в сборе и разметке данных, учитывая специфику языков и культур. Обмен оцифрованными датасетами на русском и китайском языках позволит улучшить и адаптировать к евразийскому пространству переводчики, голосовых ассистентов и поиск. Совместные стандарты аннотации данных и соглашения об их обмене ускорят прогресс в создании конкурентоспособных ИИ-моделей, которыми обе стороны смогут пользоваться.

Второе направление – стратегическое партнёрство в ИИ требует инвестиций в человеческий капитал. Необходимо расширять обмен студентами, аспирантами и научными сотрудниками между двумя странами. Создание совместных магистерских программ по искусственному интеллекту (двойные дипломы) и открытие объединённых исследовательских лабораторий в университетах России и Китая помогут готовить специалистов нового поколения. Такие меры уже предпринимаются – от филиалов российских вузов в Китае до корпоративных программ стажировок. Объединение образовательных ресурсов позволит сформировать кадровый резерв, знакомый с передовыми технологиями обеих стран, и обеспечить долгосрочную устойчивость совместных технологических проектов.

Третье. Нам предстоит совместно подготовить ответ на следующий шаг западных стран. Новшество: фильтры будут закладываться не на этапе донастройки моделей, а на этапе отбора датасетов для обучения, чтобы убирать российскую и китайскую картину мира. Это особенно опасно на пути к универсальному искусственному интеллекту. И за этим будущее информационного противоборства.

Где же ещё мы можем активно сотрудничать во благо Евразии и наших стран? В первую очередь это касается цифрового суверенитета, который невозможен без наличия собственной орбитальной группировки спутников. Сегодня мы становимся свидетелями появления нового вида технологических санкций. Их накладывают уже не государства, а сами ИТ-гиганты из-за несогласия с политикой государств. Примером служит остановка работы Starlink в Южной Африке по указанию Илона Маска из-за так называемого «апартеида против белых». «Старлинк» – крупнейшая на данный момент спутниковая система на орбите. Его плюс в том, что он может обеспечить связь практически в любом месте планеты, включая удалённые и труднодоступные регионы. Сейчас «Старлинк» активно продвигается в Евразии. К примеру, на днях он заработал в Армении и Азербайджане. Как Россия, так и Китай понимают значимость подобной технологии как стратегически важного элемента инфраструктуры, способного обеспечить цифровой суверенитет и устойчивость связи. Нашими государствами запускаются свои проекты наподобие «Старлинка». В России этим занимается «Бюро 1440». Китай начал запуск группировки Qianfan («Тысяча парусов»). Необходимо ускорить развитие этой технологии, возможно с целью обмена опытом, чтобы не допустить зависимость от американской связи в Евразии.

Развитие цифровой инфраструктуры в наши дни невозможно без развития ядерной отрасли. А это область, где Россия и Китай – лидеры. В мире активизируется гонка в этом направлении, потому что ИИ требуется много энергии. И именно атомная энергетика может её дать. Одна атомная электростанция мощностью в 1 ГВт может обеспечить электроэнергией около 800 тысяч домохозяйств. Настолько много энергии требуется для развития ИИ. Все ключевые игроки это понимают. Здесь стоит обратить внимание на два момента. Первое перспективное направление – разработка и строительство малых модульных реакторов, отличающихся компактностью, повышенной безопасностью и гибкостью в размещении. И всё же по состоянию на начало 2025 года малые модульные реакторы находятся в эксплуатации лишь у России и КНР. Остальные государства всё ещё находятся на стадии разработки или прототипов. Это даёт нашим странам существенное преимущество с точки зрения экспорта технологий в страны Евразии, заинтересованные в развитии собственной ИИ-инфраструктуры. Второе – это инвестиции в технологии ядерного синтеза для создания термоядерных реакторов. Именно они смогут в будущем питать гигантские ЦОД. На международном уровне разработка ведётся в рамках проекта «Международный экспериментальный термоядерный реактор» (International Thermonuclear Experimental Reactor, сокр. ITER). Самостоятельно эксперименты проводят Россия, Китай и США.

Чем же может поделиться Россия? За последние годы мы получили уникальный опыт развития высокотехнологичных отраслей. Санкции были для нас тактической сложностью, но стали стратегическим плюсом. Импортозамещение – это не только история про цифровой суверенитет, но и выстраивание доверия к своим продуктам. Россия отстаёт от Китая с точки зрения уровня инвестиций в ИИ и скорости его развития. Но мы обладаем сильными сторонами, которые делают нас весомым актором в области ИИ в мире в целом. Наше государство поставило перед собой амбициозную цель: рынок ИИ уже в этом году должен достигнуть 1 триллиона рублей, а к 2030-му – играть ту же роль, что нефть в 2000-х. Это довольно смелая ставка, но она подкреплена конкретными шагами: начинается переформатирование федерального проекта «Искусственный интеллект», запускается третья волна конкурсного отбора исследовательских центров, а бизнес всё активнее адаптирует технологии для реальных задач. Добавлю к этому, что Владимир Путин потребовал сократить сроки внедрения новых материалов ИИ в России до двух-трёх лет.

Россия не просто разрабатывает собственные ИИ-решения, но и активно адаптирует международные модели (например, DeepSeek), добиваясь сопоставимых результатов. Это показывает, что стратегия комбинированного подхода – использование открытых технологий и развитие собственных (с нуля и на русском языке YandexGPT, Gigachat, решения VK, «Ростеха», «Росатома») – может оказаться не менее эффективной, чем полный цикл разработки с нуля. Есть стратегические преимущества, например оптимизация алгоритмов, компенсирующая недостаток вычислительных мощностей. Поскольку доступ к западным чипам ограничен, российские разработчики вынуждены искать более эффективные методы обучения моделей, что может стать конкурентным преимуществом и даже востребованным продуктом на международном рынке.

Кроме того, Россия сильна в математике, физике и вычислительных науках, что обеспечивает мощную базу для теоретических исследований и создания новых алгоритмов ИИ. Студенты из российских университетов (МФТИ, ВШЭ, МГУ, ИТМО) ежегодно занимают лидирующие позиции на международных олимпиадах по программированию и математике.

Мы движемся к реальности, где ИИ-агенты (умные помощники, самостоятельно выполняющие поставленные задачи) заменят собой многое, в том числе привычные нам поисковики. И точно так же, как и сейчас, в будущем вряд ли мы увидим их большое разнообразие. Вопрос лишь в том, кто станет новым Google, а кто канет в лету, как Yahoo. В этой связи я хотела бы поздравить китайских коллег с успешным релизом ИИ-агента Manus, который превзошёл на бенчмарках аналогичное решение на основе ChatGPT. Этот момент уже называют DeepSeek moment № 2. Однако нам нужно идти дальше. Евразия нуждается в собственной цифровой инфраструктуре и едином пространстве доверия, независимом от внешних игроков.

Мы живём в удивительное время, когда каждый новый день приносит нам открытия, полностью меняющие расстановку сил на цифровой шахматной доске. Сегодня далеко не всё решается финансовыми вливаниями и наличием ресурсов – математики и программисты способны найти нестандартные решения и отстающего в гонке ИИ в одну минуту сделать лидером. Именно нашим странам предстоит взять на себя ответственность за судьбу Евразии и не допустить доминирования Запада в сфере высоких технологий, исключить новый виток цифрового колониализма и, возможно, внести решающий вклад в построение справедливого общества будущего. Для достижения этой цели мы должны приложить все усилия наших гуманитариев и технических специалистов.