Мария Оссовская: «Сценическая речь – это особый мир»

Мария Оссовская – актриса, профессор кафедры сценической речи Театрального института имени Бориса Щукина, кандидат филологических наук и заслуженный работник культуры РФ, автор сразу нескольких пособий по сценической речи. В интервью манга-поп-певице Katrin она рассказала о том, почему после актерской карьеры она решила окунуться в работу преподавателя, как появился новый термин «речемузыка» и о том, как родились и чему были посвящены проекты «Театр Чтеца» и «Покуда сердца стучат».

– Ваш профессиональный и творческий путь всегда был связан со словом. Вы впитали любовь к русскому языку еще в детстве или это произошло уже в осознанном возрасте?

– Честно говоря, любовь к слову пришла уже в осознанном возрасте, но мне кажется, что во мне это было заложено на генетическом уровне, где-то глубоко в подсознании. Я уверена, что просто так ничего не бывает.

– Расскажите о вашей семье. Вы росли в атмосфере, пропитанной творчеством, но выбрали другое призвание.

– Мой отец – народный художник СССР, академик живописи Петр Оссовский. Мама – его Муза, его поддержка и опора, настоящая жена художника. Отношения между родителями для меня на всю жизнь остались идеальными. Отец – художник, мастер, творец, а моя мама была всегда самым верным зрителем и помощником, очень точно делала замечания, обладала прекрасным вкусом и пониманием изобразительного искусства. Вся её жизнь была связана с Художественным институтом им. Сурикова, ее обожали студенты и ценили преподаватели. Я не единственный ребенок в семье, у меня есть старший брат – вот он и стал художником. С профессией он определился очень рано, уже в пять лет прекрасно рисовал, и было понятно, что он станет художником. Я же росла, не ведая, кем я буду, просто росла, ходила в музыкальную школу, любила петь. Мама нас с малых лет водила в консерваторию. Незабываемое время! А вот мои прадед и прабабушка Дмитрий Вертепов (сценический псевдоним Дмитрий Гайдамака) и Юлия Шостаковская были артистами, их жизнь прочно была связана с театром. Прадед был актером, режиссером и антрепренёром, прабабушка - актрисой, примой в его труппе. Последние годы своей жизни они работали в театре Днепропетровска. Так что я выбрала путь своих прародителей.

– Театр в вашей жизни всегда занимал важное место. Когда встал вопрос о поступлении в театральный институт, вы сразу понимали, что хотите продолжать традицию Вахтанговской школы или же рассматривали другие варианты?

– Ничего я не понимала, решение пришло не сразу. В первый год попробовала поступить – не поступила, пошла работать костюмером в музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, очарование театром усилилось! Я была очень скромной, закрепощённой, стеснительной, желание быть на сцене зрело во мне как бы вопреки… Но решение быть в театре изо дня в день крепло. Моё трудолюбие и музыкальность мне были в помощь, стала готовиться к поступлению уже осознанно и поступила.

– Как вы попали в Томский драматический театр?

– Это был тот самый год, когда в театрах впервые начались сокращения, неразбериха была жуткая. Практически не было показов в театрах. Старое поколение очень держалось за свои места, молодых актеров не приглашали попробовать свои силы. Я была замужем, муж уже работал в цыганском театре, вот у меня и появилась возможность получить такое распределение – свободное! Это значит – в никуда или куда угодно!

Помню это время, тяжелые воспоминания. Абсолютное непонимание: куда двигаться, в какую сторону? Несколько месяцев я пребывала в раздумьях и, как сейчас бы сказали, в депрессии.

И вот поступает неожиданное предложение: мой однокурсник Михаил Борисов, в будущем – прекрасный режиссер и актер, больше знаком широкой публике как ведущий телевизионной передачи «Русское лото», приглашает меня на роль в его дипломном спектакле, который он ставит в Томске. В труппе не было молодых артисток, невозможно было начать работу над спектаклем. Когда предложение поступило, конечно же, поговорив со всеми членами своей семьи, но уже приняв свое решение, я быстро собрала чемодан и через два дня уже была в заснеженном Томске. Желание осуществить свою мечту - быть на сцене, стать актрисой, работать в театре – было так велико! А еще мне хотелось самостоятельности, хотелось рассчитывать на себя, понять, могу ли я сама быть и стать. Я благодарна судьбе за этот случай.

– Были ли особенно близкие вам роли, которые до сих пор звучат в сердце?

– Роль начинающей журналистки в пьесе Ж.-П. Сартра «Только правда» Вероники стала моей первой ролью в профессиональном театре. А потом были и другие: Берта в «Сверчке на печи» Диккенса, Нинучча в «Рождестве дома сеньора Купьелло» Эдуардо де Филиппо, Варенька в «Перстеньке» Паустовского, Принцесса в «Коте в сапогах» Сапгира, Тоня - комиссар во «Вьюге» Раздольского, Тамара в «Эшелоне» Рощина. А вот роль Димки в детском спектакле «Димка-невидимка» Корыстылева была моей любимой. Во-первых, я пела с живым оркестром, ну и сама ситуация – играть озорного, неукротимого и трогательного мальчишку! Три полных сезона провела я в этом театре. Вспоминаю с трепетом и благодарностью.

– После Томска вы вернулись в Москву, где играли во многих театрах, работали в Москонцерте, снимались в кино. В какой момент вы поняли, что хотите преподавать?

– После Томска было много перемен в личной жизни. Разные театры-студии, репетиции, спектакли. Съёмки в кино? Моя первая роль в кино – это второй курс института. А потом эпизоды, отъезд из Москвы. Дальше другие были предпочтения и разные жизненные перипетии. Не стало мамы, понимала, что теперь я совсем повзрослела. Мысли уйти из театра, работа с куклами в Москонцерте…

И вот счастливая встреча: забирая старшую дочь из школы, я неожиданно встречаю своего преподавателя из института Галину Пасс, с которой у нас всегда были доверительные и уважительные отношения. Она мне говорит: «А не хочешь ли, Маша, поступить к нам в ассистентуру-стажировку на кафедру речи?». Честно говоря, когда я оканчивала институт, мне уже предлагали это. Училась я в группе по художественному чтению Якова Смоленского, и он не раз заводил этот разговор, но перспектива быть педагогом меня никак не грела! Однако зерно было брошено… И не раз я возвращалась мысленно к этой теме. Особенно после того как проработал в профессиональном театре сезон или два, возникало желание поделиться своими секретами. Но тогда представить, что я буду преподавать, мне было сложно! Это казалось нереальным. И вдруг – неожиданно такое предложение поступает от бесконечно уважаемого мною человека. Правда, тогда я была на шестом месяце беременности и, показав на живот, ответила: «Какая ассистентура, я сына жду!», а в ответ: «Прекрасно, родишь и поступай!». Что я и сделала. И это было начало новой интереснейшей жизни.

– Поговорим о научной деятельности. Вы выбрали для себя такую интересную дисциплину, как сценическая речь. Почему не актерское мастерство и чем вас увлекла орфоэпия?

– Мне трудно ответить на вопрос, я никогда не задумывалась об этом. Для меня сценическая речь – это особый мир, пожалуй, даже шире, чем мастерство актёра, хотя это неразрывно связанные области познания. Орфоэпия – это подарок! Когда я стала преподавать в Институте повышения квалификации работников радио и телевидения, моим наставником стала Светлана Макарова, вот она-то и сказала мне грозным голосом, что нужно написать пособие по орфоэпии. Она была удивительным человеком, профессионалом своего дела, работающим со всеми дикторами, ведущими, корреспондентами. Не ошибусь, если скажу, что на всех телеканалах России. Во всяком случае, повсюду её ученики вспоминают Светлану Корнелиевну с уважением и благодарностью. Пришла я работать в этот институт (сегодня у него пафосное название «Академия медиаиндустрии») в 1996 году. В то время действительно было много групп из разных регионов России, на радио и телевидение приходили работать люди из разных профессий. Хорошо, если филологи и журналисты, но в основном экономисты и юристы. Они нуждались в профессиональных знаниях, в том числе жадно постигали нормы произношения русского языка. Собственно, сначала – пособие, потом – отработка упражнений со студентами, а потом и диссертация. Теперь орфоэпия на всю жизнь со мной.

– Как вы пришли к созданию и развитию жанра «Речевая оратория»? На работы каких исследователей вы опирались?

– Именно орфоэпия указала мне путь работы над голосом. Пришло понимание звучания ударного гласного в слоге. Меня, как человека музыкального, стало увлекать это звучание и мелодика русского языка. Я слышала музыку! Желание искать литературу, связанную с постановкой голоса, меня не отпускало. Голос и звучание всегда были областью моих раздумий и проб. И вот попадается книга с прекрасным названием «Музыка слова», начинаю читать – и (какая радость!) точное попадание в мои думы! Я вдруг почувствовала родственную душу! Автором книги был Василий Серёжников. Я никогда не слышала этого имени, стала интересоваться. Информации практически не было, очень немногословно: «заслуженный артист РСФСР, теоретик звучащего слова, актёр, режиссёр».

Нашла я Серёжникова в начале 2000-х. Постепенно приобрела все его книжки через букинистические сайты и была поражена, сколько полезной информации было в них. Серёжников в 20-е годы ХХ века придумал коллективную декламацию. Это были чтения поэзии большим количеством артистов-чтецов. Ни аудиозаписей, ни видеофильмов не сохранилось, только описанные им тексты и рекомендации, предложенные им же знаки для чтения. Но постигнуть это непросто. Поэтому я стала пробовать по-своему, благо у меня была возможность работать со студентами Театрального института имени Бориса Щукина. Из года в год складывалась моя собственная система работы. Результаты были интересные и эффективные. Голоса раскрывались, звучали, система работы усовершенствовалась и получила название «речемузыка».   

– Получается, вы придумали свой термин. А что это такое?

– Речемузыка включает в себя различные средства выразительности голоса – от дыхания до звучания отдельных звуков, слогов, звукосочетаний, звукоподражаний, междометий и слов, а также вокализов и различных мелодий; монотонное звучание, музыкальные интервалы, трезвучия и аккорды; высоту и силу звука, тембр голоса, формы звучания (индивидуальное или ансамблевое) в различных темпо-ритмических последовательностях. Всё это развивает воображение и фантазию, помогает раскрыть смыслы, проявить индивидуальность исполнителя.

Вот так постепенно, путем постоянных проб и звучаний произведений разных авторов – Гомера, Пушкина, Цветаевой, Рождественского, былин и сказок, пришло время рождения нового жанра.

– От упражнений со студентами до победы в грантовом конкурсе Президентского фонда культурных инициатив – огромный пласт работы. Как родилась идея превратить поэму Роберта Рождественского в проект «Покуда сердца стучат…»? Что помогло выиграть грант?

– Был 2022 год, начало второго семестра, захотелось сделать со студентами серьёзную работу. Выбор пал на «Реквием» Рождественского. Выбрала две главы, по одной для каждой группы, и стали работать, разбирать, звучать. А потом возник февраль 2022-го – как историческая дата в истории нашей страны. Молодые люди были растеряны, напуганы неизвестностью случившегося. Наша совместная работа сплотила, успокоила, организовала студентов, а главное – они стали чувствовать и мыслить по-другому! Память о тех, кого нет с нами, кто отдал свои жизни за возможность жить нам. Многие вспоминали своих родственников, рассказы дедушек и бабушек. На экзамене они звучали пронзительно! Эмоциональное впечатление многих присутствующих долго не отпускало.

А решение пришло на волне впечатлений от работы и желания, чтобы зазвучала вся поэма. Меня поддержала моя коллега Марина Багдасарян, прослушав видеозапись. Захотелось, чтобы зазвучал большой хор из более 100 человек. Так пришло решение подать заявку на грант.

Передо мною был текст поэмы Рождественского «Реквием». Заранее продумала концепцию и имела точный замысел, и пришло понимание разделить произведение на восемь частей. Хотелось, чтобы участвовали разные регионы России, отсюда возникли города: Москва, Псков, Махачкала, Казань, Нальчик и Луганск.

Подробно работала через речемузыку с каждой группой, сначала отдельно на местах, затем вместе уже в Москве, в Музее Победы, и родился новый глубокий и выразительный текст – звукообраз, наполненный смыслом и чувством. Синтез Слова (речевого звучания) и Музыки (вокального звучания) стали единым целым. Речевое и вокальное звучания обогатили друг друга и оказали мощнейшее эмоциональное и эстетическое воздействие на всех участников – исполнителей и слушателей, создавая атмосферу творчества, что позволило приобщиться к великой теме и высказаться каждому.

И родилось, и зазвучало новое художественное произведение «Покуда сердца стучат…» в новом жанре – речевая оратория.

 Спектакль – речевая оратория «Покуда сердца стучат...» (Р. Рождественский, М. Оссовская)

– Если заглянуть в словарь, то можно найти определение: оратория (лат. oratorium, итал. oratorio) – крупное музыкальное произведение для хора, солистов и оркестра. В вашем случае хор был речевым?

– Да, оркестром стал хор из 140 голосов. Ведь голос каждого – это отдельный инструмент со своим индивидуальным звучанием. Собравшись в хор из многочисленных человеческих голосов, зазвучал оркестр – слаженный, благозвучный и сильный, способный передать малейшие движения души и выражать чувства и мысли, заложенные авторами: поэтом, режиссёром и исполнителями.

– Что было самое сложное в реализации проекта? Чем вы особенно гордитесь?

– Так как это был для меня не первый грант, то уже какие-то организационные моменты были понятны. Но такой масштаб был впервые, приходилось постоянно решать вопросы здесь и сейчас – художник, костюмы, ткани, пошив, оплата, поезд, проживание, репетиции… Но я бесконечно благодарна всем, кто помогал и поддерживал, а таких было немало! А горжусь я тем, что это сделано, это свершилось, это получилось, это прозвучало.

– Продолжает ли проект «Покуда сердца стучат…» жить и развиваться после завершения государственного финансирования?

– Поступают предложения разные, в том числе повторить и исполнить эту ораторию на других площадках. Очень надеюсь, что это произойдёт.

– Поговорим немного о «Театре чтеца». Расскажите подробнее, как он зарождался и кто играет на его площадках?

– Московский театр чтеца вот уже третий сезон существует в театральном пространстве страны. Театр работает в жанре чтецких музыкально-литературных спектаклей. В нашем репертуаре – только русская классика. Любовь к устному русскому языку, стремление сохранить звучание живого слова и прекрасной литературы – вот, пожалуй, цель создания театра. В театре есть ещё одна особенность: мы работаем вместе с живой музыкой как с равноправным партнером. Профессиональные актеры-чтецы и профессиональные солисты разных поколений. За эти три сезона мы не только работали в Москве, но и выезжали на гастроли в Псков, Минск, Мурманск, Черноголовку, Дубну, Тверь.

Однако создание Театра чтеца – это тоже результат моего увлечения Серёжниковым, который в 1924 году впервые открыл театр с таким же названием в Москве. Это был великий популяризатор звучащего слова.

– Вы стояли у истоков основания Российской академии голоса. Расскажите подробнее о ее деятельности, в чем ее уникальность?

– Академия в этом году отпраздновала свое 16-летие. 16 лет назад ко мне в кабинет (в то время я была деканом актёрского факультета Театрального института имени Бориса Щукина) пришёл Лев Рудин, фониатр, с предложением сотрудничества. Это было Провидение! Потому что именно тогда меня не покидали мысли о нашей междисциплинарной разобщённости – вокалисты, речевики, фониатры… Почему мы не вместе? Мы же занимаемся одними и теми же проблемами и можем быть полезны друг другу! И наша встреча обернулась такой грандиозной задумкой, которая обрела жизнь. Благодаря, конечно, энтузиазму и профессионализму Л. Б. Рудина, в значительной мере. Уникальность академии именно в том и заключается, что это профессиональное сообщество специалистов, связанных с изучением проблем голоса и речи, междисциплинарное сообщество.

– Вы всегда полны новых идей и энтузиазма в реализации самых разных проектов. В чем секрет и где вы находите столько энергии и вдохновения?

– Наверно, это моё предназначение. Мне всегда хочется поделиться задуманным или найденным, попробовать что-то новое и неизведанное. Такова моя натура. Мне всё интересно! Ведь зачем-то я появилась на этом свете? Этот вопрос я часто себе задаю, поэтому хочется по максимуму, пока есть силы и желание, сделать то, что могу сделать.

Katrin

Фото предоставлены героиней публикации