Лусиано Кастиэл: «Бразильская Театральная школа Макунаима работает по системе Станиславского, адаптируя её к современности»

Сегодня в Москве завершается студенческий фестиваль «Твой шанс | ГИТИС-фест», в котором по традиции приняли участие театральные вузы не только России, но и других стран. Начиная с 14 апреля зрители увидели несколько десятков постановок – от нестареющей классики вроде «Женитьбы Фигаро», а также пьес по произведениям Чехова и Островского до произведений современных авторов, например Эжен Ионеско «У лысой певицы все та же прическа» (Институт культуры и искусств Московского городского университета) и Грейс Пассо «Прошлое, настоящее, зентуро» (бразильская Театральная школа Макунаима). О том, какая идея легла в основу спектакля, представленного бразильцами, почему методы обучения актёрскому мастерству должны постоянно трансформироваться, а также о том, что полезного могут позаимствовать друг у друга русская и бразильская театральные школы, в интервью корреспондентам «Евразии сегодня», информационному партнеру фестиваля, рассказал Лусиано Кастиэл, ректор Театральной школы Макунаима.

– Спектакль «Прошлое, настоящее, Зентуро», который Театральная школа Макунаима представляет на «ГИТИС-фесте», можно рассматривать как философское исследование процесса течения времени. В спектакле действие перенесено в будущее, но проблема, связанная с тем, что люди постоянно думают о завтрашнем дне и не живут днем сегодняшним, существовала всегда. Как воплощается на сцене этот уход от реальности?

– Пьеса «Прошлое, настоящее, Зентуро» – результат долгой исследовательской работы педагогов театральной школы Макунаима и наших студентов-актёров. В её основе лежат три идеи: проект школы Макунаима «Пересечения – другие идеи человечества» (2024), тема времени из пьесы Антона Чехова «Три сестры» (1900) и пьеса бразильской драматурга Грейс Пассо «Марш на Зентуро» (2010).

Соединить эти три составляющие было непросто, потому что между ними огромная разница как во времени, так и в смыслах: это современный взгляд на человечество (2024), русская классика (1900) и бразильская драма (2010). Вот эти временные скачки позволили нам глубже изучить природу человека – мы будто путешествуем из 2024 года в 1900-й, затем в 2010-й и обратно.

Чтобы естественно отобразить эти переходы на сцене и сделать бегство от реальности по-настоящему живым и драматичным, мы искали контраст: нам нужно было полностью погрузиться в «здесь и сейчас» – в то, что происходит в реальном времени на сцене.

Для действий актеров мы подобрали особую структуру. Это то, что мы назвали игрой слов и жестов, – намеренная задержка в ответах, замедленные речь и движения. Иногда звуки произносятся быстро, а иногда растягиваются и замедляются. Движения могут быть стремительными или едва заметными. Они постоянно сбиваются с ритма, повторяются, создают особый эффект.

Такая игра влияет и на самого актера, и на его взаимодействие с партнерами. Она создает ту самую атмосферу бегства от реальности – потери связи с настоящим моментом. В результате разрушается наша естественная способность контактировать с тем, что реально.

– Ваши герои бросают вызов будущему – это метафора о человеке, идущем против системы? В какой мере театр, по-вашему, должен быть социальным инструментом, а в какой – оставаться пространством чистого искусства?

– Я бы сказал, что наш проект заставляет задуматься о будущем. Мы задаемся вопросом: чего мы хотим для человечества? Персонажи не борются с будущим – они как будто проживают его, погружаясь в поток времени. Это не метафора и не протест. Здесь важно другое: как мы, люди, общаемся друг с другом, как пользуемся созданными нами технологиями, как выстраиваем отношения и какие воспоминания формируют наше завтра.

Мы много размышляем о балансе в искусстве и театре, объясняем, что артисты на самом деле обычные люди, а любой человек может быть художником. Это вечный диалог между жизнью и искусством. Поэтому мы стараемся, чтобы театр не был просто олицетворением чистого искусства или инструментом для какой-то цели.

Нам важно создать пространство, где и актеры, и зрители смогут узнавать себя, мечтать, фантазировать и иметь возможность посмотреть на мир со стороны. Театр для нас не застывшая основа, а живой процесс.

– Система Станиславского, биомеханика Мейерхольда, метод Михаила Чехова – какие элементы русской театральной школы оказались востребованными среди бразильских актеров?

– Система Станиславского – это важное культурное наследие, которое до сих пор вдохновляет бразильских актёров. Во многом это заслуга Эуженио Куснета (1898-1975) – русского педагога, который переехал в Бразилию и в 1940-1950-х годах стал одним из ведущих преподавателей актёрского мастерства в нашей стране.

Ещё одна ключевая фигура – Нэйр Д'Агостини, первая бразильянка, окончившая Ленинградский театральный институт (ЛГИТМИК) в 1981 году. Также большую роль сыграла Елена Васина, профессор русской культуры из Университета Сан-Паулу. Благодаря ей в Бразилию приезжали российские педагоги, работающие по системе Станиславского: Сергей Земцов, Юрий Альшиц и Сергей Черкасский.

В стране также проводили свои семинары известные режиссёры Анатолий Васильев и Адольф Шапиро. Педагоги школы Макунаима смогли у них многому научиться. Кроме того, в школе работал Алехандро Гонсалес Поче – колумбийский режиссёр, выпускник ГИТИСа, который давал мастер-классы по методу Михаила Чехова.

Ещё мы сотрудничали с Марией Таис – бразильским специалистом по творчеству Мейерхольда. Она провела для наших преподавателей семинары по биомеханике. Все эти встречи позволили нашей школе получить неоценимый опыт и способствовали ее развитию.

– Применяете ли вы экспериментальный подход при обучении в вашей школе? Сочетаете ли вы, скажем, классический этюдный метод с иммерсивными практиками или digital-технологиями? Есть ли в вашей программе дисциплины, которых нет в других школах?

– Школа Макунаима работает по системе Станиславского, адаптируя её к современности, к состоянию «здесь и сейчас». Мы используем все доступные на сегодня инструменты, включая цифровые технологии. Гибкость системы Станиславского помогает нам соединять магию театра с интересными находками из других областей знаний и разными художественными направлениями.

В Бразилии школа Макунаима – одно из немногих учебных заведений, где система Станиславского служит основным ориентиром. Это касается не только методов преподавания, но и нашего взгляда на театр, который всегда соответствует этическим принципам Станиславского.

У нас нет каких-то исключительных методов, но есть особый подход, основанный на этике Станиславского. Этот подход постоянно развивается: уже больше 20 лет каждую пятницу все преподаватели собираются вместе, чтобы обсуждать и улучшать свои методы работы.

Именно эти регулярные встречи лежат в основе нашего преподавания. Они помогают сохранять верность принципам Станиславского и формируют наш уникальный подход к определению роли театра в современном мире.

– Бразилия – это синтез африканских, индейских, португальских культурных традиций. Работаете ли вы с фольклором, переводя его на современный художественный язык?

– Абсолютно верно. Бразилия – это страна с богатой культурой, которая объединила в себе африканские, индейские, португальские и другие традиции. Многие авторы современных творческих проектов занимаются переосмыслением народного творчества, изучают для этого мифы, легенды, танцы и традиционные обряды.

Художники и театральные коллективы часто заимствуют идеи из этих культурных источников, используя их для демонстрации современных социальных проблем. Такой подход не только помогает сохранить культурное наследие, но и способствует росту интереса к нему молодого поколения. Мы не используем слово «фольклор», вместо этого мы говорим «народная культура» или «традиционные знания» – это более правильные и уважительные термины.

В школе Макунаима мы работаем по проектной системе. Каждый год выбирается общая тема, которая становится основой для работы всех студентов. Такой метод позволяет создавать гибкую программу, где знания концентрируются вместе, остаются современными и уместными.

В последние годы мы изучали произведения авторов – представителей коренных народов Бразилии и афробразильцев. Мы также включали в программу работы женщин – представительниц разных социальных слоев, чтобы сделать образование менее европоцентричным. Такой подход помогает студентам осмыслять важные философские вопросы через призму собственной жизни и современности.

Благодаря такой исследовательской работе мы создаем содержательную учебную среду, которая развивает и студентов, и преподавателей. Работая с этими темами и делясь знаниями, мы воспитываем артистов, которые становятся более человечными, чуткими и понимающими коллективный опыт, что особенно важно в наше время.

– Был ли в вашей практике спектакль или встреча с мастером, которые перевернули ваше понимание театра? Как этот опыт повлиял на педагогическую философию школы Макунаима, например на отношение к актерской свободе или роли режиссера?

– Школа Макунаима – это учебное заведение, в котором никогда не прекращается поиск новых методов творческого взаимодействия. Это место, где преподаватели и студенты вместе учатся свободно и осознанно творить. Каждый мастер, работавший здесь, оставил свой след, и все эти новые идеи продолжают вдохновлять нас в работе. Поэтому нельзя сказать, что кто-то повлиял на развитие школы больше, чем другие, – изменения происходят на всех уровнях.

В школе Макунаима мы уделяем особое внимание совместным исследованиям и учим студентов быть самостоятельными. Режиссёр у нас не строгий начальник, а скорее помощник, который задаёт вопросы и вместе со студентами участвует в творческом процессе. Мы считаем ошибки частью обучения, импровизацию – способом делать открытия, а сцену – местом для экспериментов.

Наш метод обучения формировался годами благодаря совместной работе замечательных педагогов, которые делились своим опытом в нашей школе. Именно это помогает нам постоянно развиваться, опираясь на общие идеи всех преподавателей.

Особенно повлияли на нас Сергей Земцов из МХТ, Юрий Альшиц, окончивший ГИТИС, Сергей Черкасский из СПбГУ, Алехандро Гонсалес Поче, тоже выпускник ГИТИСа, и Елена Васина, которая много лет работает с нашей школой. Нам также повезло, что в Бразилии были проведены мастер-классы с Анатолием Васильевым и Адольфом Шапиро, а в прошлом году к нам приезжали преподаватели из ГИТИСа.

Все эти встречи помогают нам глубже понимать систему Станиславского. У нас в школе есть такая шутка: если через два года мы будем учить точно так же, как сейчас, значит, у нас что-то пошло не так. Наша задача – сохранять систему живой, чтобы она постоянно развивалась и оставалась современной.

– Работаете ли вы с острыми темами? Должен ли театр предлагать ответы или только задавать вопросы? Есть ли пример, когда спектакль вызвал неожиданную реакцию зала?

– Мы специально выбираем острые современные вопросы, они становятся источником вдохновения и поводом для серьезных размышлений как для преподавателей, так и для студентов. Наша цель – не просто научить студентов актерскому мастерству, но и воспитать чутких, думающих, творчески свободных людей.

Каждый семестр, как я уже упомянул, мы выбираем одну главную тему. Например, идея проекта «Пересечения: другие идеи человечества» родилась из вопроса: как создать пространство для разных мнений и альтернативных моделей взаимоотношений? Это исследование привело нас к разговору о людях, которых часто не замечают в обществе, и о важности признания ценности каждого человека. Оно же помогло нам вернуться к бразильским культурным корням – к наследию наших предков и вопросу о том, что значит быть бразильцем.

Другая наша тема – «Креативность как путь к коллективной автономии». Мы изучали, как творчество помогает развить способность понимать других – качество, необходимое для жизни в обществе. Это позволило рассмотреть понятие «свобода» не как выражение человеческого эгоизма, а как возможность установить взаимопонимание между людьми, умение слушать друг друга и работать вместе.

Наши проекты не предлагают готовых ответов – они ставят вопросы, которые задевают, волнуют и заставляют думать.

Реакция зрителей часто бывает неожиданной. Мы наблюдаем, как люди, впервые попавшие в театр, уходят под сильным впечатлением от увиденного. Как зрители неожиданно начинают участвовать в действии или глубоко переживают сложные моменты в спектаклях. Для нас важно быть инструментом для воспитания зрителей.

В отношении к театральному искусству хорошо видны различия между бразильской и российской культурой. В отличие от России в Бразилии не так сильно развита традиция ходить в театр. Многие приходят к нам впервые и потом рассказывают, как театр, который не дает простых ответов, покоряет их и меняет их жизнь.

В результате многие уходят от нас очарованными и с желанием прийти снова. Для нас это самое важное: пробудить в зрителях интерес к театру, желание возвращаться сюда и глубже понимать суть представлений.

– Какие аспекты бразильской театральной эстетики могли бы обогатить русскую сцену? А что из российского опыта, по вашему мнению, недостаточно известно в Бразилии? Как фестиваль «ГИТИС-фест» помогает заполнять эти пробелы?

– Бразильский театр действительно может быть полезен театру российскому: в первую очередь интересными могут оказаться наши методы работы и смелый подход к творчеству. Наш народный театр, который говорит со зрителем напрямую, спектакли для зрителей всех возрастов, постоянные эксперименты с современной бразильской драматургией и та энергия, с которой наши актеры переосмысливают классические пьесы, – всё это создает ощущение новизны и живости. Это театр, который рождается благодаря совместному творчеству, выразительности тела и настоящей потребности высказаться, – он может добавить в постановки русского театра новые художественные приемы и дополнительные эмоциональные краски.

Одновременно и русский театр вдохновляет нас своим особенным отношением к искусству – глубоким уважением, преданностью своему делу и восприятием театра как настоящего культурного богатства.

Фестиваль ГИТИСа стал настоящим мостом между нашими разными театральными традициями. Он дает нам возможность обмениваться не только актерскими техниками, но и философией, творческими подходами, взглядами на искусство. Соединяя русскую театральную традицию с бразильской творческой энергией и с опытом других театральных школ, фестиваль расширяет возможности театра и помогает создавать такое пространство, которое становится более открытым, разнообразным и по-настоящему человечным.

Антон Дубровский

Фото предоставлены героем публикации и пресс-службой ГИТИСа