Путешественник, историк, этнограф, режиссёр-документалист, фотограф, член Русского географического общества, руководитель проекта «Диалог со всем миром» Института этнологии и антропологии РАН Леонид Круглов совершил более 50 путешествий в труднодоступные места Земли. Уникальные кадры его поездок легли в основу документальных фильмов.
Так, в 2017 году в свет вышла лента «Вокруг света 3D» (6+). В 2019 году представлена картина «Великий северный путь» (6+). Сразу после этого Леонид Круглов приступил к реализации самого амбициозного проекта – съёмкам фильма про Арктику. Работа над картиной шла семь лет. Год велась подготовка к экспедициям, пять лет съёмки (17 экспедиций в самые отдалённые точки мира), ещё год фильм монтировали из более чем двух тысяч часов съёмок. Накануне премьеры уникального фильма-открытия, снятого в экстремальных условиях высокоширотной Арктики, корреспонденты сетевого издания «Омск Здесь», партнера Евразийской медиагруппы, пообщались с его автором и режиссёром Леонидом Кругловым. Он рассказал, почему его новый фильм «В Арктику» считается уникальным, что увидит зритель на экране, а также о своих планах на будущее.
– Леонид, кто первый сказал: «А поехали!»? Изначально была идея снять именно фильм об Арктике, или уже потом было решено объединить кадры из экспедиций в кино?
– Внутренний голос, я так думаю, сказал. А я, как обычно, на него откликнулся. Хотя не первый раз убеждаюсь, что, если внутренний голос куда-то зовёт, это не значит, что там будет всё в шоколаде. Этот зов не гарантирует успешности, но гарантирует, что будет как минимум не скучно. Так и получилось.
Я сразу понимал, что хочу сделать фильм. Поэтому мы готовились к экспедициям тщательно, брали самую прочную и дорогостоящую аппаратуру. Мы понимали, если нам повезёт и удастся снять уникальные кадры, они должны быть высокого качества. Поэтому делали всё, зависящее от нас.
Специалисты Росгидромета, которые занимаются прогнозами по льдам, сказали, что нам очень повезло. Несколько лет было потепление, и Арктика как бы приоткрылась, из-подо льдов появились целые острова и артефакты. Если бы мы решились на это позже, то ничего бы не вышло, потому что период потепления закончился, в Арктику возвращается холод.
– Название фильму «В Арктику» было придумано сразу?
– Изначально у меня фильм назывался «Новая Земля». Я смотрел на этот регион глазами первопроходцев, а они эти территории считали загробной Новой Землёй, или Арктидой. Ближе к прокату мы увидели, что фильмов с названием «Новая Земля» было много, в том числе у западных коллег, и было принято решение изменить название. Новое получилось более динамичным и понятным зрителю.
– В чём уникальность фильма? Почему его называют ещё фильмом-открытием?
– Арктика – самый сложный и труднодоступный регион в мире. Это как на другую планету слетать. Мне было проще организовывать экспедиции на Тибет, в Амазонку и даже кругосветное путешествие. Размер Арктики – как Африканский континент. У нас была задача посетить самые отдалённые места, архипелаги и острова. Мы всё время раскачивались на качелях между удачей и провалом. Не все экспедиции получались сразу и не все заканчивались успехами. В некоторые места мы попадали только с третьего раза. Бывало, месяц-полтора стояли во льдах на ледоколе и ничего не могли с этим поделать. Но это не значит, что мы опускали руки. Мы просто продолжали делать, и много чего добились. За пять лет работы в самом труднодоступном регионе мира нам удалось снять редких животных, уникальные артефакты, посетить места, где были первооткрыватели Арктики, совершить череду открытий и даже сенсаций. Всё это зритель увидит в фильме. Картина построена таким образом, чтобы все приключения пережить вместе с нами.
– Как много нашлось таких же отчаянных, кому Арктика оказалась также интересна, как вам?
– Уже в первой экспедиции нас ждала невероятная удача - мы сразу же попали в уникальные места, на Землю Франца-Иосифа, и не только нашли редчайшее в мире животное – нарвала, или «морского единорога», как его называют ещё, но и запечатлели его. Никто не верил, что это вообще возможно. Была задача снять хотя бы мелькнувший хвост. А мы смогли подобраться к нарвалу очень близко и получили крутые уникальные кадры. Это вдохновило и позволило организовывать экспедиции дальше.
В общей сложности в съёмках приняли участие более тысячи человек. Присоединялись самые разные организации: и Северный флот, и РГО, и Росгидромет, и институты РАН, государственные структуры, экипажи кораблей, яхт, частные лица. Единственный хранитель семиликого идола, например, стал нашим проводником к последнему священному месту ненцев. Без его знаний нам бы этого не удалось. Кто-то помогал с организационными моментами, кто-то вывозил нас в труднодоступные районы на лодках, кто-то прикрывал нам спину от медведей.
– Много ли молодёжи вы встречали в процессе работы над фильмом? Или это люди старой школы, старой закалки, понимающие большую идею и будущее Арктики? Будет ли кому исследовать эту территорию в будущем?
– Я уверен, что да. Однозначно! В моей команде только молодые ребята. Чтобы бегать, прыгать, снимать, нужно здоровье. Было очень много волонтёров от РГО. Команды учёных подвиги творили, проваливались в ледяную воду, а потом выходили и делали свою работу. В Арктике очень мощная перспектива. Там уже новые суперсовременные станции, похожие на космические объекты, в которых людям комфортнее и легче работать, чем было раньше. И среди молодёжи много тех, кому это интересно.
– Чем занимается экипаж и съёмочная группа, когда приходится месяц стоять во льдах далеко от цивилизованного мира?
– На самом деле каждый ледокол и каждый корабль – это маленькое государство, которое живёт своей жизнью, скучно не бывает. Например, финальный эпизод мы снимали на гидрографическом корабле «Ромуальд Муклевич». Его капитан – бывший капитан подводной лодки, и ему в удовольствие ходить по поверхности земного шара. У него на корабле живая атмосфера. Выращивают маленькую плантацию овощей и трав, разрешено держать домашних животных, и люди прогуливаются по палубе с собачками и кошками. Мы всё это снимали. Другой вопрос, что это не удалось уместить в фильм. Вместо режиссёрской версии в 2 часа 20 минут, фильм выходит длительностью 1 час 40 минут.
– А что будет с остальными редкими кадрами? И какие планы на будущее?
– У нас более двух тысяч съёмочных часов. В конце фильма мы написали «Продолжение следует…». Я очень надеюсь, что следующий фильм будет об истории покорения Северного полюса. Мы подобрались к самым ближайшим окраинам Земли, к островам, за которыми 400 км дороги на Северный полюс. По сути, снято уже 40 % этого фильма.
Также я надеюсь, что выйдет и книга-альбом. В Арктике сделано очень много фотографий. Пока ещё разговоры не ведутся об издании этого альбома, но надеюсь, до этого дойдём. Кстати, впервые эти фото из Арктики были показаны на выставке в Омске перед премьерой фильма.
Мне ещё хочется рассказать о Южном полюсе. Мы были там в 2020-м году, подошли туда на парусе к Антарктиде, попали в адский шторм, но я снял вступление к будущему фильму. Надеюсь, через 3-4 года получится реализовать этот проект.
– Что открыла Арктика в вас во время работы над фильмом?
– Для себя я понял и открыл, что Арктика – это регион для командной работы на самых разных уровнях: от очень больших государственных структур до частных лиц. Большая команда людей была связана одним проектом и работала в одном направлении, как единый живой организм. Такое только в Арктике возможно, я думаю.
Кроме того, по образованию я историк, и меня, когда я прикасаюсь к живой истории, это поражает. Был момент, когда мы исследовали полярную станцию первопроходцев, которые пробивались к Северному полюсу через Землю Франца-Иосифа. Там из-под расступившихся льдов открылась полярная база, на которой много чего сохранилось, в том числе какие-то бочки с провиантом. В одной из них мы нашли смёрзшиеся зёрна кофе. Я принёс их на корабль, мы их высушили, перемололи и сварили напиток. Я чувствовал, что прикасаюсь к живой истории, пью кофе с первопроходцами, которые были здесь больше века назад.
Или стоянка мореходов 17 века. В 40-е годы прошлого века в этом месте нашли три скелета, большое количество серебряных монет и оружие. Как они здесь оказались? Куда шли? Я представляю себе этих людей. Они оставили монетки в 17 веке, а я сквозь время смог взять их в руки. Это потрясающе.
То же самое было на Новосибирских островах в избушке Барона Толля. Здесь мореходы ждали год, чтобы совершить бросок к так называемой мифической Земле Санникова. Эта избушка до сих пор сохранилась. Мы закончили исторические поиски и обедали в месте, где больше века назад сидел Барон Толль. Это невероятные порталы в прошлое Арктики.
– Что вам даёт силы на новые сложные путешествия? Это же колоссальные энергозатраты.
– Мной всегда двигало любопытство. Иногда я не знаю, как и когда произойдёт очередное приключение, но интуитивно понимаю, что это возможно. Это внутренние ресурсы, в которые веришь, слушаешь и движешься в указанном направлении. Я для себя это так понимаю: есть внутренняя сила и есть мой собственный голос. Это разные вещи, два полюса. Мой голос периодически спрашивает: зачем я опять вляпываюсь в очередную историю? Человеческий ресурс не безграничен, можно просто уставать. Тем не менее океанический гул, который куда-то зовёт, приглашает пробовать. И тут главное – решать одну маленькую задачу, потом другую, и получается что-то большое.
– Как воспринимаются города и жизнь в них после таких поездок, как экспедиции в Арктику?
– Самое интересное – это переходный момент. Когда ты только отправился в путешествие и только-только оказался в новом месте. Потом привыкаешь и к ледникам, и к отвесным ледяным скалам, и к редким животным, и даже к белым медведям. И самое интересное потом вернуться, оказаться после дикой природы в большом городе, в ярких экранах, среди машин и множества людей. Как Маугли себя чувствуешь, и это очень круто. Первые переходные дни, что в одну сторону, что в другую, самые сильные и мощные по впечатлениям.
Александра Михайловская
В иллюстрации использовано изображение автора Rediffusion (CCBY3.0) с сайта https://thenounproject.com/ и фото с сайта https://unsplash.com/
Заведующий сектором Центральной Азии ИМЭМО РАН – о переходе стран ЦА на латинскую графику, а также о рисках, к которым может привести процесс латинизации.
Старший научный сотрудник РАНХиГС при Президенте РФ – о развитии объединения и стоящих перед ним вызовах.
Директор Института экологии Академии наук Абхазии – о современном состоянии экосистемы страны, которое напрямую зависит от Чёрного моря.
Доктор технических наук – об истории возникновения, сегодняшнем состоянии и перспективах развития нанотехнологий.