Игорь Маринин: «Стройматериалы для космодрома Байконур доставляли со всей территории Советского Союза»

В 2025 году исполнилось 70 лет с того момента, как в СССР было принято решение о строительстве 5-го Научно-исследовательского испытательного полигона Минобороны (ныне известного как космодром Байконур). Именно отсюда в 1957 году была запущена ракета Р-7ПС, которая вывела на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли. Космическая эра для большей части стран, по сути, началась совершенно неожиданно. Для того чтобы воплотить в жизнь такой масштабный проект, СССР потребовались особая площадка и соответствующая инфраструктура, над созданием которых трудилась не одна тысяча специалистов. Все это Союз смог сконцентрировать в казахстанских степях, причем работы велись в обстановке строгой секретности. Как создавали один из величайших космических объектов, какую роль он играл в освоении околоземного пространства и почему даже сейчас Россия не отказалась от Байконура? Об этом корреспонденты издания «За рубежом» поговорили с академиком Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, членом бюро Президиума Федерации космонавтики России, научным редактором АНО «Роскосмос Медиа» Игорем Марининым.

– Как Советский союз начинал свою космическую программу? Чему предшествовало строительство Байконура и почему от него напрямую зависело существование СССР?

– Надо обратить внимание на то, какие были времена. Закончилась Великая Отечественная война. Американцы испытали атомную бомбу, сбросив ее на Хиросиму и Нагасаки, активно строили самолеты дальнего действия и разрабатывали планы бомбардировки ведущих центров промышленности Советского Союза. В этой обстановке правительством было принято решение срочно создать ядерное оружие. Но когда в 1949 году СССР получил атомную бомбу, то понадобилась мощная ракета-носитель, которая смогла бы забросить 4,5 тонны на территорию противника, на дальность порядка 10-11 тысяч километров. Полигон Капустин Яр, который с 1946 года работал очень активно, не подходил для испытания такого рода ракет.

Тогда было принято решение искать новое место для строительства. Требования были очень жесткие. Во-первых, желательно было, чтобы малонаселенным было не только место строительства полигона, но и место падения отделяемых в полете ступеней самой мощной в то время баллистической ракеты Р-7. Во-вторых, нужно было, чтобы поблизости находились железная и автомобильные дороги. Было и много других не менее важных требований. Исходя из них, наиболее оптимальным оказалась территория в Кзыл-Ординской области Казахской ССР.

– Как строительство Байконура повлияло на геополитическую обстановку в мире?

– Новый полигон понадобился для испытаний межконтинентальных баллистических и крылатых ракет – носителей ядерного оружия: Р-7 (ОКБ-1, С. П. Королёв), «Буря» (ОКБ-301, С. А. Лавочкин) и «Буран» (ОКБ-23, В. М. Мясищев). Возводили новый полигон военные строители. Стартовый комплекс для Р-7 был разработан под руководством Владимира Бармина.

Во время одного из испытаний ракетой Р-7ПС (вариант МБР Р-7, адаптированный под запуск первого спутника) 4 октября 1957 года с полигона был выведен на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли. Таким образом, СССР почти на полгода опередил американцев. И сделали мы это благодаря новой ракете-носителю, которая была в 10 раз мощнее, чем любая американская ракета того времени. К слову сказать, в феврале 1958 года американцы запустили свой первый спутник весом 8,3 кг. А наш спутник весил 83,6 кг, не считая 7,5-тонной второй ступени, которая вышла на орбиту.

Что касается испытаний Р-7 как носителя ядерного оружия, то эти задачи на будущем Байконуре продолжили выполнять. В 1960 году был построен второй стартовый комплекс для этой ракеты, и она была поставлена на боевое дежурство. По факту Р-7 стала средством сдерживания американцев, которые разрабатывали свои самолеты для бомбардировки советских городов. Стоит добавить, что в 1957 году, еще до запуска спутника, Союз начал строительство большой ракетной базы в Архангельской области. К 1964-му там возвели 4 стартовых комплекса, поставили на боевое дежурство дивизион ракет Р-7А. Таким образом, мы достигли определенного паритета с американцами. Они поняли, что если начнут бомбардировку наших городов, то получат ответный сокрушительный удар по своей территории.

– О том, что именно Советский союз возводит в казахстанской степи, никто не знал. Для соблюдения секретности распространялась версия, что строят стадион. Как удалось достичь такой секретности?

– Безусловно, это был уникальный случай. Потому что и проект ракеты Р-7 был совершенно секретным, и, как предполагалось, что на полигоне будут испытывать ракеты других конструкторских бюро, тоже с боевыми зарядами, в том числе и ядерными. Поэтому никак нельзя было раскрывать функционал полигона и его месторасположение. Тем более что наши средства противовоздушной обороны еще не могли сбивать американские разведывательные самолеты У-2, которые барражировали над нашей территорией. Для отвлечения внимания примерно в 250 километрах южнее построили макет такой же стартовой площадки из дерева, который с большой высоты было невозможно отличить от настоящего. Кстати, и название Байконур появилось от того самого фиктивного строения, которое располагалось рядом с одноименным аулом. Если вы почитаете газеты того времени, то увидите, что в них использовались совершенно обтекаемые формулировки. Например, при сообщениях о запуске спутников не указывалось место и время запуска, не сообщалось о размерах и мощности ракет. Только были указаны параметры первого спутника и частоты, на которых можно было услышать его сигал «бип-бип…» и тем самым подтвердить, что он летает вокруг Земли. То есть ничего конкретного ни про космодром, ни про ракеты-носители долго не писали. Например, РН «Восток» (более позднюю модификацию МБР Р-7ПС), которая 12 апреля 1961 г. вывела на орбиту космический корабль с первым в мире космонавтом Ю. А. Гагариным, впервые показали в 1967 г. И не у нас в стране, а на Парижской выставке.

– А в каких условиях жили строители?

– Условия там были крайне суровые. Военные строители жили первое время в землянках, потом – в сборных казармах. А для руководящего персонала и командования были предусмотрены железнодорожные вагоны, которые стояли на путях в тупике. Но они нагревались летом до 60-70 градусов, внутри была настоящая сауна. Никаких кондиционеров не было. А зимой в них было холодно, так как вся эта конструкция продувалась степными ветрами. Кроме того, малоприятными были пыльные бури: пыль забивала глаза, нос и проникала везде. Проблема была и с водой: все природные источники оказались солеными. Значит, надо было привозить воду.

Что касается строительных материалов, то их доставляли не только из близлежащих карьеров, но и со всей территории Советского Союза. Вот я, когда там бывал в 90-е годы, то видел на рельсах у стартовых комплексов дату изготовления «1907-1914 год». Значит, их привозили издалека. Потом все это модернизировалось, модифицировалось, приводилось в божеский вид. Начали строить кирпичные четырехэтажные дома для семей офицеров, потом казармы, штаб, клуб, дом офицеров… Это был военный гарнизон. Объект, как я уже говорил, назывался официально «Пятый научно-исследовательский испытательный полигон Министерства обороны» с зашифрованным названием «Заря». Так было до середины 90-х, Российская Федерация взяла в аренду у Казахстана всю эту территорию со всем оборудованием и стала выводить оттуда по настоянию казахстанской стороны военную составляющую. Но гарнизонный городок Ленинск так и остался. Официально он был переименован в город Байконур Указом президента Республики Казахстан от 20 декабря 1995 г.

– Из каких комплексов сейчас состоит Байконур и какие задачи возложены на космодром?

– Сейчас Байконур, к сожалению, находится на стадии деградации. Там действует одна стартовая площадка под номером 31, откуда запускают пилотируемые космические корабли «Союз МС» и грузовые космические корабли «Прогресс МС». Два стартовых комплекса для ракеты «Протон М» законсервированы, потому что у нас еще остался неизрасходованный запас таких ракет-носителей (где-то 8 или 9), для которых пока нет нагрузки. Вот практически и все основные космические объекты.

– Почему Россия продолжает пользоваться Байконуром, если у нас есть свои космодромы?

– Байконур строили на самом выгодном месте, в том числе и для космических запусков. Когда выбирали место для космодрома, то искали самую южную точку из всех возможных. Здесь все просто. Если запускать космический аппарат на орбиту в сторону, соответствующую вращению Земли, то скорость вращения планеты ускоряет этот аппарат. Если, например, ракета «Союз» с экватора может вывести на орбиту 9 тонн груза, то с Байконура, который находится значительно севернее, мы можем запустить 8 тонн. А с Плесецка, который находится в Архангельской области, этой же ракетой-носителем мы можем запустить только 7 тонн (цифры примерные). Поэтому все страны стараются строить свои космические стартовые комплексы как можно ближе к экватору. Но после развала Советского Союза космодром Байконур оказался на территории другого государства. И получилось, что реализация большей части российской космической программы оказалась зависимой от другого (пусть даже и дружественного нам) государства. И если что-то произойдет, то мы лишимся возможности запускать объекты по пилотируемой программе и на геостационарную орбиту. И поэтому была поставлена задача построить космодром, аналогичный по возможностям, но на своей территории.

Место для космодрома «Восточный» выбрали на Дальнем Востоке. Там сначала построили стартовый комплекс для современной модификации РН «Союз-2». И теперь все старты «Союзов-2» с Байконура переведены туда, за исключением пусков по пилотируемой программе. Их туда не перевели только по одной простой причине: поля падения ступеней ракеты-носителя, запускаемой на орбиту с наклонением 51,6 градуса, пришлись бы на гористую местность, Охотское море или Тихий океан. Прийти на помощь космонавтам, которые приземлятся здесь в случае аварии ракеты, будет очень трудно или даже невозможно (шторм на море, например). Чтобы этого избежать, мы нашу новую Российскую орбитальную станцию, которую мы начинаем строить в 2027 году, будем запускать на орбиту с наклонением 97 градусов. Она будет летать над всей территорией нашей страны. С нее можно будет наблюдать и Северный Ледовитый океан, и Южный полюс. И поля падения ступеней ракеты находятся на нашей территории, а не в Китае или в океане. Поэтому, как только у нас закончится эксплуатация Международной космической станции, мы уйдем с Байконура со своими ракетами «Союз-2». Я думаю, «Протоны» к тому времени тоже «достреляем». А если не достреляем, будем продолжать арендовать для них площадки еще некоторое время.

Кроме того, у нас на Байконуре сейчас продвигается совместный с Казахстаном проект – «Байтерек». В рамках него стартовый комплекс, построенный на Байконуре еще в советское время, переоборудуется под новую ракету «Союз-5». Ее у нас будет покупать Казахстан и сам запускать оттуда. Так что Байконур не должен совсем умереть, когда Россия оттуда уйдет.

Павел Ремнев

Фото предоставлено героем публикации