Возможные политические формы нового мирохозяйственного уклада

«Евразия сегодня» продолжает серию публикаций некоторых глав книги Сергея Глазьева «Китайское экономическое чудо. Уроки для истории и мира», выпущенной издательством «Весь мир» в 2023 году. 

РАЗДЕЛ 5

Стратегическое партнёрство Китая и России как основа большого евразийского партнёрства и становления нового МХУ

ГЛАВА 11 Прекращение мировой гибридной войны

11.4. Возможные политические формы нового мирохозяйственного уклада

Аналогичная картина складывается в настоящее время. Формирующийся новый мирохозяйственный уклад имеет также три возможных разновидности. Первая из них уже сформирована в КНР под руководством Компартии Китая. Она характеризуется сочетанием институтов государственного планирования и рыночной самоорганизации, государственного контроля над основными параметрами воспроизводства экономики и свободного предпринимательства, идеологии общего блага и частной инициативы и демонстрирует потрясающую эффективность управления развитием экономики, на порядок превосходящую американскую систему. Это наглядно проявилось в многократно более высоких темпах развития передовых секторов промышленности за последние три десятилетия и вновь было подтверждено показателями результативности борьбы с эпидемией.

Вторая разновидность интегрального мирохозяйственного уклада формируется в Индии, являющейся самой большой реальной функционирующей демократией в мире. Основы индийской разновидности интегрального строя были заложены еще Махатмой Ганди и Джавахарлалом Неру на фундаменте индийской культуры. В принятой после обретения независимости Конституции Индии содержится определение ее экономики как социалистической. Эта норма практически реализована в системе стратегического планирования, нормах социальной политики, финансовом регулировании. Ориентиры денежной эмиссии задаются специальной комиссией, которая, исходя из планируемых приоритетов социально-экономической политики, определяет параметры рефинансирования институтов развития и банков по направлениям кредитования малого бизнеса, сельского хозяйства, промышленности и пр.

Национализация банковской системы, проведенная правительством Индиры Ганди, дала возможность привести управление финансовыми потоками в соответствие с индикативными планами развития экономики. Правильно выбранные приоритеты дали толчок развитию ключевых направлений формирования нового технологического уклада и, незадолго до пандемии коронавируса, Индия вышла на первое место в мире по темпам экономического роста. Как и в Китае, государство в Индии регулирует рыночные процессы в целях повышения народного благосостояния, стимулируя инвестиции в развитие производства и освоение новых технологий. При этом валютно-финансовые ограничения удерживают капитал внутри страны, а государственное планирование направляет предпринимательскую активность на производство материальных благ.

Третья разновидность нового мирохозяйственного уклада охарактеризована в первой главе как образ будущего в глазах американоцентричной финансовой олигархии, стремящейся к мировому господству. Из недр «глубинного государства» США инициируются заявки на формирование нового мирового порядка. На волне пандемии создаются институты, претендующие на управление человечеством. Фонд Б. Гейтса устанавливает контроль над деятельностью ВОЗ в части вакцинации населения. При этом вакцинация используется для продвижения давно разрабатываемой технологии биологического программирования в целях сокращения рождаемости и тотального контроля над поведением прививаемых людей. В этой технологии сочетаются достижения биоинженерии и информатики: вакцинация сопровождается чипизацией, позволяя создавать любые ограничения жизнедеятельности людей.

Иными словами, третья разновидность нового мирохозяйственного уклада предусматривает, по сути, формирование мирового правительства под руководством американской властвующей элиты в интересах финансового олигархата, контролирующего эмиссию мировой валюты, транснациональные банки и корпорации, глобальный финансовый рынок. Это продолжение тенденции либеральной глобализации, дополненной авторитарными технологиями контроля за населением лишенных национального суверенитета стран. Она описана во многих антиутопиях, начиная со знаменитого романа Оруэлла «1984» и заканчивая современными религиозными образами прихода Антихриста – «электронного концлагеря», предваряющего конец света.

Каждая из охарактеризованных выше разновидностей нового мирохозяйственного уклада предполагает использование передовых информационных технологий, составляющих ключевой фактор нового технологического уклада. Все они опираются на методы обработки больших данных и системы искусственного интеллекта, необходимые для управления не только безлюдными производственными процессами, но и людьми в системах регулирования экономики и социального поведения. Цели этого регулирования задает властвующая элита, способ формирования которой предопределяет сущностные характеристики каждой из указанных выше разновидностей нового мирохозяйственного уклада.

В Китае власть принадлежит руководству Коммунистической партии, которая организует регулирование экономики в целях повышения народного благосостояния и направляет социальное поведение в русло достижения политических целей построения социализма с китайской спецификой. Рыночные механизмы регулируются таким образом, чтобы в конкуренции побеждали наиболее эффективные производственно-технологические структуры, а прибыль была пропорциональна их вкладу в прирост общественного благосостояния. При этом в средних и крупных корпорациях, в том числе негосударственных, действуют партийные организации, контролирующие соответствие поведения руководящего состава моральным ценностям коммунистической идеологии. Поощряются повышение производительности труда и эффективности производства, скромность и продуктивность руководителей и собственников, с одной стороны, и наказываются злоупотребления доминирующим положением на рынке и спекулятивное манипулирование им, расточительность и паразитическое потребление – с другой. Для регулирования социального поведения личности разрабатывается система социального кредита. Согласно заложенному в ней замыслу, социальные возможности каждого гражданина будут зависеть от его рейтинга, который постоянно корректируется на основе баланса хороших и плохих поступков. Чем выше рейтинг, тем больше доверия к человеку при устройстве на работу, продвижении по службе, получении кредита, делегировании полномочий. Эта своеобразная модернизация знакомой советским людям системы ведения личных дел, которые сопровождали человека всю его трудовую жизнь, имеет свои положительные и отрицательные стороны, оценка которых выходит за пределы настоящей книги. Ее главная проблемная зона – зависимость механизма формирования продуктивной элиты общества от искусственного интеллекта, управляющего системой социального кредита.

Вторая разновидность нового мирохозяйственного уклада определяется демократической политической системой, которая может существенно различаться в разных странах. Наиболее развита она в Швейцарии, где основные политические решения принимаются на всенародных референдумах. Ее наиболее значимым для мировой экономики воплощением является Индия и, традиционно, – страны европейской социал-демократии. В большинстве стран она серьезно поражена коррупцией и подвержена манипулированию со стороны крупного бизнеса, который может быть патриотическим или компрадорским. Внедрение широко известной сегодня информационной технологии распределенного реестра (блокчейн) в систему выборов народных представителей может существенно повысить эффективность этой политической системы, исключив подтасовки результатов голосования и обеспечив равный доступ кандидатов к средствам массовой информации. Растущая популярность авторских СМИ в блогосфере создает конкуренцию источников информации, облегчающую доступ кандидатов к избирателям. При должном правовом обеспечении использования современных информационных технологий в избирательном процессе формируется автоматический механизм ответственности органов государственной власти за результаты своей деятельности в интересах общества. Чем более образованы и активны граждане, тем эффективнее работает демократическая политическая система. Ее главная проблемная зона – зависимость формирования властвующей элиты от кланово-корпоративных структур, не заинтересованных в прозрачности и честности выборов.

Наконец, третья разновидность нового мирохозяйственного уклада определяется интересами финансовой олигархии, претендующей на мировое господство. Достигается оно посредством либеральной глобализации, заключающейся в размывании национальных институтов регулирования экономики и подчинении ее воспроизводства интересам международного капитала. Доминирующее положение в структуре последнего занимают несколько десятков переплетенных друг с другом американо-европейских семейных кланов, контролирующих крупнейшие финансовые холдинги, силовые структуры, спецслужбы, СМИ, политические партии и аппарат исполнительной власти. Это ядро властвующей элиты США ведет гибридную войну со всеми неконтролируемыми им странами, используя широкий арсенал финансовых, информационных, когнитивных и уже биологических технологий для их дестабилизации и хаотизации. Целью этой войны является формирование подконтрольной ему глобальной системы институтов, регулирующих воспроизводство не только мировой экономики, но и всего человечества посредством современных информационных, финансовых и биоинженерных технологий. Главной проблемой такой политической системы выступает ее полная безответственность и аморальность, приверженность ее наследственной властвующей элиты мальтузианским, расистским и отчасти человеконенавистническим воззрениям.

Формирование нового мирового порядка будет идти в конкуренции между этими тремя разновидностями нового мирохозяйственного уклада. При этом последняя из них исключает две первых, которые могут мирно сосуществовать. Так же, как и победа фашистской Германии и Японии в войне против СССР и США исключала бы как советскую, так и американскую модель нового для того времени мирохозяйственного уклада. После общей победы СССР и США создали конкурирующие друг с другом политические системы, разделившие мир на зоны влияния и избегавшие прямой конфронтации.

Итак, существуют три прогнозных сценария формирования нового мирохозяйственного уклада. Общей для них материальной основой является новый технологический уклад, ядро которого составляет совокупность цифровых, информационных, биоинженерных, когнитивных, аддитивных и нанотехнологий. С их помощью сегодня создаются: безлюдные полностью автоматизированные производства; управляющие безграничными базами данных системы искусственного интеллекта; трансгенные микроорганизмы, растения и животные; клонируются живые существа и регенерируются ткани человека. На этой технологической основе формируются институты интегрального мирохозяйственного уклада, обеспечивающие сознательное управление социально-экономическим развитием как суверенных государств, так и, потенциально, человечеством в целом. Достигается это путем сочетания государственного стратегического планирования и рыночной конкуренции на основе государственно-частного партнерства. В зависимости от того, в чьих интересах осуществляется регулирование деятельности автономных хозяйствующих субъектов, формируется одна из охарактеризованных выше разновидностей нового мирохозяйственного уклада. Первые две – коммунистическая и демократическая – могут мирно сосуществовать, конкурируя и сотрудничая на основе норм международного права. Третья – олигархическая – является антагонистической по отношению к первым двум, так как предполагает установление наследуемого мирового господства нескольких десятков американоевропейских семейных кланов, несовместимого ни с демократическими, ни с коммунистическими ценностями.

По какому из трех прогнозных сценариев пойдет эволюция человечества, зависит от исхода гибридной войны, развернутой американской властвующей элитой против суверенных государств.

Целью американской властвующей элиты, развязавшей эту мировую войну, является удержание глобального доминирования и усиление его до мирового господства. Стратегия США носит империалистический характер и соответствует логике управления, характерной для имперского МХУ. Распад СССР властвующая элита США интерпретировала как свою победу в холодной войне и незамедлительно поставила под свой контроль постсоветское пространство, приведя к власти в Прибалтике и на Украине неонацистско-русофобские марионеточные правительства, призванные обслуживать интересы американского капитала.

Американский империализм является отражением интересов властвующей в США финансовой олигархии и связанных с ней транснациональных корпораций, стремящихся к контролю за общепланетарными ресурсами ради бесконечного увеличения своего богатства и могущества. В этом проявляется логика имперского МХУ, в рамках которого сформировалась американская властвующая элита и выросло современное поколение составляющих ее политиков, бизнесменов, генералов и лидеров общественного мнения. Они убеждены в своем праве на мировое господство и даже обязанности навязывать другим странам свои представления о мировом устройстве. При этом мотивация контролирующей США финансовой олигархии не совпадает, а по многим вопросам – противоположна интересам американского народа.

Создавая «управляемый хаос» организацией вооруженных конфликтов в зоне естественных интересов ведущих стран мира, спецслужбы США сначала провоцируют эти страны на втягивание в конфликт, а затем проводят кампании по сколачиванию против них коалиций государств с целью закрепления своего лидерства и легитимизации результатов конфликта. Так были организованы войны против Ирака и Сербии, продолжаются провокации с целью втягивания в войну России, Турции и Китая. При этом США получают недобросовестные конкурентные преимущества, отсекая неконтролируемые ими страны от перспективных рынков, создают себе возможность облегчить бремя государственного долга за счет замораживания долларовых активов проигравших и обосновать многократное увеличение своих государственных расходов на разработку и продвижение новых технологий, необходимых для роста американской экономики. Сверхзадача этой стратегии заключается в организации конфликтов между государствами, которые США не контролирует и которые потенциально могут бросить вызов американскому доминированию.

Наиболее желательным для США был бы конфликт между Россией и Китаем. Поэтому американская агентура в России не жалеет сил для нагнетания синофобии, запугивая обывателей китайской угрозой через подконтрольные СМИ, провоцируя бизнес-конфликты и навязывая мнение о несовместимости культур и мировоззрений двух народов. Аналогичным образом в Китае американские агенты влияния разжигают антироссийские настроения, стимулируя территориальные претензии к России, дискредитируя российскую власть и искажая историю отношений двух народов. К счастью, взаимопонимание лидеров двух стран, хорошо чувствующих американскую угрозу и общность интересов России и Китая, фундаментальное значение созданного ими стратегического партнерства для сохранения мир на планете нейтрализует американские козни.

Упустив возможность втягивания России в конфликт с КНР при Ельцине и создания «Химерики» (стратегического альянса с КНР под руководством США) до прихода к власти Си Цзиньпина, США приступили к ослаблению своих потенциальных конкурентов поодиночке. В этом они добились существенных успехов на антироссийском фронте, оккупировав Украину и превратив миллионы проживающих в ней русских людей в русофобствующих нацистов. Еще одной успешной операцией против России стало провоцирование Центрального банка на отпускание курса рубля в свободное плавание и резкое повышение ключевой ставки процента, что повлекло за собой макроэкономическую дестабилизацию и парализовало инвестиционную деятельность и инновационную активность. Это многократно усилило действенность американских финансовых санкций.

Ослабить КНР американцам пока не удается. Си Цзиньпин успел провести кадровую чистку госаппарата и бизнес-элиты от явных американских агентов влияния. Китайские программисты выстроили Великую Китайскую стену в киберпространстве, защитив от информационных диверсий свой Интернет. Попытки американских спецслужб устроить бунт в Гонконге были нейтрализованы китайскими властями. Не оказали существенного эффекта и введенные США санкции против Huawei и ряда других китайских компаний-производителей информационно-коммуникационного оборудования. Начатая Трампом торговая война против КНР также не достигла своих результатов, скорее ослабив его позиции, чем позиции китайского руководства.

Любопытно отметить, что Трамп фактически упустил победу в торговой войне против Китая, пожертвовав запредельными уступками китайских переговорщиков ради персонификации себя в качестве защитника американских интересов. В 2017 г. американский экспорт США в Китай составлял около 155 млрд долл., а в 2019 г. эта цифра снизилась до 120 млрд долл. Исходя из торгового соглашения, Китай, по данным профессора Ван Вэна, должен был бы увеличить свой импорт из США, по крайней мере, до 230 млрд долл. в ближайшие два года. Эта цель объективно находится на пределе китайских возможностей. Чтобы ее достичь, КНР должны были бы свернуть импорт из других государств, включая участников ОПОП. В этом случае администрация США сразу убила бы «двух зайцев»: удвоила бы экспорт американской продукции в КНР за счет ослабления китайского влияния в ОПОП. Чрезмерные амбиции Трампа в попытках унизить Китай свидетельствуют об утрате американским руководством чувства рациональности и прагматизма, которые всегда были сильной стороной политики США.

Относительно успешной оказалась стратегия США на Ближнем Востоке. Здесь ее главным инструментом стала хаотизация стран, руководство которых они не контролировали. Нет нужды описывать все преступления против народов Ливии, Египта, Сирии, Ирака и других ближневосточных стран, которые совершили и продолжают совершать американские спецслужбы. Они широко известны, так же, как и применяемые ими технологии «цветных» революций, «гуманитарных» интервенций, гражданский войн. Смысл этих операций заключается в устранении неугодной США власти, насаждении марионеточного режима, установлении контроля над природными ресурсами и конкурентоспособными отраслями экономики захваченной страны. Мировая война, организованная капиталистической олигархией, должна быть, по ее логике, самоокупаемой. Государственные расходы на операции Пентагона и ЦРУ с лихвой покрываются сверхприбылями американских корпораций и ЧВК за счет разграбления культурных и природных богатств оккупированных стран, присвоения активов их свергнутых властей.

Успехом завершилась операция американских спецслужб по организации псевдолегитимного государственного переворота в Бразилии, в результате которого одна из стран БРИКС и потенциальный мощный участник антивоенной коалиции оказался под контролем американской олигархии. Еще одна недавняя победа США на латиноамериканском театре мировой гибридной войны – организация государственного переворота в Боливии, в результате которого был свергнуто неподконтрольное им правительство Моралеса и установлен марионеточный режим коррумпированных силовиков.

Вместе с тем попытки свержения законной власти в Сирии и Венесуэле американским спецслужбам не удались. Да и в Боливии народ вернул власть своим представителям в результате недавно прошедших выборов. Это позволяет сделать банальный вывод – там, где американские спецслужбы сталкиваются с коллективной обороной участников потенциальной антивоенной коалиции, они отступают. Успех им сопутствует только при разгроме заведомо слабых жертв поодиночке. Свидетельством этого стал недавний ракетный ответ Ирана на очередное преступление администрации США, совершившей убийство иранского генерала на иракской территории. Поняв, что добиться пассивного нейтралитета России в антииранской военной агрессии не удастся, руководство США отступило. Так же захлебнулась американская атака на Северную Корею.

Главными целями американской агрессии являются Китай, ставший мировым лидером формирующегося нового мирохозяйственного уклада, и Россия, нивелирующая своим ракетно-ядерным щитом преимущества США в военно-политической области. Вывод из этого опыта реализации американской геополитической стратегии очевиден: только достаточно сильная антивоенная коалиция с участием России и Китая может защитить суверенные страны с внеблоковым статусом от американской агрессии. Чем быстрее эта коалиция будет сформирована и чем шире она будет, тем меньше возможностей будет для эскалации мировой гибридной войны.

Стратегическое партнерство России и Китая является для американской властвующей элиты непреодолимым препятствием для установления мирового господства финансового олигархата. Мощь последнего опирается на эмиссию мировых денег, возможности которой ограничены политической волей суверенных государств, способных создавать и использовать в международном сотрудничестве свои национальные валюты. Если Китай и Россия смогут сформировать независимую от доллара валютно-финансовую систему хотя бы для ШОС, исход мировой гибридной войны будет предрешен. Без подпитки своего платежного баланса и дефицита госбюджета бесконечной эмиссией мировой валюты американская империя быстро лишится своей военно-политической мощи.

Пока, однако, на валютно-финансовом фронте американская финансовая олигархия уверенно удерживает глобальное доминирование. Доллар продолжает выполнять функции мировой валюты. Завоевание юанем статуса резервной валюты МВФ не привело к увеличению его доли в мировых финансах, которая остается незначительной. США и ЕС удалось выхолостить заявленную на «двадцатке» реформу МВФ. Сама «двадцатка» удерживается «семеркой» на коротком поводке: американские и европейские эксперты практически контролируют ее решения. Обрушение курса рубля вследствие навязанного МВФ решения Банка России об отпускании рубля в свободное плавание дискредитировало российскую валюту и помешало ей стать региональной резервной валютой ЕАЭС. А неоправданное повышение процентных ставок позволило втянуть российские финансовые власти в разорительную ловушку carry trade, сделав Россию «дойной коровой» для американских спекулянтов. Американские регуляторы эффективно манипулируют мировым финансовым рынком, произвольно блокируя его неподконтрольные сегменты посредством санкций, арестовывая активы.

Приходится констатировать пока полное отсутствие какой-либо инициативы со стороны потерпевших от американских финансовых санкций государств. Только Китай отвечает на американские акты агрессии, симметрично вводя в отношении импортируемых в США товаров таможенные пошлины. Российские же денежные власти покорно проглотили захват американским правительством контроля над «Русалом». Они никак не ответили на введенное США финансовое эмбарго. Наоборот, усугубили его негативные последствия проведением самоубийственной для отечественной экономики денежно-кредитной политики по повышению процентных ставок и опусканию курса рубля в свободное плавание. Корпорации и банки всех стран мира покорно выплачивают США штрафы за нарушения антироссийского санкционного режима. Даже многие китайские участники внешнеэкономической деятельности боятся попасть под американские санкции, воздерживаясь от наращивания сотрудничества с Россией.

Между тем американские позиции на валютно-финансовом фронте весьма уязвимы. Коллективные действия потенциальных участников антивоенной коалиции по отказу от использования американской валюты могли бы сыграть роль спускового крючка для аннигиляции долларовой финансовой системы. Ее основная часть, по сути, является совокупностью гигантских финансовых «пузырей», раздувание которых давно и многократно превзошло пределы устойчивости. Даже при относительно незначительном весе долларовых резервов потенциальных участников антивоенной коалиции в общем объеме долларовых обязательств сам факт прекращения использования доллара в значительном секторе мирового торгово-экономического оборота может подорвать доверие к нему и вызвать лавину бегства от доллара с крахом американской финансовой системы.

У американских денежных властей нет эффективной защиты от подобного удара. Они могут объявить дефолт по своим обязательствам перед неконтролируемыми ими странами, заморозив их долларовые активы. Они могут заморозить счета в англосаксонских офшорных юрисдикциях и даже конфисковать деньги на депозитах, как это произошло с вкладами российских юридических и физических лиц в кипрских банках. Тем самым они нанесут соответствующий ущерб определенным странам. Однако если эти страны сбросят доллары и перестанут их использовать, они окажутся неуязвимыми перед санкциями американских регуляторов, создав закритические риски для США.

До развертывания американской администрацией торговой войны китайское руководство не ставило задач построения альтернативной валютно-финансовой системы, используя доллар в качестве основной валюты платежей, расчетов и резервов. Развязывание властвующей элитой США мировой гибридной войны, одной из главных целей которой является сдерживание развития КНР, заставило китайское руководство озаботиться созданием своих каналов платежей и расчетов в юанях и национальных валютах стран-партнеров.

Посредством создания двусторонних валютных свопов Китай сформулировал свою систему международных расчетов. По мере становления нового мирохозяйственного уклада пространство для маневров ФРС США неумолимо сжимается: американской экономике приходится принимать на себя основной удар обесценения капитала, сконцентрированного в избыточных производствах прежнего технологического уклада, финансовых пирамидах и обязательствах терпящих бедствие стран.

В целях суверенизации и расширения своего валютно-финансового пространства Китай создал свои национальную платежную систему обслуживания банковских карточек (UnionPay) и международный сегмент своей электронной системы обмена межбанковской информацией. Это позволило обезопасить китайскую финансовую систему от зависимости от находящихся в западной юрисдикции расчетно-платежных систем VISA, Mastercard и системы обмена банковскими сообщениями SWIFT.

Действия КНР по созданию своих валютно-финансовых инструментов является вынужденной мерой в ответ на развернутую США гибридную войну как против Китая, так и ряда его ключевых торговых партнеров: России, Ирана, Венесуэлы, Кубы, КНДР. По мере эскалации этой войны данные вынужденные меры становятся частью системы обеспечения внешнеэкономической безопасности Китая и вписываются в его стратегию. Она дополняется созданием неподконтрольных США международных банков и институтов развития (Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Фонд Шелкового пути, Банк развития БРИКС), интернационализацией юаня и созданием международного сегмента китайского финансового рынка, подпираемого одним из крупнейших в мире финансовым центром в Гонконге.

Если денежные власти Российской Федерации, несмотря на эскалацию американских санкций, все еще исправно выполняют рекомендации МВФ и не решаются перейти к суверенной денежно-кредитной политике, то стратегия КНР эволюционирует в зависимости от меняющейся мировой ситуации. Чем агрессивнее ведут себя США, тем активнее китайское руководство выстраивает независимую от них систему международных платежей и расчетов. По-видимому, это необратимый процесс, определяемый логикой становления нового мирохозяйственного уклада. Если США вовремя остановят торговую войну с КНР, поддерживающая их могущество долларовая финансовая система может сохранять свое доминирование в мире еще достаточно долго. Эскалация этой войны может повлечь за собой форсированную дедолларизацию китайской внешнеэкономической деятельности и ускорит переход к новой валютно-финансовой системе, соответствующей принципам интегрального мирохозяйственного уклада.

Судя по многим признакам, китайское руководство уже приняло решение в своей внешнеэкономической стратегии отгородиться от долларовой валютно-финансовой системы. Наряду с сохранением валютных ограничений по операциям с капиталом с целью недопущения его несанкционированного вывоза, Народный банк Китая объявил о введении цифрового юаня, обращение которого будет контролироваться Центральным банком. Это позволит проводить платежные операции, включая трансграничные, без участия коммерческих банков, которые оказались весьма уязвимы в отношении американских санкций.

КНР уже накопила опыт эффективного обеспечения своей информационной безопасности. Использовав для развития электронной промышленности широкий импорт технологий, руководство КНР своевременно позаботилось о выстраивании Великой Китайской стены информационной безопасности, которую формирует вступивший в силу в 2017 г. закон о кибербезопасности в КНР. Он создает необходимую правовую базу для «обеспечения сетевой безопасности, защиты суверенитета киберпространства и национальной безопасности, отстаивания социальных и общественных интересов, защиты законных прав и интересов граждан, юридических лиц и других организаций в целях содействия здоровому развитию информатизации экономики и общества». Закон послужил правовой платформой для государственного регулирования информационных технологий (ИТ), встраивания их в общую конструкцию современного китайского социума. Как подчеркивается в документе, закон «применяется для создания, эксплуатации, обслуживания и использования интернета, а также эксплуатации (социальных) сетей», важное место в нем отведено стандартизации и контролю при доминирующей роли правительства.

Ключевой частью закона эксперты считают ужесточение контроля и требований к безопасности, в которых, по их мнению, заинтересованы крупные компании. В Китае сформировалась группа интернет-компаний, занимающих доминирующее положение в национальном сегменте интернета: Alibaba, Baidu, Shanda Group, NetEase, Tencent, Sina, Tom, Sohu и 360. В случае кибератак или установления контроля над инфраструктурой этих компаний, полагают в КНР, есть опасность установления через их ресурсы контроля над китайским сегментом Интернета и финансовыми потоками, проходящими через Chinanet. Предусмотренный законом инструментарий позволяет избежать внешнего воздействия на инфраструктуру интернет-торговли и финансовый рынок.

В целом, КНР выстраивает комплексную стратегию обустройства своего внешнеэкономического пространства, исходя из интересов собственного социально-экономического развития. В условиях мировой гибридной войны она носит скорее оборонительный, чем наступательный характер. Тем не менее она создается на системной основе с прицелом на самодостаточность и вполне может стать фундаментом для построения валютно-финансовой архитектуры нового мирохозяйственного уклада.

Как и на предыдущем историческом цикле, инициировавшая мировую войну властвующая элита доминирующей страны вскоре сталкивается с сокрушительной силой более эффективных институтов мобилизации ресурсов в странах формирующегося ядра нового мирохозяйственного уклада. Через два года после Мюнхенского сговора англичане на себе ощутили его последствия в виде массированных бомбардировок Лондона и разгрома их войск во Франции. А США уже через два месяца получили обратно вброшенный в Ухане коронавирус. И выяснилось, что их самая дорогая в мире система здравоохранения оказалась на порядок менее эффективной, чем китайская. То же касается финансовой системы: на фоне полуторакратного обрушения американского финансового рынка китайский сохраняет устойчивость и укрепляется. Не вызывает сомнения, что и на информационно-когнитивном фронте китайское руководство действует куда более эффективнее американского и европейского: сплоченность китайского народа вызывает восхищение на фоне паники, растерянности и нарастающих социальных волнений и протестов в западных странах.

Из трех охарактеризованных выше сценариев формирования нового мирохозяйственного уклада вариант господства мировой капиталистической олигархии выглядит наименее вероятным. Хотя именно в его русле разворачивается сегодня мировая гибридная война, властвующая элита США в ней обречена на поражение в силу качественно более высокой эффективности мобилизационных возможностей КНР и незаинтересованности всех стран мира в этой войне.