Устранение торговых барьеров в ЕАЭС увеличит объем товарооборота между странами

Снижение числа всевозможных торговых барьеров в рамках ЕАЭС, а в среднесрочной перспективе их устранение – среди приоритетных интеграционных задач Евразийской экономической комиссии и профильных национальных ведомств стран Союза. В основном такие барьеры обусловлены госпротекционизмом, нацеленным на обеспечение преимуществ национальных товаропроизводителей на внутренних рынках и, соответственно, на поддержание уровня цен на товары, выгодного национальным производителям, сообщает сайт «Ритм Евразии».

К настоящему времени устранено по решениям и рекомендациям ЕЭК до 70 % всех торговых барьеров в рамках Союза. Устранение оставшихся позволит, по экспертным оценкам, более чем в 1,5 раза увеличить объем товарооборота между странами ЕАЭС. Что, в свою очередь, позволит реализовать главную задачу – обеспечить беспрепятственное перемещение товаров, капиталов и рабочей силы на едином экономическом пространстве Союза.

Заметим, что около 80 % пока остающихся барьеров касаются взаимопоставок продукции широкого массового спроса (до половины) и необходимой для производства готовой, то есть несырьевой промышленной продукции (примерно 30 %). Примерно те же пропорции были в количестве устранённых барьеров.

Парадоксально, однако, что многие торговые препятствия в ЕАЭС, если не их большинство, проистекают… из зоны свободной торговли СНГ, действующей с 2012 года. В ней участвуют все страны ЕАЭС, Узбекистан (страна-наблюдатель в Союзе) и Таджикистан. И эти барьеры обусловлены в основном теми же упомянутыми причинами, что и в ЕАЭС.

Притом нередко возникает ситуация, когда наднациональные предписания ЕЭК по устранению или хотя бы ограничению торговых препятствий не дублируются вовсе или лишь частично учитываются ЗСТ СНГ. И наоборот, многие национальные решения по устранению барьеров между странами - участницами ЗСТ СНГ де-юре или де-факто не дублируются в Евразийском союзе.

Как следствие, страны-участницы, стремясь сохранить свои торговые ограничения в отношении стран-партнеров, частично или целиком снимают эти ограничения в рамках ЗСТ, но сохраняют их в рамках Союза (и наоборот). Большинство же ограничений по ЗСТ охватывают поставки товаров широкого спроса, включая, например, ряд видов сырья и комплектующих для металлургии и нефтегазохимии, лесопереработки, сахар, некоторые виды зернопродуктов, рыбной продукции, кондитерских изделий.

По оценочной информации (2022-2023 гг.), не менее трети торговых барьеров, пока сохраняющихся в Союзе, связаны как раз с упомянутыми нестыковками с ЗСТ СНГ. В результате трудно достоверно определить, фактически устранены или сохраняются в какой-либо форме торговые барьеры по конкретным товарам в Союзе или в данной зоне.

Такой диссонанс обусловлен прежде всего тем, что в рамках этой зоны нет дееспособного наднационального органа, решения/рекомендации которого по ограничению/ликвидации торговых препон были бы основополагающими для стран-участниц в рамках той же ЗСТ. Соответственно нет координации в этой сфере с ЕЭК и с профильными ведомствами стран - участниц Евразийского союза.

Означенные проблемы отражены в современной оценке Исполкомом СНГ дееспособности зоны свободной торговли Содружества: странам СНГ «не удалось разработать и согласовать общий перечень изъятий из режима свободной торговли». Потому эти изъятия, «имея временный характер, могут применяться на основе двусторонних документов». И далее: для каждой страны СНГ - участницы ЗСТ «характерна только ей присущая этапность формирования такой зоны».

Упомянутые факторы затрудняют ускоренное устранение торговых барьеров и в самом Евразийском союзе. Эта проблема обозначена в новом «Порядке взаимодействия государств - членов ЕАЭС и ЕЭК при введении-отмене ограничений во взаимной торговле товарами», действующем с середины февраля с. г. А именно: «…закреплено суверенное право государств - членов ЕАЭС вводить в исключительных случаях ограничительные меры во взаимной торговле товарами, в том числе меры нетарифного регулирования». То есть имеются в виду не только возможные внешнеторговые пошлины, но и ограничения по объемам или срокам взаимопоставок.

Документ предписывает заблаговременный обмен информацией между странами и с ЕЭК о вводимых ограничениях «с предоставлением сведений, подтверждающих необходимость ограничений и обоснования срока их действия». Но консультации по этим вопросам, в том числе с ЕЭК, не препятствуют введению государством-членом таких ограничений.

Как ни парадоксально, но получается, что ЕЭК фактически отводится лишь роль регистратора торговых ограничений.

Речь шла о барьерах. А что же с препятствиями? Напомним: препятствия, по действующей квалификации, это барьеры (временные запреты на поставки или ввозные-вывозные пошлины); препятствия с признаками барьеров (ППБ), то есть временные ограничения по объемам или ассортименту поставок, антидемпинговые расследования.

Барьеры и другие торговые ограничения присутствуют у всех членов евразийской пятерки без исключения. В силу масштабов экономик лидировали РФ и Казахстан (данные 2016-2023 гг.).

К началу года, по официальной информации ЕЭК, устранено 30 препятствий в товарных взаимопоставках на рынке Союза. Но в реестре барьеров остаются 34 ограничения. По предварительным расчетам Комиссии, 18 этих ограничений (53 % от общего числа) планируется устранить до 2025 года. В основном это продукция массового потребспроса (свыше 40 %), стройматериалы, нефтегазохимическое, рудно-металлургическое сырье, включая некоторые редкоземельные металлы (в целом не менее трети), ряд видов запчастей и комплектующих (около 20 %).

Что же касается товаров, изъятых из беспрепятственных взаимопоставок, в той же информации ЕЭК значится, хотя без детализации, что «активизирована работа по систематизации изъятий». Видимо, полной достоверной информации по изъятиям пока нет, что связано, повторим, и с нестыковками в этой сфере с ЗСТ СНГ. Но отмечено, что до 2028 года работа Комиссии по устранению изъятий будет сосредоточена на санитарных и фитосанитарных мерах (то есть в отношении агропродукции и других товаров массового потребления), вопросах технического регулирования, формирования единого рынка услуг, трудовой миграции, таможенно-тарифного регулирования, агропромышленной политики.

Словом, один из главных стимулов для устранения или хотя бы минимизации оставшихся торговых барьеров в ЕАЭС – это максимальная дееспособность Евразийской экономической комиссии именно в наднациональном-межгосударственном регулировании экономических взаимосвязей в регионе Союза. Что, в свою очередь, возможно при нацеленности стран ЕАЭС на формирование равноправного единого таможенного и в целом общеэкономического пространства, а не на односторонние выгоды для «своих» товаропроизводителей.