Светлана Барабанщикова: «Кино – это отличный язык для изучения другой культуры"

Директор по международному развитию бизнеса кинокомпании «СТВ» Светлана Барабанщикова в эксклюзивном интервью для Евразийской медиагруппы рассказала обозревателю Родиону Чемонину, есть ли связь между китайским и русским менталитетами, как отличаются японцы и китайцы на киноэкране, и почему российско-китайская копродукция может быть воспринята только в прокате Поднебесной.

- Я вчера посмотрел новый фильм с Джеки Чаном «Рыцарь теней», который в оригинале, конечно, называется так, что даже никакой «гугл транслейтед» не может это перевести. Но дело не в языках, главное, что мне далось с трудом, - это восточные лица героев. Как Вы считаете, это моя проблема или общая, славянская? Или китайцы тоже с трудом различают нас?

- Да-да, так и есть. Бороться с этим не надо, эта проблема решается путём насмотренности. Мы же различаем китайское, японское или южнокорейское кино. Чем больше мы будем смотреть китайские фильмы, тем больше мы станем различать актёров.

Это касается и российских картин. «Роскино» поднимало этот вопрос неоднократно: как сделать наших артистов более узнаваемыми. Это и участие в международных фестивалях, к слову, наши китайские коллеги много говорят о Неделях российского кино в Пекине. Сейчас, слава богу, закончилась пандемия, появились более реальные возможности сотрудничества. Но иначе, как путём насмотренности, рекламы, вложений в неё, этот вопрос решить невозможно. Мы сегодня находимся в начале большого трудного, но интересного пути.

- Что может привнести компания «СТВ» в этот путь? Мультфильмы?

- Нет. Это не только анимация. Конечно, наши мультфильмы очень хорошо смотрятся в Китае, они присутствуют на множестве онлайн-платформ. Но нам бы очень хотелось, чтобы в Поднебесной открывалось ещё больше кинотеатров. С их стороны наблюдается большой интерес к боевикам. Например, китайцы с удовольствием купили у нас дебютный фильм Алексея Чадова («Своя война. Шторм в пустыне» – прим. «Евразия Сегодня»). Есть интерес к космическим приключениям, вроде «Вратаря Галактики», который очень понравился китайским зрителям.

Мы бы хотели готовить китайского зрителя к знакомству с нашей классикой, с нашими сказками. К примеру, мы намерены предложить «Конька-Горбунка»  в прокат нашим китайским партнёрам. Мы надеемся, что новый фильм «По щучьему велению» тоже вызовет у них большой интерес. Мы рассказываем им нашу классику, и хотим, чтобы они делились с нами своей аутентичностью. Китайская мифология тоже интересна и увлекательна. Мы все хорошо знаем мифы Древней Греции, так почему бы нам не изучить сказки о Древнем Китае? Кино – это отличный язык для изучения другой культуры.

- Наши китайские партнёры говорят, что мы слишком много производим фильмов на военную тематику…

- Это часть культуры для нас и для них. У каждого руководителя есть настольная книга «Искусство войны» Сунь Цзы. Это самый известный китайский текст, просто у них несколько иное  отношение к этому. Они достаточно много смотрят сериалов и фильмов про времена Великой Отечественной войны. Вы же помните российско-китайский проект «А зори здесь тихие»? Он стал очень популярным в Китае. Фильм Алексея Чадова – это тоже популярный в Китае военный фильм. Это особенность менталитета. Но отмечу, что сейчас в топах анимационные фильмы, семейные картины, потому что после пандемии, политических событий, которые происходили у нас и в мире, люди хотят расслабиться, поэтому в Азии наблюдается спрос на анимацию. При этом в Китае важное значение имеет некое образовательное зерно. Анимация должна быть полезна для детей. А в западном мире стараются отойти от этой концепции, у них анимация должна развлекать. В этом плане у нас с Китаем сходство менталитета, мы привыкли к тому, что мультфильмы должны обучать, а не только развлекать. Потом, у них востребованы комедии. Этот жанр очень сложный для экспорта. То, что кажется смешно нам, людям другой культуры кажется абсолютно не смешным, и наоборот. Так что, я думаю, у нас здесь с Китаем больше точек соприкосновения. Над этим надо работать.

- Вы имеете в виду копродукцию?

- Конечно. Копродукция – это то, что наши партнёры очень хотят видеть. Другое дело, что китайская сторона хочет, чтобы это были фильмы, несомненно, только с китайскими актёрами и с китайскими локациями. Даже в анимации должны быть китайские герои. В этом случае надо понимать, что дело ограничится китайским прокатом. Если вы хотите, чтобы ваш проект был востребован во всём мире, тогда это приобретает ещё большую сложность. Возникает вопрос: нужен ли международный проект китайскому партнёру? Я думаю, что ответ вряд ли будет положительным.

- По своему опыту могу вспомнить, что когда снимали сериал «Зорге», кастинг-директор, работавшая на этом проекте, столкнулась с тем, что даже с актёрами массовых сцен в Китае было очень трудно. Никто не хотел играть японцев.

- Да, так и есть. Это как если бы вам предложили сняться в роли другой славянской нации. Не факт, что все согласятся, потому что это же разные менталитеты с разным подходом, абсолютно разные самобытные культуры. Мы продолжаем мыслить стереотипами: любое азиатское лицо якобы может сойти за китайское. Но ведь это не так. Это очень обидно для всех людей азиатской культуры. Этот стереотип надо преодолевать. Я думаю, что мы перейдем рано или поздно эту границу. Японцы только что купили для внутреннего проката «Конька-Горбунка». Я думаю, что развитие культурного диалога – это и есть самый лучший мост между разными странами и разными культурами. Чаще смотрите самое разное кино.

Интервью со Светланой Барабанщиковой состоялось в рамках российско-китайской конференции «Возможности сотрудничества в сфере киноиндустрии. Тенденции и возможности импорта и экспорта кинопроката»