Во взаимодействии стран культурный аспект и народная дипломатия занимают важную часть, непосредственно влияя на политическое и экономическое сотрудничество через общественное мнение. В казахстанском общественном мнении существует достаточно много стереотипов о Китае и китайской культуре, часть из которых не соответствует действительности. В СМИ и общественном сознании мало озвучивается культурная схожесть, но много говорится о разнице в ментальности и бытовой этике, передает интернет-газета ZONAkz.
Азиатская солидарность. Выделяя культурные совпадения между казахским и китайским народом, в первую очередь нужно начать с антропоморфной (расовой) схожести. Большинство казахов являются ярко выраженными азиатами, как и китайцы.
Это создает особую платформу азиатской солидарности и сопричастности. В бытовой форме это носит дополнительный аспект единения, так как азиатский стиль моды и тип одежды более выгодно подчеркивает азиатскую фигуру и тип лица. Также бытовая химия (шампуни, гели, кожные кремы и прочее), разработанная для китайского (и в целом азиатского) рынка, более подходит для большинства казахов, чем разработанное для России, которая ориентируется на страны Европы.
Надо заметить, что концептом азиатской общности в Казахстане на сегодняшний день более удачно пользуется Южная Корея. Именно с фактором нехватки схожих лиц на мировой сцене и экране, а также созданием понятных азиатских образов связана невероятная популярность южнокорейской поп-культуры в среде казахстанской молодежи.
С другой стороны, успех Димаша Кудайбергена и Сабины Алтынбековой также показал, что китайским зрителям понятны и интересны казахстанские образы. Также успех Димаша Кудайбергена продемонстрировал наглядно казахстанской молодежи, что за счет фактора «своего» успех в Азии вполне достижим, а Китай – одно из ближайших врат на азиатский континент.
Вместе с тем нужно понимать, что азиатская и китайская культура для Казахстана остается все еще диковинкой. Телевидение, стандарты красоты, правила поведения в обществе и многое другое являются ориентированными на страны Европы. Подчеркнем, даже не на США, а именно на европейские страны. Более того, есть целая категория людей, для которых азиатская идентичность является неприемлемой, даже несмотря на азиатскую внешность.
Тем не менее, запрос на азиатскую идентичность будет расти, по мере роста веса Азии в мировой экономике и культуре. Прежде всего за счет роста Китая, а, соответственно, соседство с ним Казахстана будет создавать предпосылки на формирование общих точек идентификации.
Гастрономическая общность. Несмотря на кажущуюся обыденность данного вопроса, на самом деле в культурном взаимодействии фактор гастрономических пристрастий играет одну из главных ролей. Совместная трапеза – это один из главных показателей доверия. Обратим внимание, что этноконфессиональное согласие в Казахстане – яркая демонстрация данного тезиса. В частности, когда во время религиозных праздников различные этносы угощают друг друга своими блюдами, как казахи русских Наурыз-Коже и русские казахов куличами на Пасху. К тому же, именно о китайской кухне в Казахстане распространены наиболее искаженные стереотипы. Многие родители перед отправкой в Китай на учебу своих детей в первую очередь обеспокоены тем, сможет ли их ребенок нормально питаться в течение обучения.
Это довольно парадоксальный факт. Ведь помимо того, что китайская кухня распространена по всему миру и отличается большим разнообразием, где каждый может найти что-то себе по вкусу, в Казахстане имеется ряд китайских блюд, которые давно стали повседневностью и даже не идентифицируются казахстанцами как китайские.
Исторически в Казахстан проникали различные китайские блюда, прежде всего лагман 拉面,манты 包子, пампушки 馒头, блюда с острым перцем 辣子, дапанчжи 大盘鸡 и многое другое. Рост проникновения китайской кухни, прежде всего из Синьцзяна, в Казахстан произошел на рубеже девяностых и двухтысячных, когда вместе с интенсификацией экономических отношений усилилось взаимодействие между двумя народами, а также стало прибывать большое количество китайских казахов.
Казахстанцы, став часто бывать в СУАР, активно заимствовали в местные кафе, прежде всего в Алматы, такие блюда как гуйру лагман 过油肉拌面, суйру лагман 碎肉拌面, ганфан и т. п. Ранее, в советский период, такие блюда были малоизвестны даже в уйгурских районах и относительно популярны только в небольшой среде этнических дунган.
Также в казахстанских городах активно набирают популярность рестораны китайской кухни. Причем не только в дорогом сегменте, в виде экзотической кухни для среднего класса, но и низовом ценовом сегменте, прежде всего ориентированном на прослойку людей, обслуживающих рынки с китайскими товарами. Но надо заметить, что данная тенденция наиболее справедлива только для Алматы, Восточного Казахстана и Южного Казахстана, которые находятся в непосредственной близости от Китая.
В целом казахстанская и китайская кухня имеет серьезное отличие, кухонный этикет значительно отличается, к примеру многие казахстанцы не умеют есть палочками, а для китайцев непривычны вилки. Многие китайские блюда для казахстанцев выглядят крайне непривычно, к тому же для выходцев из сельской местности характерна гастрономическая консервативность.
Китайцам многие казахстанские блюда также непривычны. Более того, некоторые специфические молочные блюда могут вызывать желудочные расстройства. Некоторых китайцев пугает чрезмерное обилие жирного мяса и малое количество овощей и специй.
Вместе с тем казахстанцы и китайцы, по большому счету, готовы открывать национальные блюда друг друга. Китайским туристам нравятся национальные блюда из конины и бешбармак, а казахстанцы все больше оценивают китайские блюда в ресторанах китайской кухни.
Уважение к окружающим. Особым сходством казахов и китайцев является восточное уважение к старшему поколению и родственным связям. Типичные казахские обращения агай и апай перекликаются с китайскими 大哥и 大姐. Также уважение к старшим зачастую переносится на соблюдение субординации в рабочих отношениях. Казахи и китайцы склонны высоко ставить авторитет руководства, что нехарактерно, например, для многих западных культур, где принято запанибратское отношение к начальству и обращение на «ты» к старшим, к примеру родителям.
У казахов и китайцев каждый родственник имеет собственное название, что также отличает от западного мышления, где родственники именуются сразу категориями. Данная особенность облегчает обучение китайскому языку казахоязычных студентов, для которых огромное количество слов обозначающих родственников является нормальным в рамках бытового общения. Тогда как для русскоязычных студентов такое количество кажется чрезмерным, а также сложно понимаемым в каких случаях использовать данные обращения.
Данная схожесть облегчает интеграцию казахских работников в китайские фирмы и китайских сотрудников в компании с казахским этническим доминированием. Также в совместных компаниях данная схожесть помогает легче найти общий язык.
Этому способствует и другой культурный код, который условно можно обозначить как понятие «лица». В казахском языке человек опорочивший свою репутацию или бессовестный именуется как «человек без лица» – «бетсiз». В китайской культуре понятие «лица» имеет еще большую структуру выражений. В частности, потеря чести определяется как потеря «лица», что является неприемлемым с точки зрения общественной морали. В культуре обоих народов потеря «лица» перед окружающими является крайне недопустимым событием, также как и крайне неприлично допустить чье-то падение «лица».
В этом ключе формулы поведения казахов и китайцев порой демонстрируют удивительную схожесть. Казахи и китайцы не любят говорить «нет» в лицо просящему, используя сложные формулировки и сигналы для отказа. Дабы сохранить «лицо» просящей стороны. Нужно отметить, что даже для россиян подобная вежливость кажется сложной и неудобной, тогда как для казахов и китайцев это вполне норма общения.
Но нужно отметить, что для казахов данное правило несколько варьируется в зависимости от региона. Так, северные и западные казахи склонны более прямо и резко обозначать свои просьбы, недовольство и пожелания. Тогда как восточным и южным казахам более характерна восточная деликатность, схожая с китайской. Данная особенность отмечается китайцами, которым импонирует подобная схожесть.
Нужно заметить, что в Китае подобное бережное отношение к чувствам окружающих заключено в конфуцианском принципе 礼. Более того, многие другие принципы, детально оформленные в конфуцианстве, имеют серьезные параллели в казахской культуре. Было бы целесообразно, если Институты Конфуция в городах Казахстана имели функции не только языковых, но и культурных, в частности конфуцианских, центров, где учащиеся могли бы больше открыть для себя конфуцианство как культуру взаимоотношений. Изучение конфуцианства – с учетом близости в данном моменте казахской и китайской культур – могло бы дать новый толчок для развития взаимных отношений.
Отношение к еде. Заметим, что в казахской и китайской культуре характерно бережное отношение к еде. Если казахи считают, что только «плохой» человек не доедает после себя еду, то китайцы говорят о том, что каждая рисинка стоит непосильного труда 谁知盘中餐粒粒皆辛苦.
Однако в Казахстане мало известны эти особенности культуры китайского народа, хотя данные схожести, несомненно, послужили бы дополнительным мостом улучшения взаимопонимания.
Сходство звуков. В качестве сходных черт также можно выделить сходство казахской сонорной ң и китайской ng, что позволяет казахстанским двуязычным студентам быстрее овладевать китайским языком. Также ряд других китайских звуков, сложных для других народов, как например qu, представляет значительно меньшую сложность для казахских студентов.
Помимо схожестей, между казахами и китайцами, конечно же, есть огромное количество различий. Такое естественно, так как это разные народы. Многие различия легко бросаются в глаза, их можно перечислять большее количество времени. Предлагаем остановиться только на ключевых из них, могущих вести к недопониманию культур.
1. Отношение к времени. Казахстанцы и китайцы по-разному воспринимают и оценивают время, в связи с чем китайцам казахстанцы кажутся непунктуальными и медленными. В свою очередь казахстанцы считают себя более пластичными и гибкими, ставя себе задачу быстрее договориться, а потом уже подстраиваться под ситуацию. Поэтому скрупулезность китайских партнеров, способных месяцами вести расчеты, вызывает раздражение и аналогичные упреки в медлительности.
2. Громкая речь. Для казахской культуры громкая речь является признаком бескультурья и агрессии. Тогда как для китайской тоновой речи это норма жизни. Порой это культурное различие может приводить к серьезному недопониманию, особенно если речь идет о китайском персонале в Казахстане.
3. Поведение за столом. Казахам и китайцам свойствен разный столовый этикет. Китайцы, к примеру, предпочитают палочки, тогда казахи национальные блюда любят есть руками. С другой стороны, для казахской культуры важно поедание еды без звуков, тогда как для китайцев причмокивания во время еды показатель того, что она вкусная.
4. Деловой этикет. Казахстанский и китайский деловой этикет серьезно отличаются, начиная от культуры передачи визитки и заканчивая культурой совместной работы. В результате очень часто две стороны видят друг друга либо некультурными, либо настолько далекими от себя, что не могут прочитать, о чем сигнализирует собеседник.
5. Китаефобия. Среди казахстанского населения существует определенная часть, которая испытывает недоверие к Китаю, неприязненно воспринимает успехи казахстанско-китайского сотрудничества. Как правило, это связано с недостаточным пониманием реалий современного Китая, китайской культуры и китайской психологии поведения.
Данный феномен базируется, прежде всего, на наследии «Холодной войны», когда Казахстан, будучи одним из форпостов СССР на восточном направлении, подвергся мощной пропагандистско-информационной обработке.
К примеру, среди данной категории лиц можно услышать тезис о якобы исторической недружественности Китая к Казахстану. Хотя в исторической перспективе как раз таки Казахстан и Китай объединяет долгая торговля в рамках Шелкового пути, сопротивление монгольскому нашествию, совместная борьба против Джунгарского ханства и колониальной политики Царской России.
Тем не менее, данный тезис основан на исторических романах советского периода, когда в ходе формирования казахской литературы был идеологически введен штамп о «китайской опасности», что отвечало пропагандистским запросам того времени.
Таким образом, казахская и китайская культура имеют больше общего, чем различий. Одним из основных препятствий по-прежнему является слабое знание двумя сторонами друг друга. Категорически не хватает масштабных совместных культурно-гуманитарных проектов, облегчения визового режима, увеличения туристических потоков в обе стороны.
Как показывает практика, после начала совместной работы или учебы, по большей степени казахские и китайские граждане быстро находят общий язык, устанавливают крепкие дружественные и рабочие отношения. Но, к большому сожалению, успешные кейсы казахстанцев в Китае, успехи казахстанцев в китайских компаниях, реализации совместных проектов и другие истории успеха казахстанско-китайской дружбы редко освещаются в СМИ, что создает ощущение вечного негатива.
Тогда как оглядываясь на успех Димаша Кудайбергена в Китае, было бы интересно поощрение участия молодых талантов в конкурсах, сближающих обе страны. Или создание совместных творческих и спортивных конкурсов, широко освещаемых в средствах массовой информации. Что позволило бы молодым казахстанцам пробивать себе дорогу на мировую арену.
По данным государств региона, использование ID-карт может увеличить турпоток на 25-30 % в ближайшие годы.
Взаимодействие с государствами ЦА, Россией и Китаем дает Пакистану возможности не только доступа к рынкам этих стран, но и региональной интеграции и глобального политического и экономического взаимодействия.
Некогда зародившаяся иероглифическая письменность превратилась со временем в тонкое искусство письма, глубоко проникшее во все уголки китайского быта.
Популярность комиксов, которые изначально создавались для чтения в сети, обернулась тем, что их перенесли в печатный формат.