«Голова Джармуша»: японская манга на русской сцене

Лето обычно мёртвый сезон для театральной Москвы. Но только не в этом году. На сцене театра «Модерн» состоялась премьера спектакля «Голова Джармуша» по пьесам Кристины Гришиной и Константина Стешика в постановке российского режиссёра японского происхождения Михаила Водзуми. По сути, это два спектакля в одном, которых объединяет форма – японские комиксы манга. В главной роли – Артём Ткаченко.

На фоне белого задника на сцене стоят всего два кресла – вот и вся декорация нового спектакля «Голова Джармуша». Но этот минимализм сразу испарится, как только на сцену ворвутся трое мужчин в строгих чёрно-белых костюмах Тарантино-стайл и дама в ярко-красной шубе. И вот мы уже на сеансе у психолога, где мозгоправ (Екатерина Стеблина) принимает то ли бандита, то ли ангела, то ли дьявола (Артём Ткаченко). Хотя, честно говоря, сразу и не поймёшь, кто тут кого лечит. Завязывается по-джармушевски плотный диалог, и главенство так и мечется от одного героя к другому. Мы так и не узнаем, на чём завершился этот сеанс терапии, потом что его на самом интересном месте сменяет другой сюжет. Это уже более приземлённый антураж: квартира, пьянка, друг принёс находку, обнаруженную в метро под сидением, – живую голову. Да-да, вы не ослышались.

Режиссёр Михаил Водзуми создал не просто постановку по двум пьесам «Мы смотрели Джармуша» Кристины Гришиной и «Голова» Константина Стешика, а настоящий 4D-спектакль. Пока артисты выкладываются на сцене, прямо у них над головами мелькают то картины в стиле японских комиксов, то видео, где та самая голова пытается отвечать на пьяные метафизические вопросы подгулявших друзей. Впрочем, «пытается» – громко сказано: говорить-то ей нечем! Даже выпить не с чем, так что как собеседник она так себе, как собутыльник – и того хуже. Зато водит за нос мастерски: мигая глазами, на один и тот же вопрос выдает то «нет», то «да», то «не знаю». Там, где у Гоголя по улицам шествовал один Нос, у Водзуми на сцене действует всем на нервы целая Голова.

Ах да, про Водзуми! Вы его и правда много раз видели – на экране. В его багаже более 46 киноролей, и всё благодаря японским корням (отец – этнический японец Акира Водзуми). Михаил окончил МГИК (курс Г. Калашникова), служил в театре Моссовета, «Театре Луны», ему всё равно предлагают играть героев восточного типажа. Но в каких проектах! Вот лишь некоторые: «Хозяйка тайги», «Гибель империи», «Марш Турецкого», «На игре», из последних – громкие «Аутсорс», «Монастырь», «Оффлайн», «Челюскин. Первые». В своё время он переквалифицировался, стал режиссёром по пластике, а затем и полноценным постановщиком спектаклей.

Почему он стал театральным режиссёром, а не постановщиком фильмов, при такой-то карьере в кино? Это был первый вопрос, который мы задали Михаилу, встретившись с ним после премьеры спектакля «Голова Джармуша».

– В кино режиссёрских работ у меня нет. Эта индустрия предполагает знание всех многочисленных сопутствующих производств и умение руководить ими. В кино сейчас работают мои необычные внешние данные, актёрски я работаю по русской школе. В театре режиссёр – законодатель стиля произведения. Он может облечь, например, русский современный текст в восточную обёртку, найти такое решение.

– Мы знаем много примеров экранизаций русской классики японскими кинематографистами, но очень мало русскоязычных работ на основе японской литературы. Ваше отчасти восточное происхождение влияет на творчество?

– Я человек с русским менталитетом и с восточной генетикой. Русский психологизм безусловно трогает меня, и именно на его основе я делаю постановки, но что-то восточное изнутри меня включает созерцательность и пристальное внимание к изображению и визуализации происходящего. Что касается японской классики, то мне не приходилось её ставить. Люблю Мураками, Кобо Абе, если это уже классика. Может быть, придёт время поставить их.

– Вы сами читаете мангу? У нас принято считать, что манга – это для детей, хотя там есть и вполне взрослые сюжеты.

– Да, я слежу за развитием этого жанра, мои дети увлекаются этим. У меня была идея поставить мюзикл «Чёрный дворецкий» по известной манге. В России среди подростков много поклонников такого жанра, этому подтверждение клубы косплея и популярность фестиваля Comic Con. Нравится, что фиксируется образ и эмоция. Это как мем, как отдельный иероглиф, каждое изображение героя в манге.

– Как работает манга в «Голове Джармуша»? И вообще, как пришла идея соединить хорошую европейскую драматургию, театр абсурда (тоже больше присущий европейской культуре) и по-восточному строгий минимализм?

– Пьесы, которые легли в основу спектакля «Голова Джармуша» – это пьеса молодого драматурга Кристины Гришиной и Кости Стешика, совершенно бессюжетные истории. Они как отдельные картинки, иллюстрации эмоций и образов, реакций на события. Тут нет ничего от системы Станиславского, где что-то должно произойти и после этого меняется качество героя. Созерцательность. Минимализм. Именно это присуще восточному восприятию мира. Показываю – так есть, а вы и не знали. Мистика. Фиксирую.

– Если мангу принято читать справа налево, стоит ли понимать, что первой должна идти «Голова», а оканчиваться сюжет должен финалом «Мы смотрели Джармуша»?

– Мангу читают справа налево. Это вы ухватили верно. Именно поэтому первый сюжет «Головы Джармуша», где ангел смерти выполняет свою работу, а вторая часть, «Голова», – это, по сути, рассказ о том, как он её получил, впервые столкнувшись с неизведанным.

– То, что спектакль выполнен по большей мере в ч/б, – это отсылка к ч/б-картинам Джармуша или к манге? Или и к тому, и к другому?

– Спектакль вышел в монохроме, строгий минимализм и ч/б. Это как раз присуще стилистике Джармуша и графичной форме японской манги.

– Где вы нашли эти пьесы молодых авторов и почему вы решили соединить именно их? Не было желания «достроить» конструкцию до триптиха (так привычнее зрителю, почему-то)?

– Пьесу Кристины Гришиной я нашёл в журнале «Новый мир», где она была опубликована в 2020 году, а пьесу Кости Стешика на просторах интернета. Решил объединить их, так как они меняют мировосприятие и удивляют. А что, такое может быть? Что со зрителем будет потом? Вы, когда выйдете, прочувствуйте свое состояние. Словами не передашь, но что-то изменилось в восприятии мира.

Что касается ещё одной части, спектакль задумывался как театральный сериал. Последующие пьесы будут нанизываться, как бусы, на историю с главными персонажами. Третий сюжет уже на подходе. Это пьеса Галины Го «Белый шум». Там те же герои в новых сюжетных обстоятельствах, обёрнутые в красоту абсурда и лаконичность образов манги.

– Можно ли сказать, что, несмотря на то что в одной из «новелл» персонажи носят русские имена, это универсальные истории, которые могут произойти в любом пространстве и времени?

– Да. Именно поэтому я ставил задание художнику по костюмам Ирине Цыганковой и художнику сценографу Пелагее Шатровской именно такие творческие ориентиры. Они с этим блестяще справились.

– И всё же: что смотрели герои Артёма Ткаченко и Екатерины Стеблиной из фильмографии Джармуша? «Пёс-призрак» или «Мёртвые не умирают»? Или каждый смотрел что-то своё?

– Что смотрели актёры Артем Ткаченко и Екатерина Стеблина нужно поинтересоваться у них. Лично я, приглашая их на главные роли, смотрел «Господин оформитель» с Виктором Авиловым и сериал «Её звали Никита» с Петой Уилсон.

С середины июня спектакль «Голова Джармуша» переезжает из помещения театра «Модерн» в мультимедийное пространство Community Moscow на Космодамианской набережной.

Фото: Евгений Люлюкин, Даниил Артемьев