Французская тематика в «Современных записках»

Французская тематика в «Современных записках»

Как правило, исследователи, изучающие историю Франции, ее экономику, политику, культуру, обращаются к наиболее информативным первоисточникам, оставляя без внимания источники вторичные, такие как рецензии, критику, научную аналитику того времени. Иногда, правда, в их поле зрения попадают подобного рода документы французского происхождения. Думается, небезынтересным было бы и обращение к аналогичным источникам русского происхождения. Данная статья посвящена анализу одного такого источника – эмигрантского периодического издания, на страницах которого уделялось большое внимание французской проблематике. Хочется верить, что этот материал может быть использован в качестве вспомогательного как при исследовании собственно истории Франции, так и при изучении ее восприятия русским зарубежьем.

Журнал «Современные записки» начал выходить в Париже в 1920 г. и просуществовал до 1940 г., когда был закрыт в связи с немецкой оккупацией. В подзаголовке этого издания было указано: «Ежемесячный общественно-политический и литературный журнал, издаваемый при ближайшем участии Н. Д. Авксентьева, И. И. Бунакова, М. В. Вишняка, А. И. Гуковского, В. В. Руднева». Создан он был по инициативе правых эсеров, при участии А. Ф. Керенского, добившегося субсидии на его издание от правительства Чехословакии. Планировался журнал как ежемесячный, но выходил, как правило, по три-четыре номера в год тиражом не более 2 тыс. экземпляров. За 20 лет его существования было издано 70 номеров. Своеобразный итог этой работе подвел М. В. Вишняк в своей работе «"Современные записки". Воспоминания редактора».

В первом номере редакция разъясняла цели и задачи журнала. Она декларировала, что журнал посвящен «прежде всего интересам русской культуры», а потому готов предоставить место «для всего, что в области художественного ли творчества, научного исследования или искания общественного идеала представляет объективную ценность». Отсюда и широкий спектр публикуемых материалов не только по политической принадлежности или позиции авторов, но и характеру материалов. Журнал печатал художественные произведения и философские рассуждения, статьи по политической истории и ее реалиям, материалы о России прошлой, настоящей и будущей, о странах Запада и Востока, работы по литературе, искусству, философии, политике, праву, критику и библиографию. Среди авторов журнала были такие знаменитые русские философы, как С. Булгаков, Н. Бердяев, Н. Лосский, Л. Шестов, Л. Карсавин, Б. Вышеславцев; литературная критика была представлена статьями П. Бицилли, К. Мочульского, Г. Федотова, Ф. Степуна и др. На его страницах были опубликованы произведения А. Толстого, Г. Адамовича, Б. Зайцева, М. Алданова, В. Набокова (Сирина), З. Гиппиус, М. Цветаевой, Д. Мережковского, И. Шмелева, И. Бунина и др. Многие из них впервые были напечатаны именно в «Современных записках». Уделялось в журнале место и воспоминаниям русских эмигрантов. Важно отметить, что журнал проникал в Советскую Россию.

На сегодняшний день о «Современных записках» написано множество работ и даже диссертационных исследований. Поэтому, не углубляясь в историю и концепцию журнала, не вовлекаясь в споры о его партийности или внепартийности, остановимся лишь на одном аспекте – французской тематике, представленной на его страницах.

Журнал выходил в Париже в редакции Я. Поволоцкого, которая в разное время располагалась по следующим адресам:

1920-1926 гг. (Кн. I-XXVII) – 9bis, rue Vineuse, Paris (XVIe). Tel. Passy 86-61.

1926-1932 гг. (Кн. XXVIII-XLVIII) – Rue de la Tour, Paris (XVIe). Tel. Passy 64-42.

1932-1940 гг. (Кн. XLIX-LXX) – 6, rue Daviel, Paris (XIIIe). Tel. Gobelins 48-87.

Печатался он также сначала в Париже в русской типографии Земгора:

1920 г. (Кн. I) Imp. de la Bourse de Commerce, 35, rue J.-J. Rosseaux. Директор: A. Hambourg;

1920-1921 гг. (Кн. II-VI) Imp. «Zemgor», 216. Bd Raspail. Директор: A. Hambourg.

Затем несколько номеров вышло в Берлине, а с 1923 г. и до закрытия – опять в Париже:

1923 г. (Кн. XVII) Imp. Presse Fr.-Russe, 216, Bd Raspail. Директор: A. Hambourg.

1923-1925 гг. (Кн. XVIII-XXIII) Imp. Union, 46, Bd St-Jacques. Директор: A. Hambourg.

1925-1926 гг. (Кн. XXIV–XXVIII) Imp. Union, 13, rue   Me´chain. Директор: A. Hambourg.

1926–1940 гг. (Кн. XXIX–LXX) Imp. Union, 13, rue Me´chain. Директор: Chalit.

Все публикации «Современных записок» по французской тематике можно разделить на несколько групп: художественная литература о Франции (стихи и проза); критико-биографические очерки о французских писателях, художниках, музыкантах и научно-публицистические статьи в разделе «Культура и жизнь»; статьи по социально-экономическим и общественно-политическим вопросам; воспоминания; критика и библиография. По большому же счету, в соответствии с подзаголовком самого журнала, который уже цитировался ранее, это были статьи по общественно-политическим вопросам и проблемам культуры.

Жить во Франции, общаться с французами, читать их книги и не писать об этом было невозможно. Для русских Франция всегда была овеяна неким романтизмом, а после Октябрьской революции для многих эмигрантов она еще стала и второй родиной, поэтому не случайно, появление образа этой страны, ее городов, природы, известных личностей в литературных произведениях русских писателей и поэтов, печатавшихся в том числе и на страницах «Современных записок».

Один из первых номеров «Современных записок» начинается с публикации романа одного из редакторов – М. А. Алданова «Святая Елена, маленький остров». Само название романа было почерпнуто из школьной тетради Наполеона от 1788 г., составленной по курсу географии аббата Лакруа: Sainte Hel´ ene, petite ilе («Святая Елена, маленький остров»). Этот роман, по определению автора, явился эпилогом серии «Мыслитель», опубликованной в «Современных записках» (I «Девятое Термидора»; II «Чертов мост»; III «Заговор»; IV «Святая Елена, маленький остров») и посвящен одной из интереснейших страниц истории Франции. Эта серия была подготовлена М. А. Алдановым не в исторической последовательности, за что он в свое время извинялся перед читателями.

В журнале был напечатан «Въезд в Париж» И.С. Шмелева. Здесь были опубликованы стихи, навеянные Францией: «Андрей Шенье, взошел на эшафот» М. Цветаевой, E´toile, Therese de 1’Enfant Jesus З. Гиппиус. Надо сказать, что русские писатели использовали французский язык не только в названиях своих произведений, но и вплетали французские слова в текст, как бы прислушиваясь к их звучанию в русском контексте (например, в повести А. Ремизова La Vie, первая часть которой называлась Esprit, а вторая - La Matier`e ). П. К. Иванов назвал свое произведение La dame de Paris. Это объяснение в любви к парижанкам, которых он считал высшим выражением того лучшего, что создала столица Франции и которых считал считал их олицетворением этого города. О самом же Париже он писал, что «…Вся жизнь, благодаря ему, кажется острее, приятнее, возбужденнее, все чувства изысканнее, и радость – дрожащим блеском, не имеющим конца».

В «Современных записках» был опубликован «Париж» Б. Вышеславцева. Автор пытался уяснить, за что он и другие любят этот город. «…Я понял, что здесь, в центре мировой жизни, нужно победить жизнь, здесь нужно победить себя и найти новый и высший центр духа. Вот почему я остался в Париже и с тех пор верен ему всегда». Интересно, что оба эти автора писали о будничности и провинциальности Парижа для парижан и его колдовской силе для остальных. Эти произведения можно назвать эссе, оба они посвящены доэмигрантскому периоду. По стилю – находятся на стыке мемуаристики и художественной литературы.

Большое место в журнале уделялось критике и библиографии, в том числе работ французских авторов или посвященных французской проблематике. Раздел «Критика и библиография» дополнялся списком литературы, поступавшей на рецензию. Посмотрим, какие книги французских авторов или затрагивающие французские сюжеты заинтересовали авторов «Современных записок». Так, в 1920-е гг. среди рецензий журнала встречаем статьи о следующих книгах: Charles Andler «Les Pre´curseurs de Nietzsche», «La jeunesse de Nitzsche»; А. Олар «Теория насилия и французская революция»; «Les Appels de I’Orient» (Les Cahiers du Mois); Rene´ Guenon «Orient et Occident»; А.N. Sack «Les effets des transformations des Etats sur leurs dettes publiques et autres obligations finantie`res»; Les maitres de la pense´e antichre´tienne sous la direction de M. Louis Rougier; Jean Baruzi «Saint Jean de la Croix et le probleme de l’expe´rience mystique» и др.

Помимо книг на рецензию в «Современные записки» регулярно поступали и некоторые журналы. Такие, например, как Le Monde Slave (Париж), CILLAC. Document, anticommuniste (Брюссель), Bulletin catholique (Харбин) и др. Так, уже в № 6 за 1921 г. вышла рецензия приват-доцента С. Карцевского на первый том Revue des e´tudes slaves, выпускавшегося в Париже. Автор отмечал, что появление этого журнала, посвященного вопросам славяноведения, является крупным событием в ученом мире и фактом первостепенного политико-культурного значения. Он считал это благоприятным моментом для создания нового центра славяноведения в Париже и освобождения русской научной лингвистической мысли от германских влияний. Раздел «Критика и библиография» является великолепным источником по истории политической мысли и публицистики (как проявление в рецензиях позиции тех или иных авторов). К тому же он может быть использован в качестве вторичного источника, позволяющего дать косвенное представление о ряде публикаций по широкому спектру проблем, что немаловажно, учитывая, что далеко не все они доступны сегодня российскому исследователю. Отчасти перекликается с этим разделом другой – «Культура и жизнь».

Журнал помещал и рецензии на переводы на французский язык литературных произведений русских авторов. Например, особого внимания удостоился перевод «Бориса Годунова» А. С. Пушкина. Учитывая, какое значение и какую роль играла фигура этого поэта в эмиграции, да и в русской культуре в целом, вполне понятно, откуда такое болезненное восприятие и сожаление от того, что французы не знают Пушкина. Автор сетовал, что последний перевод «Бориса Годунова» относится к 1875 г., и, хотя, как он отмечал, Пушкина во Франции издают регулярно, тем не менее не знают и, как он считал, «никогда и не будут знать». Анализируя сложности и неточности перевода, он подчеркивал, что дело не в них, а в том, что «Пушкин – это прежде всего лирическое опоэтизирование русского языка, русской души и русской природы. Поэтому вне образов, взятых из русской жизни и природы, главным же образом, вне образов, звуков, ритма и строя русского языка, Пушкин не существует, и переводчику собственно нечего переводить, ибо тут никакие эквиваленты невозможны... Пушкин… непереводим».

В свете знакомства французов с русской литературой интересна и рецензия А. Кизеветтера на работы Р. Лабри о Герцене. Он считал их несомненным успехом, отмечал заслугу автора в воссоздании духовного облика Герцена, эволюции мировоззрения, критическом анализе его автобиографии («Былое и думы»), в оригинальных трактовках и выводах. Кизеветтер приходит к выводу, что они содержательны, солидно документированы, а потому заслуживают серьезного внимания.

Не мог журнал обойти вниманием и собственно французскую литературу. Как писал В. Вейдле, в ней мы всегда были осведомлены больше, чем в какой-либо другой, «но и почти всегда мы знали ее по существу хуже, чем какую бы то ни было другую… Не за то мы ее любили, не тому учились у нее, чему от нее могли бы научиться. Сколько-нибудь глубоко мы в ней воспринимали только то, что нам удавалось исказить». Журнал публиковал как небольшие рецензии на французских авторов, так и полновесные критико-аналитические статьи о них и их творчестве.

Уже в первом номере «Современных записок» М. Цетлин обращался к творчеству Анри Барбюса, представляя его биографический очерк на фоне произведений. Говоря о последнем его романе Clerte, он отмечал в ряде образов некоторое влияние Горького. Судя по всему, автор не очень жаловал Барбюса, завершая речь о вышеназванном произведении и саму статью словами: «Но художественного света нет и в этом романе. Меньше кошмаров, но также душная атмосфера, творчески не искупленная и не преображенная». Несколькими годами позже М. Цетлин посвятил статью другому французскому писателю – Анатолю Франсу. Для своего повествования он выбрал такую интересную форму, как вымышленный диалог персонажей писателя о его творчестве и заслугах, с помощью которого показывал противоречивость этой личности и выявил неоднозначное отношение к его произведениям.

А. Левинсон написал большую статью, посвященную литературоведу Андре Сюаресу. Автор восхищается им, его литературным умением портретиста, особое внимание уделяя при этом раскрытию образа Достоевского, в котором тот усматривает живой символ России. Как считает А. Левинсон, через книги русского писателя автор смог глубже понять Россию и русский народ. Не остаются без внимания критика и другие произведения А. Сюареса, посвященные Сервантесу, Шекспиру, Пеги и др. Этот очерк «Современных записок» – хвалебная песнь Сюаресу и его таланту.

А сколько любви к «объекту своего изучения» и его произведениям в статье М. Слонима «Поэт человечности», посвященной Жоржу Дюгамелю, первые произведения которого были опубликованы в 1910-1912 гг. в Nouvelle Revue Francaise. Уже в них звучал мотив, который, по мнению М. Слонима, впоследствии стал преобладающим в творчестве, – нежность к людям. Особенно важным периодом в жизни и творчестве этого автора, по мнению М. Слонима, явилась война, участником которой он сам был, поэтому страдания, о которых он писал в своих произведениях не абстрактны. Текст статьи ясно свидетельствует, что манера Ж. Дюгамеля писать, те чувства и эмоции, которые он стремился донести до читателей, были близки и русской аудитории.

Б. Шлецер начинает свой рассказ о Поле Клоделе с цитаты нелестных слов одного французского критика, ставящего ему в вину якобы антифранцузский склад ума, забвение уроков великих классиков, отсутствие вкуса и германизмы мысли и речи. Да, пишет автор, он труден, недоступен, неестественен, его творчество – лабиринт, но в этом удивительном мире есть своя логика, свой порядок и закон. И в этой двойственности, по мнению Шлецера – «волнующее очарование и своеобразная прелесть клоделевского искусства, романтизм и классицизм его творчества, одного из наиболее прекрасных созданий французского языка, французской поэзии, чудесного цветка, который мог вырасти лишь на стволе многовековой культуры». При этом, изучая творчества Клоделя, на первое место он ставит не форму, не сюжет, а язык, его обороты (за которые французские критики как раз и ругали его). Шлецер не мыслит перевода его произведений на какой-либо другой язык.

Еще одна работа этого критика посвящена Марселю Прусту, которому он отводил особое место в современной французской литературе, отмечая его своеобразие, уникальность и не похожесть ни на кого. Он указывает на тяжелый стиль Пруста, длинные фразы сложной конструкции при соблюдении строгого порядка и закона, так же, как и Клоделем, правда, в отличие от последнего, подмечает отсутствие у Пруста свободы в обращении со словом. Интересно начало статьи, в которой Б. Шлецер дает лаконичные характеристики практически всех современных французских писателей, пытаясь сопоставить с ними М. Пруста: «…он одинаково далек и от неореалистов типа Барбюса, и от неоромантиков типа Клоделя, от иронизма Анатоля Франса и от аналитизма Андрэ Жида; чужд ему и столь нам, русским, близкий и понятный «человечный» Дюгамель». Интересно отметить, что «Современные записки» уделили внимание на своих страницах творчеству всех перечисленных авторов.

Большая статья о французской литературе (начиная с XVIII в. и заканчивая современными авторами), ее восприятии русскими и влиянии на русскую литературу публикуется «Современными записками» в 1929 г. Ее автор указывал на то, что многое в ней упущено не столько в силу непонимания, сложностей переводов и их адаптации к русской среде, но прежде всего в силу разного исторического и культурного контекста, на фоне которых развивалась французская и русская литература и читатели. Он призывает не упустить шанс сближения с французской литературой теперь, особенно когда к тому «побуждает к нему физическое пребывание во Франции».

Статьи уже упоминавшегося Б. Шлецера были посвящены не только литературе, но и музыке. Особенно интересна в связи с нашей проблематикой его публикация «Музыкальное возрождение Франции и русское влияние»: XIX в. во Франции, по мнению автора, представлял в музыкальном отношении настоящую пустыню (за исключением Берлиоза и Бизе). Большую роль в возрождении французской музыки он отводил русскому музыкальному творчеству. Причем выделял здесь два этапа: 1) Мусоргский, Римский-Корсаков, Балакирев, Бородин; 2) Стравинский. Сравнивая развитие французской музыки и живописи, он пришел к интересному выводу, что в музыке один Клод Дебюсси совершил такой огромный сдвиг, который в области живописи и поэзии явился делом многих. Б. Шлецер отмечал, что если живописный и литературный импрессионизм уже отошли в историю, то в музыке сегодняшний день еще принадлежит импрессионизму, хоть и с некоторыми оговорками. В этой связи он выделял «искателей новых путей», осуществляющих реакцию против импрессионизма – группу шести (Дарюса Мильо, Артюра Онеггера, Луи Дюре, Жоржа Орика, Франси Пуленка и Жермена Тайфера). Их нередко называли «музыкальными кубистами», автор же статьи предпочитал использовать применительно к характеристике их творчества термин «политональность». И здесь он опять же видит связь с русскими композиторами, которые наметили два пути развития этого направления: «или порвать с темперацией, как то делает Скрябин, открывающий неизведанную еще область так называемой ультрахроматической музыки; или испробовать соединение различных тональностей, как то делает Стравинский», заключая, что французским композиторам последний ближе. «Современные записки» писали и о французском изобразительном искусстве, философии, истории права и современному праву, истории Франции уже давно минувших дней и совсем недавней.

Литературные рецензии нередко выливались в анализ политики или экономики. Так, имя Андре Жида, стало чаще фигурировать на страницах эмигрантской печати в связи с его поездкой в СССР и выходом после этого в свет книги Retour de l’URSS. Как отмечал А. Ф. Керенский, ее ценность была не в констатации факта духовного рабства и экономической отсталости России, это было известно и так, а в том, что написал ее именно А. Жид, «бесспорно первый сейчас французский писатель, наследник старой, глубокой культуры, долгие годы аристократически замкнутый, чуждый толпе и ее чуждавшийся». Как указывал один из создателей и вдохновителей «Современных записок», в начале 1930-х гг. писатель вдруг объявил, что восторгается СССР и пламенно любит его, причем, продолжал А.Ф. Керенский, в отличие от многих, искавших в этом выгоду, в этом чувстве А. Жид был глубоко искренен и последователен. Тем более ценна его книга, которая еще раз показала невозможность, чудовищность и трагичность «романа» с большевизмом. При этом автор статьи указывал и на противоречие не только с политическим строем, но и между западным свободолюбивым гуманизмом и российским человеколюбием, противопоставляя Андре Жида и Ромена Роллана Федору Достоевскому и Льву Толстому, подчеркивая непримиримость двух культурных традиций. Историкам, изучающим восприятие СССР иностранцами и аппелирующим к советской периодике важно иметь в виду, что в этой книге А. Жид отрекается от ответственности за все то, что было напечатано там от его имени. В заключение статьи, автор вслед за писателем говорит о необходимости ценить и беречь свободу, а не критиковать ее за буржуазный характер, как это делали некоторые эмигранты.

В рецензиях на книги по общественно-политической или социально-экономической тематике, авторы еще более вникали и вовлекались в дискуссии по анализируемым в работах проблемам, стараясь изучить суть проблемы, вникнуть в нее. Авторы раздела «Критика и библиография» по возможности исследовали предысторию создания рецензируемой работы, выявляли позицию автора (в случае необходимости его политическую принадлежность), высказывали свою собственную точку зрения по ряду вопросов, затрагивавшихся в них.

Например, разбирая работу Лорис-Меликова La Revolution Russe et les nouvelles Republiques transcaucasiennes (Bolchevisme et antibolchevisme), вышедшую в Париже в 1920 г., автор рецензии пишет о предыстории ее создания: «Летом 1919 г. Клемансо, бывший тогда министром-президентом, под впечатлением неудач французской дипломатии на юге России и отчаявшись разобраться в противоречивых донесениях официальных агентов, обратился к русскому, лично ему известному деятелю д-ру Лорис-Меликову с конфиденциальным поручением – ехать в Россию, ориентироваться по возможности в «русском хаосе» и попытаться наладить отношения Франции с Добровольческой армией, отношения, сильно скомпрометированные бегством союзников из Одессы в апреле 1919 г.». На юге России и в Закавказье он провел осень и начало зимы 1919/20 года. А по возвращении издал книгу, в которой, как указывал автор рецензии, «наряду с малооригинальными и туманными рассуждениями общего характера о природе русского большевизма, мы находим небезынтересный фактический материал» о положении на юге осенью 1919 г. В 1936 г. журнал дает отзыв на книгу болгарского коммуниста Димитрова о фашизме, вышедшей в Париже в 1935 г. При этом критикуется не столько фашизм, сколько коминтерновская позиция автора.

В свете нашей темы особенно интересны рецензии на работы по общественно-политическим вопросам, касающиеся Франции. Так, анализируя книгу генерального секретаря Union Syndicale des Techniciens de l’Industrie, du Commerce et de l’Agriculture (USTICA), члена экономического совета Конфедерации Труда, активно участвовавшего в разработке плана социальной и экономической реконструкции Франции Франка Роже, В. Руднев с точки зрения политической принадлежности характеризует его как крайне левого, близкого к коммунистам. При этом отмечается, что как синдикалист по своим экономическим взглядам, Франк Роже будущее Франции видит не в установлении диктатуры пролетариата и ниспровержении капитализма, а в своеобразной «синдикализации» ее политического и хозяйственного строя, при котором синдикат явится первичной социальной ячейкой реформированного общества, играющей как роль хозяйственного объединения, так и избирательной единицы. В. Руднев, детально анализируя точку зрения автора на будущее устройство Франции, приходит к выводу, что оно сходно с большевистским, за исключением участия буржуазии на всех ступенях государственной жизни. Что же касается оценки экономических проектов этого автора, рецензент отмечает осторожность, с которой тот подходит к проблеме обобществления народного хозяйства, принимая точку зрения умеренных социалистических партий. В результате В. Руднев приходит к выводу, что изложенные Франком Роже «реформистские» планы далеки от большевистского радикализма.

Новейшей эволюции в идеологии французского синдикализма посвящена и большая статья Г. Д. Гурвича, опубликованная на страницах «Современных записок». Он отмечал, что исследователи еще до войны предсказывали трансформацию революционного начала синдикализма в «революционный эволюционизм». На основе документов конгрессов Всеобщей Конфедерации труда (1918-1923) и трудов французских синдикалистов автор пришел к выводу о победе реформистской тактики. Констатировав откол диссидентского «революционного меньшинства», пожелавшего войти в «Профинтерн», автор указал на его полный отказ от прежних теоретических позиций революционного синдикализма, то есть его измене самой сути синдикализма. Поэтому современные французские синдикалисты для автора – это именно реформаторы, цель которых установить режим «индустриализованной национализации» или «индустриальной демократии».

Неразрывен с вопросом о синдикализме был и рабочий вопрос. Статья М. Л. Гошиллера – одна из немногих работ, опубликованных в «Современных записках», которая доказывает наличие кризиса в рабочем движении Франции на основе богатейшего статистического материала. Автор писал об упадке Всеобщей Конфедерации труда, особенно в глазах общественного мнения, что связывал с советским влиянием на нее. Он отмечал дезорганизующую роль большевизма, проявившуюся во внесении раскола не только в сам синдикализм, но и в отношения Всеобщей Конфедерации труда с рабочими, появлении противоречий между ними.

Особый интерес проявляет эмиграция к некоторым политическим деятелям тогдашней Франции, например Жоржу Клемансо и Леону Блюму. М. Алданов начинает свой «этюд» о Клемансо с цитирования самого бывшего французского министра-президента. Он возражает его противникам, обвиняющим его в реакционности и «инкогерентности». М. Алданов называет его Шопенгауэром от политики, консерватором (может быть, даже единственным на тот момент во французской политике), ненавидящем немцев и не слишком любящим своих соотечественников. Его главным политическим трюком он считает противопоставление идее социального грабежа – идеи грабежа национального. Он отмечал, что в народе и в армии, а возможно, и в верхах нации, у многих образованных французов, Клемансо пользовался и пользуется популярностью, поскольку они чувствуют себя с ним в безопасности (и от Германии, и от большевиков).

Публикации некоторых русских книг, иногда представлялись «Современным запискам» симптоматичными именно с точки зрения развития событий во Франции, хоть их содержание и не было связано с ним напрямую. Так, например, по мнению журнала, выход в свет в 1936 г. новой книги А.Ф. Керенского L’ехреriencе Kerenski не случайно совпал с приходом к власти во Франции правительства Леона Блюма, которому предсказывали повторение опыта бывшего главы Временного правительства. При этом автор рецензии подчеркивает, что для русского читателя, знакомого с прежними работами Керенского о Февральской революции, главный интерес к его новой книги не в очерке событий 17 года, а в тех выводах, которые автор делает из них для оценки современного положения во Франции, категорично отрицая всякую аналогию в обстановке Франции 1936 г. и России 1917 г. При этом автор статьи сам пытается проанализировать внутриполитическую ситуацию во Франции, полагая, что ее развитие будет зависеть от поведения руководителей Народного фронта, и высказывает в этой связи ряд опасений в связи с развитием «недуга двоевластия». Л. Блюму была посвящена и книга М. Вишняка, рецензию на которую опубликовали «Современные записки», отмечая, что читается она с большим интересом, и не только потому, что Блюм играет видную роль во французской и международной политике, но в связи с тем, что М. Вишняк в этой первой биографии французского политического деятеля, писателя и юриста смог увлекательно рассказать о его жизни, дать ему всестороннюю характеристику. Н. Авксентьев не соглашается с автором, который видит причину эволюции Л. Блюма только в реакционной угрозе. Он считает, что это был лишь внешний повод, видя его проблему в том, что «часто оказывался слишком «реальным политиком» для «идеалиста» и слишком «идеалистом» для «реального политика».

Политическим аспектам уделялось особое место на страницах журнала. «Современные записки» сравнивали социализм в большевистском варианте с европейским, Октябрьскую революцию с Великой Французской, соотношении социализма и либерализма (апеллируя при этом в том числе к Ж. Жоресу), писали о появлении бонапартизма в Советской России, обращаясь к советским социальным преобразованиям, опять же вспоминали утопических социалистов, в частности сенсимонистов. Анализируя новый европейский социализм (в том числе и представленный во Франции) главной его идеей «Современные записки называли эволюционное развитие (как и в синдикализме), экономическую, социальную, культурную подготовленность нового строя предшествующим этапом развития капитализма. Его авторы уповали на развитие постбольшевистской России именно в этом русле.

Как видим, французская тематика на страницах «Современных записок», была популярна и востребована. При этом о чем бы не писали авторы статей, будь то вопросы политики, экономики или культуры, они всегда обращались к аналогиям, проводя параллели между тем или иным французским и русским явлением, акцентировали внимание на их взаимовлиянии и взаимопроникновении.