Голос диаспоры: как «Урадзио ниппо» рассказывала японцам о революционном Владивостоке

Именно для них издавалась газета «Урадзио ниппо» («Урадзио» – это сокращённое японское название Владивостока, которое звучит как «Урадзиосутоку»). Подробности об этой газете, первый выпуск которой вышел во Владивостоке 9 декабря 1917 г., были неизвестны в исследованиях о зарубежных газетах на японском языке. «История зарубежных книг и журналов на японском языке» (опубликована в 1936 г.) содержит следующее упоминание: «В то время это издание было единственной японоязычной газетой в порту Владивосток и могло оказывать огромное влияние на проживающих там японцев». Однако, судя по всему, её тираж был невелик. В отчёте Министерства иностранных дел 1925 г. утверждается: «Это единственная японоязычная газета во Владивостоке, основной задачей и темой статей является освещение главных новостей. Публикуемый тираж небольшой». А в отчёте Министерства иностранных дел за 1928 г. уточняется, что «Урадзио ниппо» была «основана в 1917 г., издаётся ежедневно тиражом 150 экземпляров, является единственной японоязычной газетой в России, а большинство статей перепечатаны из японских и русских газет».


Основным исследованием по истории «Урадзио ниппо» принято считать биографию основателя газеты Идзуми Рёносукэ. В ней автор объясняет: «В целом “Урадзио ниппо” не была политической газетой, а скорее её можно назвать коммерческой. Складывается впечатление, что, хотя сотрудники и демонстрировали понимание социализма, они не были социалистами, а тем более коммунистами. Скорее всего, они были обычными журналистами. В издании первых тиражей решающим фактором стало финансирование за счёт средств, собранных жителями-японцами, и поэтому издание последовательно сохраняло свою позицию – представлять интересы японских жителей. А они в основном были владельцами малого и среднего бизнеса. Ни в коем случае тональность статей в газете не могла стать радикально коммунистической». Принимая всё это во внимание, можно с уверенностью предположить, что «Урадзио ниппо» следует рассматривать как общественную коммерческую газету для местного сообщества японцев, публикующую повседневную информацию о жизни и различные новости о России и Японии.

Разработка этой темы в Японии началась в 1990-х гг. и продолжила довоенные исследования российских специальных корреспондентов, работавших над изучением экономики и торговли в регионе Японского моря. Позже последовал ряд работ российских учёных, изучающих газетные архивы, историю Владивостока и т. д. Все указанные исследования охватывают период издания «Урадзио ниппо» с 1917 по 1924 г. Кроме того, в 2005 г. стало известно о существовании версии «Владиво ниппо» на русском языке и было представлено её содержание, обстоятельства её публикации и связь с японскими военными.

Опираясь на предшествующие исследования и принимая во внимание специфику хранения дошедших до нас экземпляров, автор, во-первых, рассматривает особенности «Урадзио ниппо» в контексте анализа официальных документов и других исторических материалов. Во-вторых, отмечая то, как освещались Сибирская экспедиция и мнение местных жителей в пользу решения о выводе японских войск, считает оправданным утверждать, что газета продемонстрировала способность выражать своё независимое мнение. В-третьих, ставит задачу изучить взаимоотношения между «Урадзио ниппо» и японскими военными до и после Сибирской экспедиции, а также различные вопросы разведки и пропаганды с точки зрения истории СМИ.


Японские жители Владивостока и местные СМИ

По географическому расположению Дальний Восток России считался ближайшим зарубежьем для Японии. Поэтому начиная с периода Мэйдзи японцы, которые искали для себя новую сферу деятельности за границей, отправлялись сначала во Владивосток, где создали общину, а оттуда некоторые двигались дальше – в г. Харбин в Маньчжурии. Период японской активности на этом «Северном континенте» охватывал гораздо больший временной промежуток, чем 13 лет существования Маньчжоу-Го. По Пекинскому договору в 1860 г. Владивосток стал территорией России, а в 1862 г. – портом свободной торговли и получил статус порто-франко.

В 1875 г. японское правительство предложило открыть консульство Японии во Владивостоке. Но российские власти отклонили эту инициативу на том основании, что здесь находился военно-морской порт. В итоге в 1876 г. страны договорились о размещении в городе Торгового представительства Японии. Особую важность имели права для японских рыбаков из Хакодатэ, Ниигата, Нагасаки и некоторых районов побережья Тихого океана на рыболовство в «Северном море», полученные после русско-японской войны по Портсмутскому договору, а также возможность японцам развивать коммерческую деятельность на Дальнем Востоке. После открытия Торгового представительства под его контроль перешли японские торговые компании и управление импортом и экспортом, что положило конец сезонной рабочей силе, контрабанде и уличной торговле.


Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. японцы были временно эвакуированы на родину. После войны они вернулись домой, во Владивосток, и начался новый период развития отношений. В 1906 г. было открыто регулярное пароходное сообщение между Владивостоком и г. Цуруга, пароходы отправлялись два раза в неделю. А с 1912 г. этот маршрут был соединён с международными поездами, следующими из Владивостока в Европу. Например, в мае 2012 г. Ёсано Акико, поэтесса и писательница, отправляется из Цуруга, пересекает Японское море, а затем следует к своему мужу Ёсано Тэккан в Европу.

Когда в 1914 г. началась Первая мировая война, японские торговые компании экспортировали в Россию большое количество оружия и боеприпасов. «Рублёвый нувориш» стало модным выражением в японском языке. В 1913 г. население Владивостока насчитывало 53 957 русских, 26 787 китайцев, 8210 корейцев, 1830 японцев и 1480 европейцев и американцев. К 1919 г. численность японцев, по данным Ассоциации японских жителей Владивостока, достигла пика – 5915 человек. Это привело к активизации взаимодействия между японскими и российскими промышленными группами, а также между Ассоциацией и правительством Приморского края.

Идзуми Рёносукэ, впоследствии ставший издателем газеты «Урадзио ниппо», приехал во Владивосток в 1907 г. Он родился в префектуре Ибараки в 1871 г. и был одним из немногих прямых учеников Футабатэй Симэй на русском отделении Токийского университета иностранных языков. В 1907 г. Идзуми начал работать в Ассоциации японских жителей Владивостока учителем в начальной школе, преподавал русский язык и оставался во Владивостоке до 1922 г. Вместе с работой в Ассоциации Идзуми также служил корреспондентом газеты «Осака майнити симбун».

Человеком, порекомендовавшим Идзуми работу корреспондента в «Осака майнити симбун», был Оба Како, известный журналист и репортёр, специализировавшийся на новостях из России. Также примерно с 1916 г. у Идзуми сложились дружеские отношения с Отакэ Хирокити, первым управляющим филиалом Восточного информационного агентства во Владивостоке «Тохо Цусинся», связанного с Министерством иностранных дел. Как Оба, так и Отакэ активно участвовали в процессах «демократии Тайсё». Во главе этого объединения стояла группа людей, причастных к инциденту со статьёй «Белая радуга», опубликованной в газете «Осака Асахи симбун» – Тории Сосэн, Хасэгава Нёдзэкан, Ояма Икуо и др. Предположительно дружба с Оба и Отакэ привела Идзуми к выбору карьеры в журналистике. Опыт, приобретённый им за время работы в качестве корреспондента, позже стал основой для руководства изданием «Урадзио ниппо».


Основание «Урадзио ниппо»

Центральной фигурой при основании газеты стал Идзуми Рёносукэ. Планируя учредить издание на японском языке, он в июле 1917 г. направил письменный запрос областному комиссару, избранному Приморским областным съездом делегатов, а также при содействии профессора Восточного института Е. Г. Спальвина подал прошение об издании газеты.

По мере того как разгоралась Гражданская война, беженцы стекались во Владивосток и численность японского населения в городе, составлявшая в мирное время около 4000 человек, быстро увеличилась до 10 000–15 000 чел.

Газеты доставлялись во Владивосток из Японии регулярными рейсами три раза в неделю и проходили таможню, почту и цензуру, прежде чем примерно через 10 дней приходили на дом подписчикам. До русско-японской войны цензура осуществлялась в Восточном институте, а затем в Петербурге. В результате газеты добирались до Владивостока несколько месяцев. Поэтому среди японцев, уставших от цензуры и связанных с ней задержек в доставке газет, вырос запрос на актуальную информацию.

В июле того же года правительство Керенского выдало разрешение на издание газеты «Урадзио ниппо». Это была первая газета на иностранном языке, учреждённая в послереволюционной России. Поскольку разрешение на публикацию было получено внезапно, Идзуми спешно приступил к работе по созданию издательской компании. Обычного японского шрифта оказалось недостаточно, а из-за того, что в августе правительство Керенского издало указ о запрете импорта, приобретение печатных станков и дополнительного шрифта стало затруднительно. Усилиями членов Ассоциации японских жителей и благодаря финансовой поддержке местных компаний 9 декабря 1917 г. был опубликован первый номер. Ниже приводится текст «Письма об одобрении запроса на публикацию ежедневной газеты “Урадзио”»:


В условиях революционного хаоса железнодорожное сообщение между российским центром и Владивостоком было нарушено, а экономический ущерб, нанесённый крахом банковской сферы, вызвал большую тревогу. С конца января по начало февраля 1918 г. в газете «Урадзио ниппо» публиковались «Мнения о текущей ситуации» председателя и заместителя председателя Ассоциации японских жителей Владивостока. Примерно к июню 1918 г. система работы издательской компании была отлажена: были решены такие вопросы, как финансирование, оплата труда сотрудников и дивиденды акционерам. Также через консульство было получено решение о выделении гранта в размере 7200 иен в год от правительства Японии. Из дневников лиц, связанных с изданием, известно, что это было акционерное общество, финансируемое местными жителями на добровольной основе, и что её основные акционеры, в том числе Наодзо Хориэ (Хориэ Сёкай), поддерживали финансирование и участвовали в управлении.

Издавалась газета «Урадзио ниппо» для японских жителей, в том числе для многих представителей малого и среднего бизнеса: розничных торговцев, фотографов, работников индустрии общественного питания, гостиничного бизнеса, прачечных, плотников, мастеров по обуви, мастеров по ремонту часов, ювелиров, специалистов по драгоценным металлам и др. Издание можно назвать ежедневным: оно выходило шесть раз в неделю и имело «четырёхсторонний формат». Когда компанию только учредили, в ней работало 12 сотрудников, включая штатных работников. В состав редакционного совета входило трое, и, кроме Идзуми, это были Нода Хироси Хисаси (бывший репортёр местной газеты в Нагасаки, скончавшийся от болезни год спустя) и Табути Ёсикадзу (окончил кафедру английского языка Университета Васэда, был корреспондентом «Дзидзи симпо», а после возвращения в Японию присоединился к ежедневному изданию «Осака Асахи симбун»).

Издание имело следующую структуру. На первой странице размещалась колонка редакции, чаще всего написанная Идзуми. Идзуми и Табути писали аналитические статьи о ситуации в Советской России, Восточной Сибири и Приморском крае. В разделе телеграмм, помимо «Внутренних телеграмм из Японии», содержались и «Новости российских городов» в формате срочных сообщений из российской столицы и главных городов. Также в номер входили переведённые редакцией статьи из изданий, принадлежащих различным политическим группам России, что позволяло читателям самостоятельно анализировать текущую ситуацию. На третьей странице публиковались местные новости, касающиеся японских жителей Владивостока (сведения об их численности, о важных событиях в храме Урадзио Хонган-дзи, о японской школе и пр.), а также литературный и юмористический раздел под названием «Самовар». Последняя, четвёртая страница была предназначена для размещения рекламы японских компаний и предпринимателей.

С 1918 г., по мере увеличения численности японцев во Владивостоке, к составу редакции присоединились ещё четыре человека:

• Ямаути Хосукэ – бывший журналист «Дэнцу», выпускник Токийской православной духовной семинарии;
• Накаяма Садао – также выпускник Токийской семинарии, директор Русско-японского общества в Петрограде. В 1919 г., совмещая работу в «Урадзио ниппо», вошел в штат «Асахи симбун». По возвращении в Японию он занимал в «Асахи симбун» должность начальника отдела Европы и Америки в отделе иностранных новостей, а также работал в отделе исследований военных материалов. Скончался в 1974 г.;
• Хироока Мицухару в 1919 г. познакомился с Отакэ Хирокити и стал его преемником в качестве управляющего филиалом Восточного информационного агентства «Тохо Цусинся», проживал во Владивостоке до 1926 г.;
• Икэда Хитоси – менеджер отдела продаж, переведённый в конце 1918 г. из «Осака майнити». Хотя «Осака майнити» и «Урадзио ниппо» не имели финансовых взаимоотношений, журналисты обоих изданий поддерживали связи. Многие репортёры работали в штате «Урадзио ниппо», им помогали и находящиеся во Владивостоке специальные корреспонденты других японских газет.

Поскольку готовилась отправка в Сибирь многочисленных войск, в районе Владивостока было создано отделение Особой службы – разведывательного органа Императорской армии Японии. Ещё в 1914 г. в Забайкальскую область под видом горных инженеров были направлены военные офицеры. Канцелярия главнокомандующего Квантунской армии, отвечавшей за территорию вдоль Южно-Маньчжурской железной дороги, направила в Иркутск офицеров запаса для создания разведывательного органа. С февраля 1917 г. подполковник Куросава Хитоси был прикомандирован к военному департаменту канцелярии главнокомандующего Квантунской армией и отвечал в Харбине за координацию действий разведчиков со всей страны. Первым главой этой службы считается Куросава.

Благодаря архивным документам выяснилось, что к изданию «Урадзио ниппо» имел отношение старший обер-офицер армии Хигути Киитиро, который с 1919 г. состоял во Владивостокском отделении Особой службы (возглавляемом полковником Исомэ Рокуро). Исследователь Сибирской экспедиции Хара Тэруюки писал: «Помимо угрозы применения силы, японское военное управление предусматривало издание публичной информационной газеты “Урадзио ниппо”, а также имело отдельное подразделение под названием “Ассоциация японских жителей”. Сразу же после статьи о “Разоружении революционной армии” в газете “Урадзио ниппо”, впервые вышедшей в декабре 1917 г., под руководством главы Особой службы Исомэ начала издаваться и русскоязычная версия. Продолжали развиваться всё более тесные связи с военными. Именно эта газета поспешила опубликовать призывы к протестам и забастовкам против денежной реформы». Кроме того, Накаяма Садао, с 1918 г. работавший в газете «Урадзио ниппо», был племянником полковника Исомэ.

После выпуска из Военной академии в 1909 г. Хигути стал армейским офицером в 1-м пехотном полку, а затем, после окончания Высшей военной академии, изучал русский язык в вечерней школе иностранных языков. В декабре 1919 г. он, получив приказ из штаба экспедиционной армии во Владивостоке, стал агентом Особой службы. Хигути был поклонником Токутоми Рока из «Кокумин симбун», статья которого «Мир и Япония после Великой войны» была переведена Хигути на русский язык и опубликована в «Урадзио ниппо» в 1921–1922 гг.

Когда в 1917 г. вышел первый номер «Урадзио ниппо», единственный офис газеты находился по адресу: г. Цуруга, Осима-тё, Уэда Садацунэ, но уже к 1924 г. у неё было несколько филиалов: в Осаке, Токио и Йокогаме. Плата за подписку составляла 2 иены в месяц. Тираж в начале выпуска насчитывал 180 экземпляров, но затем часто колебался в зависимости от изменений социальных условий, увеличившись до 442 между 1924 и 1926 г. и примерно до 140 между 1926 и 1928 г. В ноябре 1926 г. тираж сократился до 40, но к 1929 г. вырос до 221 экземпляра.


Сибирская экспедиция и массовые съезды жителей

Японское правительство официально приняло решение об отправке войск в Сибирь только в августе 1918 г. «Урадзио ниппо» использовала нарратив, что Япония начала свои военные действия на фоне растущего вмешательства западных держав. Когда под предлогом защиты жителей-японцев были отправлены военные корабли, на некоторые японские магазины были совершены нападения. Ситуация стала тревожной.

В этих обстоятельствах газета «Урадзио ниппо» опубликовала колонку редакции, в которой говорилось, что «укрепление российско-японской дружбы никогда не было столь актуальным, как сегодня». Кроме того, в статье «Почему бы не построить федеративное государство Дальнего Востока?» выдвигалась идея федеративного государства: «Что мы бы осмелились предложить верхним и нижним территориям российского Дальнего Востока – это объединить соседние страны Дальнего Востока, а именно Западную Маньчжурию и Монголию, и объединиться им в одно целое, создав тем самым федеративное государство Дальнего Востока». Можно рассматривать эти аргументы как соответствующие идее создания Дальневосточной республики, основанной позже.

Начиная с марта 1918 г. Япония продолжала военные действия в сотрудничестве с США. В то время как в Соединённых Штатах существовал правительственный комитет общественной информации (CPI: The Committee on Public Information или Creel Committee (chairman George Creel)), который занимался освещением отправки войск, в Японии не было соответствующей организации по связям с общественностью. В августе в Сибирь был отправлен Артур Буллард, глава российского отделения CPI. В связи с этим Мацудайра Цунэо, назначенный МИД Японии на должность начальника военнополитического отдела экспедиционного корпуса во Владивостоке, предложил министру иностранных дел Утида Косай создать «Японо-российское информационное агентство» под руководством эксперта по России – Идзуми. Военно-политический отдел экспедиционного корпуса состоял не только из военных, но и из административных работников и технических экспертов, представлявших военно-морской флот, различные министерства и Губернаторство Карафуто.

До 1919 г. обстановка в Сибири была благоприятной для контрреволюционных сил правительства Колчака. Однако в начале 1920 г. режим Омского правительства рухнул. Оценив ситуацию, такие страны, как Великобритания, США и Франция, к июню вывели свои войска из Сибири, чтобы избежать боевых столкновений с Красной Армией. Вывод американских войск, в частности, означал, что интерес международного сообщества к Сибири начал ослабевать. В различных частях России контрреволюционеры, лишившиеся поддержки союзников, отступали. Однако кабинет Хара, наоборот, направил дополнительные войска и продолжал поддерживать контрреволюционные силы, которые теряли позиции. Красная Армия избегала прямого столкновения с превосходящими силами японцев и не развивала активного наступления восточнее Иркутска. Оценив ситуацию, Отакэ Хирокити, начав с 7 марта 1920 г., опубликовал статью в четырёх частях под названием «Неудачная ставка» в газете «Токио нити-нити симбун». В качестве примера он приводил Великобританию, которая одной из первых перешла к прагматичному дипломатическому подходу. В статье утверждается, что победа революционного правительства неизбежна; продолжение поддержки контрреволюционных сил только усугубит разруху в конце Гражданской войны; общественные настроения на Дальнем Востоке России уже склонились в сторону поддержки большевиков; революционеры не будут мстить жителям-японцам и др. Кроме того, отмечалось, что Японии следует отказаться от военной дипломатии и как можно скорее вступить в конкретные переговоры с Советской Россией.


Советский Союз и Дальневосточная республика

В апреле того же года, когда в отношениях между Японией и СССР наступило затишье, было объявлено о создании Дальневосточной республики (ДВР). Это государство охватывало территорию к востоку от озера Байкал и было призвано создать буферную зону между японскими военными и советским правительством. Некоторые из тех, кто стоял у истоков основания республики, были идеалистами и хотели сделать её независимой, но на деле она стала марионеточным государством Советского Союза. Япония первоначально рассматривала этот регион как продолжение Маньчжурии и уже давно планировала сделать его де-факто протекторатом. С другой стороны, В. Ленин полагал, что мог бы воспользоваться амбициями Японии и рассматривал ДВР как крепость для предотвращения экспансии в Сибирь.

Спустя год после основания Дальневосточной республики (ДВР) газета «Урадзио ниппо» в редакционной статье под названием «Приветствуем и желаем счастья Дальневосточной республике» поздравила республику по случаю того, что теперь она может играть роль буферного государства. Фактически же, в то время японо-советские переговоры велись именно через ДВР. Позднее, после вывода японских войск, ДВР сразу же вошла в состав Советского государства.

С начала мая 1921 г. и до завершения вывода Сибирской экспедиционной армии 25 октября 1922 г. было опубликовано значительное количество статей на страницах газеты «Урадзио ниппо». Среди них и сообщение об Обата Како, который приехал в Россию после революции и пропал без вести.

В городе действовали 234 японских магазина и проживало более 5000 японцев. Царил хаос, японские и российские горожане были разделены, в нестабильной ситуации вести бизнес было трудно, но «Урадзио ниппо» пыталась выполнить свою миссию как газета, собирающая и предоставляющая информацию самой разной тематики из множества различных источников. Таким образом, издание служило площадкой для формирования общественного мнения среди японских жителей Владивостока, особенно по вопросам обеспечения их интересов и вывода войск.

В этот период японские войска начали отступление из некоторых районов Сибири. По вопросам их вывода из Дальневосточной республики в 1921–1922 гг. состоялись Дайрэнская и Чанчуньская конференции. И поскольку точная дата, время и условия вывода были неясны, среди японских жителей процветали всевозможные домыслы, предположения и спекуляции. Организовать эту информацию в спокойной и сдержанной манере было доверено изданию «Урадзио ниппо». Обсуждались следующие вопросы: 1) следует ли Японии рассматривать Дальневосточную республику в качестве стороны, с которой можно вести переговоры о выводе войск; 2) как Японии смотреть на вывод своих военных сил и на последующее обращение с жителями-японцами в ДВР. В «Урадзио ниппо» постепенно стало увеличиваться количество редакционных и журналистских статей, а также начали публиковаться колонки с комментариями и мнениями экспертов. Эти публикации были посвящены вопросам обеспечения экономической деятельности, безопасности и имущественных прав японских жителей в ДВР, а также участию японского правительства в защите их интересов после вывода войск.

Многие авторы указывали на то, что большинство японских жителей Владивостока живёт в крайне тяжёлых условиях. Японское правительство же стояло в стороне и утверждало: «Никаких оснований для материальной помощи нет, как нет никаких оснований и для финансирования». Естественно, это вызывало большое недовольство. Член редакционной коллегии Хироока Мицухару представляет обзор информации, полученной им от правительственных источников во время деловой поездки в Токио. В связи с тем, что войска были отправлены с целью защиты японских жителей в России, в комментариях также звучали и вопросы, например: «Какой будет политика правительства в отношении России, после того как большинство японских жителей вернётся на родину?» В действительности существовало несколько различных теорий и предложений, как следует действовать самим жителям сейчас и как прогнозировать ситуацию в будущем.

В номерах «Урадзио ниппо» за октябрь 1921 г. эти теории были разделены на «оптимистичный» и «пессимистичный» подходы. «Оптимистическая» точка зрения заключалась в том, что после вывода войск между Японией и Дальневосточной республикой будет заключён договор о дружбе и торговле, гарантирующий безопасность японских жителей. Предусматривалось, что те, кто сотрудничал с военными, вернутся домой, в Японию, но остальные останутся, и, вероятно, обстановка в целом улучшится. Хотя с началом вывода войск будет сохраняться некоторый риск для тех, кто останется. В конечном итоге настанут спокойные времена, поскольку обе страны хотят развивать взаимную торговлю. «Пессимистическая» точка зрения отвергала оптимизм в целом, но особенно в отношении перспективы заключения торгового договора. Её сторонники предсказывали, что Владивосток в итоге перейдёт под управление Дальневосточной республики, находящейся под влиянием «революционных радикалов». И поскольку положение беженцев из других сибирских городов оставалось крайне тяжёлым, сторонники этого подхода призывали к дальнейшему присутствию японских войск.


Несмотря на то что японские жители обменивались информацией и обсуждали этот вопрос, ситуация становилась всё более напряжённой и требовалось неотложно принимать какие-то ответные меры. И они были приняты. Реакцией стало проведение съезда японских жителей, состоявшегося 14 мая 1922 г. После отправки экспедиционных войск Японии в Сибирь в 1918 г. такие съезды, проводившиеся несколько раз, стали представительной площадкой для выражения мнений японских жителей Владивостока. Наиболее бурную эмоциональную реакцию вызвал съезд, проходивший в июле 1920 г., когда обсуждалась новость о том, что Дальневосточная республика заменяет свои денежные знаки на новый рубль.

В апреле 1922 г. газета «Урадзио ниппо» опубликовала редакционную статью под названием «Давайте объединимся!», где, несмотря на «тяжёлое положение, в котором находятся наши соотечественники, проживающие во Владивостоке, и изо дня в день пытаются выжить», призывала людей «сплотиться и объединиться ради самосохранения» и для разрешения ситуации. Затем начиная с 4 мая на первой странице каждого номера появлялась специальная колонка под названием «Необходимо срочно провести собрание жителей для преодоления сложившейся трудной ситуации», в которой газета апеллировала к общественному мнению, представляя голоса различных «влиятельных и уважаемых людей». В итоге съезд жителей был проведён 14 мая. Исполнительный комитет, ответственный за подготовку, состоял из 10 членов, включая Идзуми и других лиц, связанных с газетой «Урадзио ниппо». Инициативная группа жителей включала 42 активиста, среди которых был и репортёр газеты Отаке Хирокити. После собрания были единогласно приняты «Резолюция съезда жителей Владивостока» и «Наши требования». Сообщается, что в нём приняли участие 700 человек, что составляет более четверти всех японцев, проживающих в ДВР.

Упомянутый выше Хироока Мицухару позже вспоминал события того времени: «… Отаке договорился с Идзуми Рёносукэ из газеты “Урадзио ниппо” и другими, чтобы провести съезд жителей Владивостока, на котором было принято решение способствовать ускорению вывода японских экспедиционных сил. <…> Сам гарнизон считал, что жители находятся под его защитой, живут, получая от этого выгоду, и поэтому им нет необходимости требовать вывода войск. Однако сами жители провели съезд и постановили, что присутствие войск ухудшит будущие отношения между Японией и Советским Союзом, а значит, войска следует вывести. Это был серьёзный удар по гарнизону. В результате Отаке и Идзуми подверглись угрозам со стороны “факелоносцев” военных, которые грозились совершить на них ночное нападение».

Съезды жителей также проводились в июле и августе 1922 г. В газете сообщалось: «Японские жители Владивостока провели съезд, чтобы потребовать от правительства исправления ситуации. Собрание посетили более 800 человек, и резолюция была принята немедленно». Также было решено, что согласованные в мае «Резолюция» и «Требования» должны были быть переданы правительству как «Конкретные заявления». Затем в октябре армия Дальневосточной республики, подошедшая к городу, подписала соглашение с японской армией, и военные организованно отступили морским путём.

«Урадзио ниппо», как упоминалось выше, активно участвовала в общественной жизни: она организовывала съезды жителей, а также проводила честный и независимый сбор и подсчёт голосов, отражающих «чувства народа». На основании этих данных газета критиковала Сибирскую экспедицию. Это был период её наибольшей выразительности и влияния. Хотя, с точки зрения потомков, газета, возможно, и не обладала полной информацией о внутриполитической ситуации в Японии, она тем не менее объективно освещала борьбу японцев, которые, несмотря на зависимость от государственной политики, отчаянно отстаивали собственные интересы.


Заключение

В данной статье «Урадзио ниппо» анализируется не только как традиционная коммерческая и региональная газета, ориентированная на освещение повседневной жизни местных жителей, но и как издание, способное формировать и выражать собственное мнение в критические моменты, например при выводе японских экспедиционных сил. Более того, документы Министерства иностранных дел и Министерства обороны показывают, что японские военные спецслужбы использовали «Урадзио ниппо» как средство пропаганды, запустив также публикацию русскоязычной версии. Таким образом, газета оказалась вынуждена лавировать между противоречивыми требованиями местного населения и военных.


Таким образом, анализ «Урадзио ниппо» в период с 1917 по 1930 г. обеспечивает многогранное понимание положения местной японской диаспоры и влияния международных отношений на жизнь людей. В статье предпринята попытка осветить общий исторический контекст, акцентируя внимание на процессах и изменениях в средствах массовой информации и обществе, связанных с японскими жителями Владивостока и Сибирской экспедицией Японии. Более глубокое изучение самого издания как архивного документа предлагается в качестве темы для будущих исследований.

---

Ёсида Нориаки, журнал «Восточная Азия: факты и аналитика»