Томоми Орита – выпускница театрального училища в Токио, в 2005 году она обучалась в ГИТИСе, в настоящее время исполняет главные роли в спектаклях «Журавль», «Расёмон», «Когда ты остров». Актриса состоит в труппе японского театра под руководством Томогоро Ямамура VI – действующего главы школы традиционного японского танца. В театрах России и Японии сыграла более двадцати главных ролей в современных и классических пьесах. В интервью манга-поп-певице Катрин она рассказала о том, в чем заключаются отличия между русской и японской драматическими школами, о разрушенных стереотипах, а также об особенностях обучения японским танцам.
– Здравствуйте, Томоми-сан! Недавно завершился театральный сезон, давайте поговорим о вашем моноспектакле «Когда ты остров», который шел в ДК «ЗИЛ» и в Театр.Doc. Насколько эта история автобиографична?
– Зрители часто думают, что эта пьеса – моя автобиография, но это вовсе не так: все эпизоды – плод творческого воображения драматурга.
– Как складывалось ваше сотрудничество с драматургом Юлией Тупикиной? Разница в менталитете помогала или мешала понять друг друга?
– Мы с ней общались по интернету всего пару раз. Я попросила ее написать современную монопьесу по мотивам пьесы «Сотоба Комати» театра Но*.
Она поинтересовалась, почему именно эта пьеса, а ещё расспросила о том, какие серьезные социальные проблемы существуют сегодня в Японии, как молодые люди в целом выстраивают отношения друг с другом. Затем она написала эту пьесу. Сама я, собственно, ничего не делала.
Она заранее знала, что я буду играть главную героиню, поэтому персонаж Айка был создан специально для меня. Со стороны выглядит так, будто это история автобиографичная, но на самом деле это – вымысел, результат уникального таланта писателя.
– Побывав на постановке, я отметила для себя, что вы великолепно владеете сценической речью, у вас прекрасный русский язык, кто ваши учителя? Что самое сложное для вас как для актрисы в русском тексте и контексте?
– Спасибо. Я очень рада. Моя учительница – Елена Каменская. Она лучший учитель русского языка, которого я знаю. Понять контекст не составляет особого труда. Если я понимаю его неправильно, режиссер меня поправляет.
Самое сложное – это произношение, конечно! И тонкие интонации.
– Вы живете в России уже довольно долгое время, как бы вы определили для себя такое понятие, как «русская душа»?
– Честно говоря, я никогда об этом не задумывалась. Но если бы я осмелилась использовать какую-то ассоциацию сейчас, то это было бы слово «принятие».
– Вы окончили ГИТИС уже после завершения обучения в театральном училище в Токио. Вам близка система Станиславского?
– В России сначала появляется театр как здание, а затем формируется театральная труппа. В Японии же у театральных трупп есть офисы, но нет театра. Труппа арендует театр на определенный срок для каждого нового спектакля.
То есть в России в основном ставят репертуарные спектакли, а в Японии – продюсерские.
В России спектакль часто показывают один-два раза в месяц и играют его таким образом на протяжении нескольких лет. В Японии же один и тот же спектакль идет каждый день в течение нескольких недель, а иногда и месяцев, а затем с ним прощаются.
Если обобщить, то в Японии театр (здание) – это бизнес, основанный на сдаче помещений в аренду. Система Станиславского, на мой взгляд, может функционировать только при условии интеграции театра как здания c театральной труппой.
– Почему? В чем, на ваш взгляд, принципиальное отличие русской и японской драматической школы?
– В России исполнительское искусство стало одним из направлений театрального образования, и всё, начиная с аудиторных занятий и заканчивая практической частью, систематизировано и упорядочено.
В большинстве театральных школ Японии очень мало аудиторных занятий и основное внимание уделяется актерской практике и мастер-классам, зачастую от студентов требуют приобретать необходимые знания и навыки самостоятельно на стороне.
– Режиссер спектакля Ирина Волкова выбрала довольно минималистичную сценографию, это часть японского мироощущения или дань новым технологиям, где экран и видеовизуализации становятся частью действия? Насколько вы прислушивались к мнению режиссера или в моноспектакле важней творческая личность актрисы, ее харизма?
– Думаю, минимализм декораций – это просто предпочтение режиссера.
Ирина – прекрасный режиссер и не считает спектакль чем-то, созданным только на сцене. Она сжимает и переносит на сцену атмосферу этого времени. Я очень внимательно слушаю, что говорит режиссер. Конечно, бывают моменты, когда мы не соглашаемся и спорим, и иногда я не могу выполнить требования режиссера на сцене из-за отсутствия понимания или нехватки актерских способностей. Но в основном я рассматриваю актера как инструмент выражения авторского и режиссерского замысла произведения.
– Вы затрагиваете очень глубокие темы, такие как детско-родительские отношения, эгоизм, дружбу, любовь и ревность, взросление, японский социум… Как вы считаете, что имеет наибольший отклик у ваших зрителей и кто вообще ваш зритель – преданный поклонник японской культуры или театрал в широком смысле слова?
– Какие именно темы остаются в памяти, зависит от самого человека. И это, на мой взгляд, самое удивительное в этой пьесе. Мне кажется, каждый, кто посмотрит этот спектакль, найдет в нем что-то, что относится к его собственной жизни.
Честно говоря, я не знаю, что за люди сидят в зале. Но эта пьеса не о том, как представить Японию. Я хочу поделиться со зрителями общечеловеческими чувствами, которые доступны и понятны всем, вне зависимости от времени и места событий.
– На сцене театра «АпАРТе» с успехом шел спектакль-притча «Журавль», в котором вы сыграли главную роль. Есть ли шанс попасть на этот спектакль или эта история уже в прошлом? Над каким материалом вы сейчас работаете и чем порадуете зрителей в новом сезоне?
– Возможно, будем вновь играть «Журавля» и «Расёмона». Конкретики пока нет. Мы продолжаем играть «Когда ты остров». И мне прислали еще один проект на рассмотрение, но он пока не утвержден.
– Вы обучались в школе японских танцев, можете рассказать об этом подробнее? Проводите ли вы танцевальные мастер-классы?
– В отличие от обычной школьной системы, традиционная японская культура предполагает занятия один на один с определенным учителем в зависимости от направления. Вы приходите к своему учителю в тот день, который он определит, и постепенно изучаете пьесу, которую он выбрал. Я уже долгое время нахожусь в Москве, поэтому каждый раз, когда я возвращаюсь в Японию, ежедневно хожу к своему сенсею и под его руководством изучаю новую пьесу. У меня нет лицензии преподавателя японских танцев. Поэтому я не преподаю и вряд ли буду. Преподавание – не для меня.
– Что бы вы выбрали, если бы у вас была такая возможность: основать в Японии небольшой русский театр или основать японский театр в России?
– Меня не интересует ничего, кроме того, что я сама исполняю на сцене. Но если бы надо было выбрать, то я бы выбрала русский театр в Японии.
– Какой самый большой стереотип о России оказался выдумкой? Что вам больше всего нравится в нашей стране и есть ли у вас заветная мечта?
– Что мужчины и женщины всех возрастов носят меха и меховые шапки.
В наше время в связи с развитием интернета странных предположений о других странах становится все меньше. Конечно, я думаю, что у людей есть свои ошибочные представления. В России я люблю все: людей, искусство, климат и т. д. Не знаю, можно ли назвать это мечтой, но я хочу играть в спектакле, где больше двух актеров!
*«Сотоба Комати» (или Комати у могильного камня) – пьеса театра Но, в которой рассказывается о встрече пожилой Оно-но Комати, выдающейся японской поэтессы, с двумя странствующими монахами во время ее скитаний.
Фото: предоставлены героиней публикации
Альпинистка из Кабардино-Балкарии — о том, как ей удалось покорить 14 самых высоких вершин мира всего за полтора года.
Солист сибирской этношаманской группы Nytt Land - о том, каким получился их тур, организованный в рамках презентации нового альбома, и почему европейцы увлекаются сибирской этникой и мифологией больше, чем российская публика.
Прозаик и поэт – о том, почему ее называют мистиком современной литературы, и о том, над какими произведениями она работает сейчас.
Режиссёр и актёр – о своем первом выходе на сцену ташкентского театра «Ильхом», любимых постановках и об одной из последних киноролей.