Восточный Тимор и Португалия: опыт построения взаимовыгодных отношений

Отношения Португалии и Восточного Тимора пережили три эпохи – от португальской колонизации через времена индонезийской оккупации Восточного Тимора к периоду независимости. История португальского владычества на территории Восточного Тимора насчитывает без малого 500 лет – с 1520 г., когда португальские колонисты впервые заселили восточную часть острова Тимор в поисках пряностей, по 28 ноября 1975 г., когда Восточный Тимор объявил себя независимым государством. Вторая эпоха берёт своё начало в декабре 1975 г., когда индонезийские войска вторглись в Восточный Тимор. Португалия не только не признала захват своей бывшей колонии, но и использовала все доступные средней державе инструменты дипломатического характера, чтобы улучшить положение тиморцев.

Стоит отметить, что индонезийская политика в Восточном Тиморе отличалась крайней жестокостью и сопровождалась репрессиями против местного населения по национальному, религиозному и идеологическому признаку. Ярые протесты Лиссабона против подобной политики Джакарты послужили значимым фактором сближения двух стран. Португалия не изменила своей политике поддержки и после референдума 1999 г., когда Индонезия, недовольная результатами, начала полицейскую операцию против «сепаратистов».

Португалия, наряду с Австралией, стала одной из первых стран, поддержавших независимый Восточный Тимор. Если отношения Дили и Канберры осложняются проблемой раздела ресурсов в Тиморском море, то тиморско-португальские отношения лишены подобных проблем. Учитывая контекст непринятия Восточного Тимора в АСЕАН – главную региональную организацию Юго-Восточной Азии, – можно уверенно констатировать, что Португалия является одним из важнейших партнёров Восточного Тимора.

В статье рассматриваются основные вехи отношений Португалии и Восточного Тимора. Основное внимание уделено современному этапу, однако историческая часть также играет важную роль для понимания современного положения двух стран по отношению друг к другу.

Восточный Тимор в составе Португальской империи

В начале XVI в. на Малых Зондских островах появились сначала португальские, а к концу столетия и голландские мореплаватели. Изначально колонистов привлекала идея поиска легендарного Острова Специй. В течение последующих трёхсот лет голландцы стали доминирующей силой на всём индонезийском архипелаге, в то время как португальцам удалось сохранить за собой лишь восточную часть острова Тимор. Особенностью португальской колониальной империи, прослеживающейся в том числе и в отношении к восточнотиморской колонии, являлся экономический и религиозный характер экспансии. Отсюда в метрополию вывозились кофе, сандаловое дерево, а также оленьи рога. Экспорт последних значительно увеличился в силу обретения туземцами огнестрельного оружия, предоставленного португальцами. Лиссабон придерживался в Восточном Тиморе традиционной для всех европейских колонизаторов политики «разделяй и властвуй». Будучи не в состоянии поставить под непосредственный контроль горные районы страны, колониальная администрация создала институт наёмничества, чтобы местные вожди могли использовать португальских солдат в междоусобных войнах в обмен на лояльность к португальским властям. Противоречия местных групп населения до сих пор влияют на внутреннюю и внешнюю политику Восточного Тимора, однако особенно явно многовековые противоречия дали о себе знать в период индонезийской оккупации, когда поддержка революционеров из ФАЛИНТИЛ или индонезийских властей обуславливалась не только и не сколько политическими убеждениями, сколько межплеменными противоречиями.

Со временем на португальской части острова выделились три основные группы населения. Помимо коренного населения и португальцев появились топасы – метисы, происходящие от браков португальских колонистов с местным населением. Что касается распространения португальского языка и католической веры, то эти процессы шли бок о бок. В результате к началу XX в. примерно 30 % населения исповедовали католичество и говорили по-португальски, в то время как остальные поклонялись духам Земли и Неба и использовали в общении различные диалекты тетума и других местных языков, относящихся к австронезийской языковой группе.

В Восточном Тиморе вели деятельность и католические миссионеры, однако, как продемонстрировала история, их влияние ограничивалось в основном португальцами и некоторыми представителями смешанного населения.

Стоит также отметить, что вплоть до начала XX в. португальцы рассматривали колонию в Восточном Тиморе как малозначимый торговый пост, однако с началом XX в., когда мир вступил в империалистическую фазу развития, Лиссабон ужесточил свою колониальную политику. Повышенная налоговая нагрузка привела к восстанию 1910-1912 гг., для подавления которого португальцы даже отправили экспедиционный корпус из своих африканских владений – Анголы, Мозамбика и Гвинеи-Бисау.

В годы Второй мировой войны Восточный Тимор был оккупирован голландско-австралийскими войсками, опасавшимися японского вторжения, даже несмотря на то, что салазаровская Португалия сохраняла нейтралитет. Присутствие союзников, в свою очередь, дало повод японцам присоединить к своим владениям не только голландскую Ост-Индию, но и португальский Тимор. Японцы пренебрегли административными границами колониальных империй и создали единую для всего Тимора оккупационную зону.

С этих пор тянется эпоха экономической разрухи в Восточном Тиморе. Мало того что боевые действия унесли жизни примерно 60 тыс. человек, так ещё и был нанесён ущерб экономике, который привёл к массовому голоду в конце 40-х гг. В 1945 г. Восточный Тимор вернулся в состав Португальской империи, а в 1960 г. ООН внесла его в список «несамоуправляющихся территорий».

К началу 70-х годов Восточный Тимор представлял собой колонию, находящуюся в очевидном упадке. Распадающаяся Португальская империя, которой приходилось вести войны с национальными фронтами в Анголе и Мозамбике с начала 60-х годов, мало интересовалась делами своего владения в Индийском океане. После смерти Салазара в 1970 г. и последовавшей «революции гвоздик» в 1974-м Португалия взяла курс на демократизацию и стала предоставлять независимость своим колониям. Что касается Восточного Тимора, то в виду его инфраструктурных и экономических проблем, а также повальной неграмотности населения (93 %), был установлен трёхлетний переходный период к независимости.

Политика Португалии в отношении индонезийской оккупации и независимого Восточного Тимора

7 декабря 1975 г. индонезийские войска вторглись в Восточный Тимор. Международно-правовым основанием вторжения стало приглашение индонезийских войск восточнотиморской оппозицией – партиями УДТ (Демократический Союз Тимора) и Тиморской народно-демократическая ассоциацией (Аподети). Фактически Индонезия опасалась разрастания коммунистического влияния вблизи от своих границ, а также присутствия советских или китайских вооружённых сил в Восточном Тиморе. Опасались этого и Соединённые Штаты. Генри Киссинджер в ходе экстренных переговоров с Сухарто пообещал поддержку Джакарте в деле оккупации португальской колонии.

Уже в декабре 1975 г. Португалия осудила индонезийское вторжение в Восточный Тимор и разорвала дипломатические отношения с Индонезией. Этот акт стал первым из множества шагов по поддержке Лиссабоном своей бывшей колонии. ООН также продолжала рассматривать португальскую сторону в качестве административной власти в Восточном Тиморе вплоть до начала XXI в.

Сопротивление Восточного Тимора в дни индонезийского вторжения и последовавшая партизанская война во многом были обусловлены наличием в Восточном Тиморе португальского вооружения страны, которая состоит в НАТО с первых дней организации и обеспечивалась всем необходимым для обороны ввиду стратегической значимости Португалии для Атлантического альянса, а также противостояния Португальской империи коммунистическим народным фронтам в колониях, что виделось из Вашингтона как часть стратегического противостояния Советскому Союзу в рамках Холодной войны.

Тем не менее американцы, видя неспособность Лиссабона удержать свои колонии, учитывая внутриполитическую нестабильность в Португалии после 1974 г., сделали ставку на индонезийские силы в деле удержания стратегически важного Восточного Тимора от попадания в орбиту влияния социалистического блока.

Лиссабон тем временем полагал, что Индонезия относительно безболезненно интегрирует в свой состав бывшую португальскую колонию, подобно тому как Гоа стало частью Индии. Такие разговоры велись в высших политических кругах Португалии с начала 1970-х годов. В метрополии мало кто верил в жизнеспособность Восточного Тимора в качестве самостоятельного государственного проекта.

Ситуация изменилась непосредственно в декабрьские дни 1975 г. Португальские лидеры наблюдали жестокость, с которой индонезийцы вторгаются в Восточный Тимор, истребляя вместе с коммунистами и представителями коренного населения также живших там португальцев и христиан-католиков. Тем не менее не стоит видеть в позиции Португалии имперские амбиции.

Напротив, с этих пор освобождение Восточного Тимора являлось для Лиссабона принципиальным вопросом. Пусть и формально, Восточный Тимор оставался после смерти Салазара тяжким бременем колониального прошлого и не соответствовал современному имиджу страны, который она старательно выстраивала после «революции гвоздик» 1974 г. Стремление к полной деколонизации повышало авторитет Португалии в Европейском Союзе, Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР), а также в Сообществе португалоговорящих государств, в котором Лиссабон позиционировал себя как старшего брата по отношению к бывшим колониям, уважающего их суверенитет и демократически избранный путь развития.

Весь период индонезийской оккупации Португалия многократно привлекала внимание мировой общественности к проблеме Восточного Тимора. Большим другом бывшей колонии зарекомендовал себя португальский политик Анибал Каваку Силва, занимавший посты премьер-министра с 1985 по 1995 гг. и президента страны с 2006 по 2016 гг.

На посту премьер-министра Силва обвинил Индонезию в нарушении «самых базовых прав человека», фальсификации выборов и поддержал самоопределение бывшей колонии. В статусе президента Силва продолжал оказывать Восточному Тимору посильную помощь. Так, с 1999 г. Португалия предоставила помощь в размере 350 миллионов долларов.

Португалия оказала Восточному Тимору помощь и во время кризиса 2006 г., выдвинув в ООН тезис о «завышенной роли некоторых стран», намекая на особый интерес Австралии к восточнотиморской проблеме. 140 человек португальского контингента от ООН участвовали в урегулировании восточнотиморского кризиса, в то время как Австралия отправила более 1000 человек. Интерес Австралии состоял в выгодном для неё разделе Тиморского моря, а беспорядки в Восточном Тиморе поспособствовали заключению в том же 2006 г. договора между Австралией и Демократической Республикой Тимор-Лешти о некоторых морских соглашениях в Тиморском море (CMATS), который был выгоден Австралии и подвергся пересмотру в будущем как неравноправный.

В то время как Канберра использовала проблемы Восточного Тимора для реализации собственных национальных интересов, Лиссабон одним из первых протянул руку помощи Дили в вопросах институционализации. Страны открыли посольства в столицах друг друга, а одним из первых форматов многостороннего сотрудничества, в которые был принят Восточный Тимор, стало Сообщество португалоязычных стран (СПС) (Comunidade Lusófona), уже в 2002 г., сразу после объявления независимости.

Впоследствии Сообщество использовало Дили как площадку для встреч, так в 2014 г. была принята Дильская декларация, по итогам которой Экваториальная Гвинея стала девятым членом СПС. 17 июля 2021 г. Закарияс Альбано да Кошта стал первым в истории председателем Сообщества португалоязычных стран от Восточного Тимора. Эти факты демонстрируют, что принятие Восточного Тимора в Сообщество не было пустой формальностью.

Кроме того, Сообщество португалоязычных стран стремится укрепить взаимодействие стран-членов по многим направлениям. Упрощено перемещение в рамках содружества для граждан лузофонных стран, назначаются послы доброй воли, продвигающие ценности СПС. В 2016 г. в Дили договорились о сотрудничестве по линии министерств обороны о совместных действиях во время природных катастроф. Помимо этого, в рамках Сообщества существует молодёжный форум, Университет португалоговорящих стран, институт португальского языка, а также союз столиц.

К настоящему времени СПС является основным институтом многостороннего партнёрства, в котором Восточный Тимор принимает активное участие. Так, в рамках СПС Восточный Тимор активизировал сотрудничество с Анголой в сфере дорожного строительства, добычи углеводородного сырья и обороны. С Бразилией также подписан ряд договоров, в числе которых соглашение о техническом сотрудничестве, подготовке Бразилией кадров для таможенной службы Восточного Тимора, преподавателей португальского языка. Восточный Тимор перенимает бразильский опыт социально-ориентированной государственной системы.

Таким образом, Португалия, пользуясь статусом бывшей метрополии, оказывает Восточному Тимору всестороннюю дипломатическую, финансовую и институциональную поддержку. Считаясь в настоящее время средней державой даже по меркам Европейского Союза, Португалия находит рычаги давления даже на ООН и «непотопляемый авианосец США» – Австралию, – когда интересы последней угрожают интересам Восточного Тимора. Здесь снова можно вспомнить ситуацию 2006 г., когда Лиссабон вмешался в попытки Канберры утвердить своё влияние в Восточном Тиморе и выступил в качестве противовеса австралийскому влиянию.

Несмотря на позитивный опыт на современном этапе отношений Лиссабона и Дили, препятствиями являются географическая удалённость, а как следствие, увеличенное время реагирования на события в Восточном Тиморе по сравнению с Джакартой или Канберрой, а также сравнительно невысокий статус Португалии в современной системе международных отношений. Тем не менее современная восточнотиморская государственность многим обязана бывшей метрополии и продолжает развивать с ней всестороннее сотрудничество, а также демонстрировать дипломатические успехи на ниве сотрудничества с другими лузофонными странами, такими как Ангола и Бразилия.

Заключение

Португалия на протяжении всей истории восточнотиморской государственности была значимым, влияющим на развитие политических институтов в Восточном Тиморе государством. Стоит начать с того, что сама государственность появилась на этих землях благодаря португальцам. При всей неоднозначности португальской колониальной политики, игравшей на противоречиях между племенами, эксплуатировавшей, как и всякая метрополия, свою колонию, мало заботясь о благополучии населения, Португалия сделала немало важных шагов для осознания жителями Восточного Тимора своей национальной идентичности, независимо от того, на каком языке они говорят или какую религию исповедуют.

Особенно ярко роль Португалии обозначилась в годы индонезийской оккупации, когда многие тиморцы принимали католичество и учили португальский язык в противовес навязываемым индонезийцами порядкам.

В наши дни Португалия оказывает значительное влияние на бывшую колонию в вопросах государственного строительства, гуманитарной помощи, обороны, а главное, международного сотрудничества. Являясь средней державой даже по европейским меркам, Португалия имеет большое влияние на лузофонный мир и привлекает страны Португальского содружества к сотрудничеству. Не будет преувеличением отметить, что без влияния Португалии сегодняшние тесные отношения Восточного Тимора с Бразилией и Анголой не были бы столь же прочными.

Шатерников П. С. Восточный Тимор и Португалия: опыт построения взаимовыгодных отношений// Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития, 2023, Том 1, № 1 (58). С. 195-204.

В иллюстрации использовано изображение автора emilegraphics (CCBY3.0) с сайта https://thenounproject.com/, фото с сайта https://unsplash.com/ и изображение (общественное достояние) с сайта https://commons.wikimedia.org/