Турция и БРИКС: возможности для сотрудничества

В контексте дискуссий о многополярности и формировании нового геополитического видения Турецкой Республики в рамках провозглашённой концепции «Века Турции» особую актуальность приобретает изучение мотивов и шагов Анкары по включению в интеграционные форматы международного взаимодействия, среди которых значимое место занимает БРИКС.

Вопрос о возможном участии в работе структур БРИКС поднимался в стране неоднократно. В 2017 г. Мехмет Шимшек, на тот момент заместитель премьер-министра, а ныне министр финансов, заявил, что «Турция могла бы стать членом Инвестиционного банка БРИКС», для чего ей необходимо войти в состав самого объединения. Год спустя Реджеп Тайип Эрдоган принял участие по приглашению африканской стороны в юбилейном, 10-м саммите БРИКС в Йоханнесбурге в качестве председателя Организации исламского сотрудничества. В своём выступлении он подчеркнул готовность республики к взаимодействию по линии Нового банка развития и Делового совета, а также указал на перспективу переименования БРИКС в БРИКСТ.

В июне 2024 г. широкий резонанс получило заявление министра иностранных дел Турции Хакана Фидана о намерении Анкары присоединиться к БРИКС, которое, по его мнению, выступает «хорошей альтернативой» Евросоюзу. Впоследствии данный тезис был повторён на встрече глав внешнеполитических ведомств государств объединения в Нижнем Новгороде и вызвал новый виток обсуждений в политической и экспертной среде. При этом, как представляется, вне зависимости от реальных возможностей и сроков осуществления турецких идей, в меняющихся геополитических условиях важно проанализировать специфику устремлений Анкары к «альтернативным альянсам», что имеет прикладное значение для понимания современного позиционирования Турции на международной арене.

Концептуальные основы турецкого подхода к БРИКС

Текущий этап мирополитического развития, ускорение глобальных процессов во многих сферах и создание новых интеграционных форматов взаимодействия способствуют расширению спектра дипломатической активности Турции. Противопоставление различных направлений внешней политики Анкары, попытки вписать сложную гамму её международных интересов в узкие рамки выбора между движением на Запад или на Восток ошибочны. В действительности в идеологическом плане Турция не движется ни по одному из этих векторов. Она сознаёт себя «срединным государством», соединяющим Восток и Запад и располагающим широким арсеналом «локальных» стратегий, которые Анкара активизирует по мере создания благоприятной конъюнктуры на любом направлении.

За последние два десятилетия Турция под руководством Партии справедливости и развития (ПСР) прошла путь реализации значительных трансформаций в стране и теперь стремится не потерять имеющиеся позитивные наработки в угоду претензиям коллективного Запада. Недаром зарубежные обозреватели отмечают, что новым «общим знаменателем национального, регионального и глобального контекстов турецкой внешней политики стало стремление к независимости».

В октябре 2022 г., в преддверии празднования 100-летия основания Турецкой Республики, Р. Т. Эрдоган выступил с программной речью, которую тогда многие восприняли как часть предвыборной кампании, объявив о наступлении «Века Турции». Смысловое наполнение этого понятия предполагает формулирование долгосрочных целей для «строительства великой и могучей Турции», претендующей в кругу ведущих держав исключительно на лидерские позиции. Впоследствии данная концепция была расценена турецкими аналитиками как «манифест нового мирового порядка». Стратегическое видение опирается на прагматичный приоритет турецких интересов, поддержание гуманитарного аспекта внешнеполитической активности Анкары, усилия по превращению страны в центр глобальной торговли и расширение сети дипломатических представительств на всех континентах. Кроме того, согласно озвученным постулатам Р. Т. Эрдогана, «турецкая ось в столетие Турции» должна быть выстроена с учётом трёх параметров: диверсификации внешней политики, вклада в решение глобальных проблем и усиления влияния в международных и региональных структурах.

При этом турецкий министр иностранных дел Х. Фидан в своей программной статье «Турецкая внешняя политика на рубеже "Века Турции": вызовы, видение, цели и трансформация» заявляет: «Подход к понятию "международная система", предлагаемый Турцией, выходит за рамки традиционной концепции международного порядка, определяемого полярностью, будь то однополярный, биполярный или многополярный мир. Мы призываем основываться на понятии "солидарность". Это сложная задача, требующая стратегического терпения и непоколебимой решимости. Турция, обладающая твёрдой политической волей и растущими возможностями, безусловно, имеет все шансы стать одним из архитекторов такой новой международной системы».

С учётом сказанного Турция расценивает БРИКС как важную региональную платформу для обозначения своих инициатив и укрепления диалога с государствами Глобального Юга. Кроме того, объединение рассматривается в качестве своеобразного проводника турецкого видения нового мирового порядка. Турция стремится позиционировать себя как независимого глобального игрока, который не находится в прямом подчинении какой-либо оси силы, в то же время избегая изоляции от международных процессов.

Вместе с тем сложившиеся военно-политические и торгово-финансовые связи республики со странами Запада демонстрируют реалии её внешнеполитического балансирования. Не случайно на юбилейной, 75-й сессии Североатлантического альянса в июле 2024 г. Р. Т. Эрдоган особо акцентировал блоковую активность с «турецкого угла»: «Мы будем укреплять наш диалог, информационно-пропагандистскую деятельность, инструменты сотрудничества, такие как инициатива по наращиванию оборонного потенциала, Хаб для Юга и региональный центр НАТО в Кувейте. Совместно с Иорданским Хашимитским Королевством мы договорились открыть контактный центр НАТО в Аммане. Основываясь на успехе миссии Североатлантического союза в Ираке и по просьбе иракских властей, мы расширили масштабы нашей поддержки иракских институтов безопасности и продолжим наше взаимодействие через миссию НАТО в Ираке».

В таком контексте становится понятной неоднозначность формулировок турецкой стороны, касающихся вопроса возможной подачи заявки на членство в БРИКС, а также переменчивость высказываний турецкого руководства о сближении с Евросоюзом. Не вызывает сомнений, что в определённые моменты Анкара использует фактор БРИКС для усиления своих переговорных позиций в диалоге с Западом. Вместе с тем необходимо прояснить, что оба эти направления не являются для Турции взаимоисключающими в принципе и она глубоко заинтересована в их параллельном развитии. Можно предположить, что концептуально республика нацелилась на обретение большего суверенитета во внешней политике и поиск «третьего пути» – это часть стратегии её новой самоидентификации на международной арене.

Турецкие мотивы вступления в БРИКС

Анкара стремится обеспечить свои долгосрочные интересы в незападном мире через участие в работе региональных структур, которые наряду с механизмами двусторонних контактов оцениваются как эффективные и многовариантные. Совокупность факторов, определяющих мотивы Турции в вопросе присоединения к БРИКС, можно разделить на группы экономического и политического характера.

По оценкам зарубежных аналитиков, в числе основных экономических причин следует назвать стремление к диверсификации направлений торговли и поиску альтернативных рынков. Из десяти стран - членов объединения четыре (Россия, Китай, Египет и ОАЭ) входят в первую двадцатку партнёров Анкары по объёмам экспорта, ещё два государства (Иран и Саудовская Аравия) уступают ненамного. В импорте лидирующие позиции также занимают Россия и Китай, чуть ниже в рейтинге – ОАЭ, Индия и Бразилия (около 32 % от общего объёма). После так называемого второго расширения БРИКС представляет для Анкары ещё более многомерные возможности.

По мнению турецких политологов, продолжающаяся нормализация отношений с Египтом может получить дополнительные стимулы в рамках данного альянса. Эфиопия интересна Турции с точки зрения роста экспорта продукции военного назначения, ОАЭ – как перспективный партнёр в сфере энергоресурсов и инвестиций в туристическую отрасль и высокие технологии. Предложенное Ираном объединение платёжных систем государств – участников БРИКС также находит определённый отклик в турецких правящих кругах с учётом возможности облегчить проведение платежей по экспортно-импортным операциям и в целях реализации инфраструктурных проектов.

Укрепление торгово-экономического сотрудничества с членами БРИКС, несомненно, открывает перед Анкарой дополнительные перспективы в части стимулирования развития национального хозяйства и привлечения инвестиций из-за рубежа. Несмотря на то что доминирующим источником иностранного капитала в Турции традиционно являются государства ЕС, Анкара стремится развивать отношения и с новыми финансовыми центрами, в частности с Китаем. Достижением последнего времени стала договорённость с конгломератом BYD, согласно которой китайская сторона выделит 1 млрд долл. на строительство в Турции завода по производству электромобилей. Турецкая Республика заинтересована в привлечении компаний КНР в качестве подрядчиков в проектах в Средиземноморье, а также в реализации в полном объёме потенциала Транскаспийского международного транспортного маршрута (Срединного коридора), для чего потребуются немалые внешние финансовые вложения (по оценкам Европейского банка реконструкции и развития, порядка 18,5 млрд долл.).

В ряду других экономических мотивов следует назвать интенсификацию технологического сотрудничества в целях совершенствования национального промышленного производства и повышения уровня технологической оснащённости. Экономика Турции в существенной мере зависит от низкооплачиваемых трудоёмких отраслей, поэтому необходимо перейти к более сложному производству с высокой добавленной стоимостью, чтобы сократить разрыв между импортом и экспортом страны, что, в свою очередь, требует овладения новейшими технологиями. При этом особое внимание турецкая сторона уделяет диалогу в области энергетики и по линии военно-промышленного комплекса. Так, зарубежные СМИ цитируют представителя турецкого правительства Сулеймана Сойлу: «…союзники Турции на бумаге часто игнорируют опасения Анкары по поводу безопасности и отказывают ей в современном вооружении. Мы же хотим участвовать в любой многосторонней платформе, даже если у нас есть лишь небольшой шанс на получение выгоды».

Кроме того, следует принимать в расчёт нацеленность Турции играть значимую роль в цепочках глобальных поставок готовой продукции и энергоресурсов. В связи с этим включение страны в БРИКС рассматривается Анкарой как шанс получить преимущества с точки зрения логистики в сфере международной торговли. Она стремится использовать возможности меняющегося мирового порядка, при котором торговля между западными и восточными государствами Евразии будет всё активнее развиваться в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а не в Евро-Атлантическом. Параллельно Турция пытается продвигать новые транспортные проекты со своим непременным участием, оставаясь при этом частью китайской инициативы «Пояс и путь».

В политической плоскости Турцией движут серьёзные амбиции геополитического масштаба. В данном контексте БРИКС рассматривается ею как авторитетная площадка, объединяющая интересы стран мирового большинства и способствующая выстраиванию «более стабильного и инклюзивного международного порядка». Сторонники членства республики в альянсе также апеллируют к аргументу, согласно которому участие в этом интеграционном формате будет способствовать наращиванию её политического веса и даст определённые преимущества в нестабильных отношениях Анкары с западными державами.

В числе важных пунктов деятельности объединения – отсутствие жёстких идеологических и юридических рамок. Как отмечает на правах анонимности представитель турецкого внешнеполитического ведомства, «Турцию привлекает БРИКС, потому что это не требует политических или экономических обязательств. Мы не рассматриваем БРИКС как альтернативу НАТО или ЕС. Однако застопорившийся процесс вступления в Европейский союз побуждает нас изучать другие экономические платформы».

Турецкие оценки перспектив членства страны в БРИКС

Среди политических партий в Турции нет единства позиций в вопросе вступления в БРИКС. Даже в рядах правящей ПСР фигурируют зачастую контрастирующие заявления – от увязывания данного шага с возможностью формирования новой «альтернативной» политической и экономической реальности до оценок объединения в качестве очередной платформы для поддержания многостороннего диалога, не претендующей на замещение приоритетности евро-атлантических институтов.

Представители главной оппозиционной силы – Республиканской народной партии – практически не поднимают тему БРИКС в своих выступлениях. Первостепенное внимание уделяется перспективам присоединения к ЕС, а также подчёркивается, что турецкий бизнес очень тесно связан с Европой и США исторически и, судя по сохраняющейся динамике последних лет, пока не готов отказаться от наработанных контактов.

В июне текущего года заместитель председателя партии «Ватан» Хакан Топкурулу заявил, что, хотя членство Турции в БРИКС «неизбежно», Анкара столкнётся с беспрецедентным прессингом Запада: «США оказывают негативное давление в вопросе участия Турции в БРИКС, а также на отношения с Россией. Такое поведение Вашингтона связано с тем, что, если Турция присоединится к БРИКС, это изменит баланс между Западом и Востоком в пользу Востока».

Мнения в экспертной среде страны также неоднородны. В контексте оценок роли Турции некоторые аналитики отмечают, что от участия Анкары в альянсе выиграли бы все стороны: данный шаг повысил бы геополитическое значение как самой республики, так и БРИКС, упрочив влияние обоих акторов в Европе, Северной Африке, Азии и на Ближнем Востоке. Вместе с тем некоторые политологи полагают, что объединение может стать скорее «временным запасным аэродромом» и, хотя отказываться от членства не нужно, добиваться его любой ценой не следует. Вместо этого предлагается сосредоточить усилия на укреплении собственных инициатив, в частности Организации тюркских государств, которая более институционализированна и долгосрочна в контексте турецких национальных интересов.

Неизбежные дискуссии порождает аспект сопряжения присоединения к БРИКС и линии на сотрудничество с евро-атлантическими партнёрами по НАТО и ЕС. С одной стороны, отмечается, что Турция является членом ряда европейских институтов, соблюдает многие стандарты ЕС и входит с ним в таможенный союз. В связи с этим потенциальное участие в БРИКС якобы может вызвать нежелательные разногласия Турции с западными странами, которые «не стоят причины, их породившей». С другой стороны, как указывают отдельные аналитики, Турция могла бы стать проводником интересов Запада в данной структуре, простирая собственное влияние там, где не могут напрямую действовать Вашингтон и Брюссель.

Это, в свою очередь, стало бы козырем в руках Анкары при ведении переговоров по чувствительным для неё темам и «напоминанием для западных стран о геополитической важности Турции». Сторонники подобной точки зрения подчёркивают, что полный отход от западных норм и институтов является неосуществимым вариантом для республики, по крайней мере в краткосрочной перспективе.

Скептики задаются вопросом, перевесят ли для Турции ощутимые выгоды от членства издержки адаптации к новому формату, имеющему колоссальный экономический потенциал. Более того, поскольку пока БРИКС, по мнению некоторых экспертов, не обладает идейно-ценностным ядром и не выдвигает свою поистине концептуальную повестку дня, участие в данном партнёрстве может подорвать усилия Турции по продвижению определённых норм и собственных воззрений на международной арене.

Параллельно турецкие критики высказывают опасения, касающиеся несовпадения внешнеполитических интересов и экономических приоритетов Турции и государств – членов БРИКС. Предметом обеспокоенности остаётся вопрос о возможности успешного продолжения реализации стратегии балансирования Анкары в рамках структуры, объединяющей много разнонаправленных векторов национальных интересов других международных игроков. Скептики полагают, что для стран, входящих в данный альянс и не желающих принимать чью-либо сторону в современном противостоянии Запада с Россией, участие в БРИКС может якобы «принести больше вреда, чем пользы».

В целом местные обозреватели сходятся во мнении о том, что, анализируя перспективы вступления Турецкой Республики в БРИКС, власти должны тщательно оценить внутреннюю динамику в объединении, уровень сотрудничества между членами и общее стратегическое видение его развития. Более правильным решением, по их мнению, было бы «дождаться созревания этой структуры и затем приступить к действиям».

* * *

В выступлении 16 июля 2024 г. Р. Т. Эрдоган заявил, что Турция «не собирается поворачиваться спиной к Востоку ради Запада и пренебрегать Западом ради Востока», сформулировав тем самым своё послание партнёрам – и действующим, и перспективным.

На сегодняшний день непосредственно у Турции отсутствуют очевидные препятствия для членства в объединении БРИКС. Однако, с нашей точки зрения, основной интерес республики заключается в том, чтобы позиционировать себя как поистине независимого игрока международного масштаба, и именно диалог с БРИКС позволяет Турции реализовывать такую многомерную политическую стратегию. Стоит отметить и то, что высказывания руководства республики о намерениях присоединиться к альянсу, скорее всего, будут позитивно оцениваться участниками БРИКС как авангардом мирового большинства. При этом, вне зависимости от статуса страны по отношению к данной многосторонней структуре, можно полагать, что связи с её членами, как нынешними, так и будущими, в любом случае сохранят планомерное развитие в русле присущей Анкаре дипломатии прагматизма.

В контексте российских интересов турецкое маневрирование, с одной стороны, создаёт атмосферу неустойчивости диалога на межгосударственном уровне, а с другой – позволяет искать и находить точки соприкосновения в момент поливариантности внешнеполитического поведения Анкары. На наш взгляд, турецкая концепция «множественной солидарности» в определённой степени контрастирует с российской линией на альтернативную Западу многоакторность и не способствует консолидации сил, в частности в рамках БРИКС. Однако с учётом текущей напряжённости в международных отношениях, в том числе повышенных рисков разрастания конфликта на территории Европы, полагаем, что в среднесрочной перспективе Москва и Анкара, вероятно, продолжат предпринимать обоюдные попытки сопряжения своих позиций и усилий на пути предотвращения экзистенциального кризиса, который не отвечает интересам ни одной из столиц.

Колесникова М.А. Турция и БРИКС: возможности для сотрудничества // Проблемы национальной стратегии

Иллюстрация: «Евразия сегодня», Midjourney