Страны Центральной Азии – в поисках решений вопроса водного дефицита

Бурный рост населения и, соответственно, экономики, а также коренные изменения в окружающей среде влекут за собой развитие сельского хозяйства и энергетики, требующих для этого все большего количества водных ресурсов. Такая ситуация ведет к росту числа регионов и стран, испытывающих недостаток воды, что вызывает рост конкуренции в области водопользования, передает портал «ИнфоШОС».

За последнее столетие население Земли увеличилось в три раза, а потребление воды – в шесть раз. В связи с этим особую остроту принимает международный аспект водных отношений. Обостряется проблема нехватки питьевой воды, водные объекты подвергаются загрязнению бытовыми и промышленными отходами. Все это задевает большое количество очень чувствительных вопросов, таких как, без всякого преувеличения, жизнь и смерть людей, пища и материальный достаток, политическая стабильность в различных странах и регионах. В мире насчитывается 263 трансграничных бассейна рек, ставших за последние 50 лет причинами более 500 «водных» конфликтов.

По данным ООН, за всю историю человечества было заключено более 3600 международных соглашений, имеющих отношение к воде. Из них более 400 за последние 200 лет. Первым международным договором по использованию рек считается Феррарский пакт 1177 года, а на Руси – Соглашение о свободе плавания по реке Западная Двина 1229 года между Смоленским княжеством, Ригой и другими прибалтийскими государствами. Несмотря на то что правовой режим межграничных вод регулируется целой системой международных договоров, все они носят рекомендательный характер, в них отсутствует механизм разрешения международных споров, а их правовой статус не приводит к возникновению юридических обязательств их участников, что часто ведет к возникновению множества конфликтов, включая военные.

В современном мире назрел вопрос признания воды товаром, имеющим свою стоимость наряду с такими вещами, как энергоносители и продукты питания. Эксперты предупреждают, что вода, которая становится «международным товаром», в XXI веке станет тем, чем в XX была нефть, и в ближайшем будущем цена литра воды будет значительно выше литра бензина. По мнению многих специалистов, в XXI веке одной из главных причин войн и конфликтов будет борьба за водные ресурсы.

Естественно, проблемы водопользования не обошли стороной Россию. Для Российской Федерации вопросы трансграничного сотрудничества в области использования водных ресурсов чрезвычайно актуальны. Бассейны 70 крупных и мелких рек являются трансграничными. Свыше 46 тысяч км государственной границы проходят по рекам, озерам и морям.

После исчезновения Советского Союза традиционная борьба за водные ресурсы, существовавшая между малыми и большими странами в различных регионах мира, была перенесена и на взаимоотношения вновь возникших стран на месте бывших советских республик. В первую очередь это коснулось региона Средней Азии, где нехватка воды в годы существования Советского Союза решалась в плановом порядке под руководством союзных органов власти. Управление водными ресурсами трансграничных рек – в первую очередь Амударьи и Сырдарьи – носило централизованный характер и обеспечивалось за счет применения компенсационного механизма. Республики верхнего течения – Киргизия и Таджикистан, где сосредоточено до 80 % всех запасов пресной воды в Средней Азии, обеспечивали ею страны нижнего течения – Узбекистан, Казахстан и Туркмению, а взамен получали энергоресурсы.

В 1992 году вновь образованные государства заключили Соглашение, по которому Узбекистан получал 51 % стока трансграничных рек, Туркменистан – 38 %, Казахстан и Таджикистан по 9 %, а Кыргызстан - только 1 %. При этом поставки энергоресурсов в страны верхнего течения прекратились. В результате было принято решение плотины, построенные в советское время в Кыргызстане и Таджикистане для нужд ирригационного снабжения Узбекистана и Казахстана, использовать в гидроэнергетическом режиме.

Это предполагало сброс воды в зимнее время с целью выработки электроэнергии и ее накапливание летом, что привело к дефициту стока воды на ирригационные нужды стран нижнего бассейна. Это спровоцировало рост политической напряженности в регионе.

Таджикистан и Кыргызстан объявили о своих планах реанимировать разработанные еще в советское время проекты строительства крупных ГЭС – Рогунской и Камбаратинской – на трансграничных реках Амударья и Сырдарья. Интерес к их строительству был продиктован не только экономическими соображениями, но и политическими целями укрепления собственных государств. Эти планы только усилили крайнюю напряженность во взаимоотношениях соседей вплоть до возникновения вооруженных стычек. Например, в 2013 году вспыхнул конфликт между Казахстаном и Киргизией. К счастью, он длился недолго и не привел к катастрофическим последствиям. Несколько раз в плоскость силовых решений переходили «водные» конфликты между Ташкентом и Бишкеком. <…>

На сегодняшний день в пяти странах Средней Азии проживает 76 миллионов человек. Тем не менее 22 миллиона человек − почти треть населения региона − не имеют доступа к безопасной воде. Особенно остро эта проблема стоит в сельской местности. Несмотря на то что имеющихся водных запасов в расчете на душу населения по мировым нормам более чем достаточно, тем не менее имеющийся дефицит главным образом существует из-за огромных нужд сельского хозяйства. Ведь в Средней Азии более 90 % валовой продукции растениеводства производится на орошаемых землях. Хлопок в Узбекистане так или иначе продолжают выращивать, хотя и в несопоставимых с советскими масштабах. Увеличилась площадь полей риса, который пьет воды в пять раз больше хлопка.

Вместе с тем, по данным Программы развития ООН, из-за неэффективного управления водными ресурсами ежегодные потери воды в странах региона приводят к уменьшению объема их ВНП на 3 %. По расчетам специалистов, переход на современные агротехнологии и рациональное водопользование при модернизации системы управления водным хозяйством позволят сэкономить в год до половины стока трансграничных рек региона, что улучшит водоснабжение стран и позволит снять напряженность в их взаимоотношениях в сфере водопользования. Однако достижение этой цели сдерживается отсутствием необходимых инвестиций, современных водо- и энергосберегающих технологий и плохой организацией системы управления водными ресурсами.

В последнее время в правящих кругах стран региона и средствах массовой информации стала реанимироваться тема поворота сибирских рек. Идея переброски стока сибирских рек на юг обрела свои практические контуры в 1968 году в результате поручения высшего советского руководства Госплану и Академии наук СССР разработать меры по перераспределению стоков северных рек. За счёт этой воды должны были орошаться 1,5 млн гектаров российских земель и 2 млн гектаров в Средней Азии и Казахстане. В течение 20 лет были проведены большие изыскательские и проектные работы вплоть до опытных ядерных взрывов, предназначенных для строительства каналов. Однако в 1988 году этот проект был признан экологически вредным и экономически нецелесообразным и был закрыт.

Тем не менее один из уникальных проектов, направленных на решение водной проблемы, был решен при помощи современных средств. С 1973 по 1999 год в Форте-Шевченко (ныне Актау) функционировал первый в мире промышленный реактор на быстрых нейтронах БН-350, который, помимо тепла, обеспечивал питьевой водой весь Мангышлакский полуостров.

Здесь уместно заметить, что еще одним фактором, оказывающим исключительное влияние на обострение водной проблемы, является строительство атомных электростанций. Именно эта отрасль – лидер по водопотреблению, т. к. на охлаждение мощностей требуются колоссальные запасы воды. Для их обслуживания необходимо в два раза больше пресной воды, чем идет на нужды сельского хозяйства. Такие АЭС планируется построить в Узбекистане и Казахстане.

Кроме того, уже в течение многих лет большой интерес к пресной воде проявляет Иран. Еще в 2012 г. Иран вел переговоры с Таджикистаном о возможности импорта 1 млрд кубометров воды, поскольку Ирану требуются значительные объемы пресной воды для развития ядерной энергетики.

Еще один сосед, которого причисляют к странам Центральной Азии – Афганистан, – выступает в роли потенциальной угрозы в вопросе водной ситуации в регионе. Новые власти страны возводят на севере Афганистана канал Куш-Тепа на реке Амударья, протяженность которого составит 285 километров, а ширина – 100 метров. В Афганистане надеются, что канал будет орошать сельскохозяйственные земли в трех провинциях и обеспечит работой 250 тысяч человек. Вниз по течению Амударьи находятся Узбекистан и Туркменистан, которым уже сейчас не хватает воды. Куш-Тепа заберет из реки 4-4,5 кубических километра воды в год и сократит общий объем реки на 12-13 %. В Узбекистане канал называют «убийцей Амударьи».

В силу исторических и геополитических причин РФ не может находиться вне этой региональной проблемы. Безусловно, она заинтересована в урегулировании водных конфликтов, угрожающих ее интересам и национальной безопасности. К тому же необходимость участия в решении проблем энергетики и водопользования в Средней Азии обуславливается повышенной активностью других международных игроков (США, ЕС, Китай, Иран), предлагающих свои посреднические услуги и стремящихся упрочить свои позиции в регионе, оттеснив Россию, которая, по мнению некоторых экспертов, «взяв в свои руки контроль над водными ресурсами региона, ставит перед собой задачу играть роль главного арбитра в центрально-азиатских межгосударственных отношениях, или, говоря коротко, управлять регионом».

Несмотря на то что споры по характеру использования трансграничных водных ресурсов не утихают уже более 20 лет, все попытки на международном и региональном уровнях найти выход из сложной ситуации, заканчивались фиаско. <…>

Аналитики прогнозируют тенденцию к еще большему возрастанию роли водного фактора в политике стран Средней Азии. По оценке специалистов, в ближайшие 10–20 лет демографический взрыв в регионе увеличит потребности в воде почти на 40 %. Ситуация вокруг проблемы водоснабжения и водопользования в регионе становится все более критической, и нельзя не считаться с угрозой возникновения в будущем войн за господство над водными ресурсами. И здесь большую роль в ее предотвращении призваны сыграть военно-политические региональные организации, прежде всего ОДКБ и ШОС.

В любом случае путь к урегулированию существующих конфликтов пролегает через развитие конкретного и лишенного излишне декларативного компонента многостороннего сотрудничества государств с участием России. Односторонние же действия отдельных государств, которые сегодня имеют место, как бы они ни оправдывались заботой о благополучии конкретного народа, лишь обостряют ситуацию, отдаляя решение проблемы региональной безопасности и интеграции в этом регионе.