Русская рапсодия. Выбор жизненного пути

На протяжении не одного десятка лет организатор художественных и научно-технических выставок в Советском Союзе, России и в странах Европы Хейкки Лахелма старался показать финнам, насколько богата русская культура, каковы достижения России в науке, какие исследования проводили советские ученые, чтобы познать космос, и рассказывал им увлекательные истории про найденных в Сибири мамонтов и о русских исследователях Новой Гвинеи. Его книга «Русская рапсодия» – это взгляд извне, со стороны, и в то же время изнутри: в 90-х Хейкки несколько лет прожил в Москве и эти годы произвели на него незабываемое впечатление. Автор подробно рассказывает о том, как свободно могут знакомиться, общаться и сотрудничать граждане двух соседних стран в неспокойном мире.

I. Выбор жизненного пути 

Агент по продаже зубной пасты

По окончании Высшей коммерческой школы в 1968 году я получил место стажера в отделе маркетинга на фирме «Суомен Юнилевер». В ассортимент продукции, которую продавала англо-голландская компания «Юнилевер», входили мыло «Люкс», дезодоранты «Рексона», стиральный порошок «Омо» и зубная паста «Пепсодент». В течение первых двух лет работы фирма организовала для молодых бакалавров тренинг по программе бренд-маркетинга. Сначала я был специалистом по продаже зубной пасты, а затем стал бренд менеджером.

Четырех лет в сфере продаж зубной пасты мне оказалось достаточно, и я перешел на работу начальником регионального отдела маркетинга в Объединенный банк Финляндии, где довольно скоро стал начальником отдела маркетинга региона Хельсинки и членом правления банка. Это работа давала великолепную возможность отслеживать все этапы развития общества, а, с другой стороны, была очень ответственной для молодого человека. В банке я познакомился с крупными корпоративными клиентами, со многими медийными компаниями и их руководителями. Мир средств массовой информации – это особый мир. Мой старый школьный товарищ Рейно Хяюрюнен стал известным журналистом, и благодаря ему я познакомился с журналистами из «Виикко Саномат» («Ведомости недели»). Мы часто сидели в ресторане на улице Рихардинкату, и, проводя небольшие операции с векселями, я помогал многим журналистам решать их финансовые проблемы.

Банковская служба длилась шесть лет, а затем моя карьера продолжилась в совершенно иной сфере. Я стал директором Воднооздоровительного центра «Сиунтио» и управляющим директором А/О «Сиунтио Юртти», компании, которая отвечала за работу ресторана этого центра. Владельцем центра был Фонд имени первой женщины-министра в Финляндии Миины Силланпяя, во главе которого стояли социал-демократы. Фонд поставил перед нами задачу поднять статус центра и сделать его оздоровительным комплексом высочайшего уровня, вроде курорта «Усадьба Хайко». Однако этот план потерпел фиаско. Большинство посетителей и гостей центра «Сиунтио» составляли ветераны и члены профсоюза, за которых платило государство, что не приносило больших доходов заведению, а обеспеченные дамы почему-то не становились нашими постоянными клиентками. Я не видел хороших перспектив на этом поприще и стал думать о новом месте, где смог бы найти применение своим силам. В один прекрасный день мне неожиданно позвонил мой старый знакомый, юрист Хейкки Лехмусто и сообщил, что А/О «Диполи» в Отаниеми, пригороде Хельсинки, подыскивает директора по маркетингу и директора центра конгрессов «Диполи». Он также рассказал мне, что был нанят на год в «Диполи» в качестве исполняющего обязанности кризисного управляющего, чтобы провести санацию испытывавшего большие трудности предприятия. Мой другой друг Рейно Хяюрю заочно дал мне хорошие рекомендации, и поэтому Лехмусто обратился ко мне. Я без колебаний согласился на это предложение и в тот же день написал заявление об уходе из «Сиунтио». Работа в «Диполи» определила всю мою дальнейшую жизнь.

Космос 2000

«Диполи» находился на грани банкротства, а мы хотели дать ему новую жизнь. Большой комплекс, владельцем которого являлась Студенческая корпорация Высшей технической школы, включал в себя, кроме Конгрессцентра, новую гостиницу, расположенную на побережье, и клуб «Старый Поли» в центре Хельсинки на улице Лённрутинкату. Учитывая, что летний период был с точки зрения деловой активности мертвым сезоном, мы начали обдумывать возможность организации какого-нибудь крупного мероприятия или выставки в летнее время. Мы задались вопросом: «Что могло бы за интересовать публику?» и сами себе ответили: «Космос»! От слов нужно было переходить к делу. К кому обратиться? К американцам или к русским? Третьего варианта просто не существовало.

Мы начали с посольства США, где я несколько раз встречался с торговым советником господином Максом Оллендорффом. С его рекомендательным письмом я посетил авиационную выставку в Германии, на которой был стенд Национального управления по воздухоплаванию и исследованию космического пространства (НАСА) США. После разговора, который состоялся по моей просьбе, представители НАСА развели руками, поблагодарив меня за проявленный интерес, и сообщили, что, увы! Финляндия их не интересует.

Следующим стало посольство Советского Союза на улице Техтаанкату. Я позвонил в посольство и получил приглашение на аудиенцию. Советник посольства Александр Кулаков сказал мне, что этот проект очень интересен и он с большим желанием будет способствовать его продвижению. В качестве партнера по сотрудничеству мне рекомендовали Академию наук СССР, которая была высшим государственным научным органом своей страны, ее штаб-квартира находилась в Москве. В союзных республиках действовали свои Академии наук с различными научными институтами. В системе Академии наук работали академики и члены-корреспонденты, а также многочисленные научно-исследовательские институты. Академия наук СССР дала миру несколько лауреатов Нобелевской премии.

Прошло совсем немного времени, и я встретился в Москве с председателем Международного выставочного комитета Академии наук Андреем Петровичем Капицей. Он сразу заявил в начале совещания, что наша идея получила одобрение у руководства и теперь следует подумать, как сделать хорошую выставку, посвященную покорению космоса. Вдобавок ко всему, он предложил взять в качестве экспоната на выставку полномасштабный макет космической станции «Салют», с пристыкованными кораблями «Союз» и «Прогресс», которая в то время находилась на орбите. Макет был «всего» 35 метров в длину. Нам оставалось только направить самолет в Москву, чтобы вывезти его в Финляндию. Мы сразу откровенно ответили, что такой возможности у нас нет.

На столе у Андрея Капицы стояло много телефонов, как это и подобало большому начальнику. Ни на одном из них не было ни наборного диска, ни клавиш. Капица снял трубку одного из них, до вольно долго с кем-то разговаривал, а по окончании разговора заявил, что они сами обеспечат самолет и транспортировку выставки. В конце концов Академия наук решила и все остальные вопросы: продумала содержание и экспонаты, упаковала их, перевезла на грузовиках «Совтрансавто» в «Диполи» и построила своими силами всю экспозицию. И все это мы получили бесплатно.

Для доставки макета космической станции Академия наук за фрахтовала самый большой в мире винтовой самолет, прибытие которого в аэропорт Хельсинки – Вантаа стало крупным медийным событием. Молодой репортер Рекламного телевидения (МТВ) Мерья Юли-Анттила удивлялась гигантскому размеру этого «воздушного чудовища» и с восхищением писала о пилоте, который внешне слегка напоминал голливудскую кинозвезду Грегори Пека. Спустившийся из кабины самолета красавец-пилот заметил восхищенную молодую журналистку и галантно вручил ей в подарок свою форменную фуражку.

Наши советские партнеры предусмотрительно подготовились к любым неожиданностям: кроме гигантского макета, из самолета появились разгрузочные тележки и даже два грузовика. Копию станции транспортировали затем по Третьему шоссейному кольцу в Отаниеми. Журналисту газеты «Хельсингин Саномат» Эса Керо удалось напроситься пассажиром в грузовик, и в результате этой поездки появился великолепный репортаж о незабываемом путешествии.

Выставка «Космос 2000» была торжественно открыта в июле 1984 года. На открытие прибыла большая делегация из Москвы, включая двух советских космонавтов и нескольких академиков. В то время переводчиков русского языка было немного, но мне все-таки удалось найти молодую девушку Марию Гузенину. Мария прекрасно справлялась с переводами, но попытку академика Мустела полюбезничать с ней отвергла категорически. Старый академик был интересным человеком, в честь него было даже названо созвездие. Его отец в 20-е годы служил радистом в посольстве Советской России в Финляндии. К ранним воспоминаниям мальчика относится случай, когда он провалился под лед в прибрежном парке Кайвопуйсто. Его спасли и привели в посольство. Там для согрева отец налил замерзшему сыну первую рюмку коньяка.

Популярность выставки была необыкновенной. Люди стояли в очереди часами, чтобы посмотреть, как выглядит космический корабль изнутри. Одним из гвоздей программы стал действующий макет космодрома «Байконур», на котором демонстрировался запуск ракеты. В то время все советские ракеты стартовали с космодрома «Байконур», находившегося в Казахстане. Макет космодрома так заинтересовал тогдашнего президента Финляндии Мауно Койвисто, что, несмотря на свою занятость, он провел у макета почти полчаса, внимательно рассматривая все этапы старта ракеты.

Медийный концерн «Объединенные иллюстрированные журналы» оказал значительную информационную поддержку в проведении выставки и организовал для членов делегации авиаэкскурсию на самолете крупного бизнесмена Антти Аарнио Вихури. В этой экскурсии приняли участие Андрей Капица с супругой, космонавты Вячеслав Зудов и Константин Феоктистов, руководство и журналисты медиаконцерна. Большой любитель рыбалки космонавт Зудов «захватил» самолет после несколько минут полета и полетел посмотреть, где находятся богатые рыбой водоемы. Мы пролетели над Аландскими островами, затем слетали в Куусамо, Ивало, а оттуда обратно в Хельсинки. Энергичный интеллектуал Зудов оказался к тому же человеком с хорошим чувством юмора и очень легко находил со всеми общий язык. Второй космонавт, истинный джентльмен Феоктистов, был более спокойным человеком.

С самого начала стало понятно, что выставка пройдет с большим успехом. Ежедневно ее посещали от двух до трех тысяч чело век, а в воскресенье число посетителей выставки иногда превышало 10 тысяч. После ее закрытия мы подсчитали общее число посетителей, их оказалось 220 тысяч! В то время это была небывалая для Финляндии цифра.

Советский Союз, разумеется, связывал с проведением выставки и пропагандистские цели. Советская страна хотела показать свои достижения в области исследования космоса, поскольку конкуренция между великими державами в то время была очень жестокой. Президент Академии наук А. П. Александров так выразил эту мысль: «Целью нашей выставки является показать стремление Советского Союза использовать космос в мирных целях на благо всего человечества. От имени Академии наук СССР позвольте мне приветствовать вас и высказать надежду, что эта выставка будет способствовать лучшему взаимопониманию между народами Финляндии и Советского Союза». Эти слова были адресованы всем посетителям выставки в «Диполи».

Завтраки и обещания Ахти Карьялайнена

Отставной политик Ахти Карьялайнен посетил выставку «Космос 2000» вместе с главным редактором журнала «Сеура» Ханну Парпола. За год до этого, в 1983 году, он был уволен с поста председателя Банка Финляндии, после чего редко появлялся на публике. Осмотрев выставку, мы пошли перекусить и выпить в ресторане «Луоламиес» («Пещерный человек»). Карьялайнен с удовольствием рассказывал о прежних временах, когда он занимал высокие государственные должности, и был очень впечатлен тем, что частному предприятию удалось заполучить в Финляндию такую престижную выставку, как «Космос 2000».

Зная, что у Карьялайнена по-прежнему оставались очень авторитетные друзья в Советском Союзе, я спросил у него, не сможет ли он, используя свои связи, поспособствовать проведению в «Диполи» высококлассных выставок из известных советских музеев. Карьялайнен вдохновился этой идеей и обещал поговорить в Москве с Виктором Владимировым. Этот высокопоставленный офицер КГБ с внешностью английского лорда был одним из самых известных «домашних русских» в Финляндии. На протяжении многих лет Владимиров занимал пост советника-посланника посольства СССР в Финляндии, но в конце 1984 года был отозван в Москву. Связывали это с тем, что во время президентской компании 1982 года он приложил немало усилий, правда безуспешных, чтобы продвинуть Карьялайнена кандидатом на пост президента от партии Центра. Я сам тоже встречался с Владимировым, когда он знакомился с выставкой.

Результатом обеда в «Пещерном человеке» стало заключение договора о сотрудничестве и предоставлении консультационных услуг между «Диполи» и фирмой Ахти Карьялайнена «АКАСА». Мы договорились также, что оплатим Карьялайнену поездку на пару дней в Москву для проведения переговоров с Владимировым. Мы направили ему письмо от имени Карьялайнена, в котором сообщили о своих планах по проведению выставок. Я до сих пор помню начало этого письма: «Дорогой Вихтори, мы давно с тобой не встречались…»

По требованию Карьялайнена в состав его свиты была включена дама по имени Салме Пурьё, которая взяла с собой целый арсенал украшений для их демонстрации на предполагаемых представительских мероприятиях, однако они так и не состоялись. До сих пор для меня остается загадкой, какова была роль Салме Пурьё в нашей делегации. Карьялайнен, кажется, говорил, что использовал ее в качестве стенографистки, когда диктовал свои воспоминания. В Москве мы разместились в самой роскошной гостинице того времени – «Международной». Мы приехали в Москву вечером, а утром, за завтраком, я увидел Карьялайнена, который только-только пришел в себя от вчерашнего застолья, в том числе и благодаря паре выпитых с утра бокалов советского шампанского, и уже был готов отправляться на встречу с Владимировым. Вернувшись поздно вечером хорошо подшофе в гостиницу, Карьялайнен заявил, что вопрос решен и теперь с помощью Виктора Владимирова мы получим все, что только захотим.

На следующий день вице-президент Академии наук СССР пригласил нас на торжественный обед в кабинете известного сто личного ресторана «Прага», куда нас доставили из гостиницы на черном лимузине. Нас встречали и обслуживали швейцары и официанты ресторана в белых перчатках, и сам обед был изысканным и стильным. К своему ответному выступлению Карьялайнен успел выпить достаточно и вместо Академии наук почему-то поблагодарил за радушный прием Министерство культуры СССР.

Вечером мы возвращались на самолете в Хельсинки. В том же самолете случайно оказались несколько крупных финских бизнесменов, которые, очевидно, возвращались с важных коммерческих переговоров. Директор-распорядитель фирмы «Раутаруукки» Хелге Хаависто громко выяснял отношения с одним из самых богатых людей Финляндии, генеральным консулом Финляндии в Малайзии Яло Хаапало.

Результат нашей веселой поездки в Москву был нулевым, мы не получили никакой помощи для осуществления наших планов ни от Виктора Владимирова, ни тем более от Ахти Карьялайнена. Иногда я все-таки встречался с Карьялайненом в баре «Америка» хельсинкской гостиницы «Торни», где слушал его увлекательные истории.

Моя судьба определилась

По окончании выставки «Космос 2000» Андрей Капица пригласил членов совета директоров «Диполи» в Москву и попросил отвести для этой поездки 10 дней. Тепло поблагодарив нас за успешное проведение выставки «Космос 2000», он объявил, что Академия наук готова организовать нам поездку в любую точку Советского Союза. Предложение прозвучало неожиданно, и мы не были готовы сразу дать ответ, поэтому согласились на предложение советской стороны посетить Среднюю Азию, познакомиться со столицей Узбекистана Ташкентом, городом древнейшей культуры Бухарой и сказочным Самаркандом.

Было начало осени, и в Узбекистане стояла сильная жара. В это время в Узбекистане изобилие фруктов, там созревают дыни, виноград, финики и гранаты. Известная во всем мире среднеазиатская кухня объединяет индийские, арабские и средиземноморские кулинарные традиции. Нас принимали как самых высоких гостей. В каждом новом месте нашего пребывания хозяева устраивали для нас царское угощение. В конце концов, постоянное чревоугодничество стало нам даже в тягость.

Во время нашей поездки представители Академии спрашивали у нас, собираемся ли мы продолжать сотрудничество и что мы планируем на будущее. Я не знал, что ответить, а сотрудники Академии посоветовали: «Возьми мамонтов!» Руководитель иностранного отдела Академии, который сопровождал нас в поездке, рассказал, что в прошлом году в Токио успешно прошла большая выставка «Мамонты» из Зоологического музея Ленинграда. Вот так было принято решение о проведении выставки «Мамонты идут».

Можно сказать, что именно тогда и определилась моя судьба. Я стал советником по проведению выставок из советских музеев в Финляндии. К тому времени я обзавелся многими приятными и полезными знакомствами, познакомился с известными и интересными людьми и на новом поприще нашел также практическое применение своему опыту экономиста и знаниям в области маркетинга. Передо мной открылся совершенно новый мир и новые возможности. Я был полон энтузиазма.

Шерсть мамонта

Осенью 1984 года, сразу по окончании выставки «Космос 2000», мы начали непосредственную подготовку к выставке «Мамонты», запланированной на следующее лето. Представители ленинградского Зоологического музея Зоологического института Академии наук приехали, чтобы ознакомится с помещениями «Диполи». Директор музея Орест Скарлато и заместитель директора Александр Алимов, очевидно, получили соответствующие указания из Академии наук, поскольку подготовка прошла как по маслу. В ленинградском музее хранятся лучшие и самые многочисленные в мире материалы о жизни мамонтов. Выставка, которую музей привез в Финляндию, ранее уже экспонировалась во многих странах мира. До Финляндии она проходила в Японии, где ее посмотрели небывалое число посетителей – 6 миллионов. Уникальные бесценные экспонаты выставки, конечно же, пострадали в результате многочисленных переездов, и Финляндии стала последним этапом ее мирового турне.

В представленной коллекции имелись чучела, реконструкции и кости мамонтов и животных, их современников. В экспозиции можно было увидеть растения, чум, где в качестве опоры использовались кости мамонтов, а также многочисленные фотографии, но ее безусловной сенсацией стал мамонтенок Дима. Малыш, наверное, отстал от мамы, упал в яму и замерз в ней на 40 тысяч лет. Когда Диму, которому было всего несколько месяцев, в 1977 году нашли в вечной мерзлоте Сибири, ему дали оттаять, вынули и законсервировали все внутренности, а оставшееся мумифицировали. Мамонтенок весил 90 килограммов. Когда вскрыли его желудок, там были обнаружены материнское молоко и степная трава.

Мамонтенок Дима стал первой мировой сенсацией, позднее было сделано еще несколько подобных находок.

История мамонтенка Димы до слез растрогала и публику, и журналистов, а мы бессовестно, но с большим успехом использовали ее для рекламы нашей выставки. Это было не единственным рекламным трюком. Во время встречи с директором Зоологического музея Орестом Скарлато по поводу выставки я получил от него пучок мамонтовой шерсти, при этом Орест сказал мне: «Делай с этим, что хочешь, только не продавай!» И я придумал: были выпущены дипломы с волосом мамонта. На листе картона размером А4 под пленкой был прикреплен один волосок, и текст на дипломе гласил, что Академия наук СССР подтверждает его подлинность и возраст. Такие дипломы мы вручили главным редакторам газет и журналов, премьер-министру Финляндии Калеви Сорса, представителям университетов, другим важным и нужным людям.

Самым высокопоставленным получателем диплома стал принц-консорт Филипп, муж английской королевы Елизаветы II, который в мае 1984 года, еще до начала выставки, находился с визитом в Финляндии как почетный председатель Всемирного фонда дикой природы (WWF). Услышав о его визите, я позвонил генеральному секретарю Фонда, рассказал о приближающейся выставке и спросил, можно ли вручить принцу диплом № 1. Ответ был положительным. Я рассказал об этом Андрею Капице, который тут же рассказал мне великолепный и прекрасно подошедший к случаю анекдот.

Принца Филиппа привезли на скалистые острова в районе Порккала в сопровождении многочисленной группы журналистов и любителей природы. Мы договорились, что во время пикника я смогу вручить принцу диплом. На все про все мне отводилась пара минут, и передо мной было поставлено еще одно условие: не вести никаких бесед и не рассказывать никаких дополнительных историй. Все-таки я вкратце рассказал принцу об оригинальном происхождении волоса и, несмотря на запрет, продолжил свой рассказ анекдотом Капицы: «Что такое много и что такое мало? Если у вас один волос на голове – это мало. Но если у вас один волос в супе – это много». Принц Филипп тепло поблагодарил меня за диплом и сказал, что он по крайней мере не собирается класть волос мамонта в свою тарелку с супом.

Этот эпизод сняли телевизионщики и в тот же день показали по Первому каналу телевидения. Он стал великолепной рекламой выставки «Мамонты». Реклама и маркетинг принесли свои плоды: за пять недель работы выставки на нее пришли 120 тысяч человек – невиданная для Финляндии цифра. О лучшем результате можно было лишь мечтать!

«Искусство, господин Лахелма, – это вам не железки!»

Итак, мы имели в своем послужном списке уже две успешно про веденные научные выставки, и наши аппетиты росли. Мы хотели расширить ассортимент выставочной деятельности «Диполи» и выставить сокровища советских художественных музеев. Я и раньше уже несколько раз просил Андрея Капицу помочь мне открыть двери Министерства культуры СССР, разрешение которого требовалось для вывоза художественной выставки за границу. Капица помог и на этот раз, рекомендовав «Диполи» и меня в качестве его представителя и дав положительные характеристики как надежного партнера, с которым он имел давний опыт сотрудничества.

Иностранный отдел Министерства культуры находился в центре Москвы, в красивом старинном здании на Старом Арбате. Теперь, получив благодаря Капице доступ в министерство, я частенько наведывался туда, чтобы высказать пожелания по поводу проведения в Финляндии той или иной художественной выставки. Обычно меня принимали господин Литвинов и две интеллигентные дамы – Анастасия Панкова и Алла Бутрова. Они были вежливы и сдержанны, но всегда в конце беседы констатировали: «Вы же понимаете, господин Лахелма, что, когда речь идет об искусстве, договор заключается между государственными организациями и не может быть и речи о том, чтобы организатором выставки было небольшое частное предприятие. Конечно, Андрей Капица очень хвалил Вашу работу, но Вы же должны понимать, что искусство – это не космические железки».

Мы уже смирились с таким к себе отношением, как вдруг, совершенно неожиданно, в конце 1984 года получили от Министерства культуры СССР официальное заказное письмо. В нем со ссылкой на проведенные в Москве переговоры констатировалось, что выставка «Русский и советский пейзаж», которую Министерство культуры СССР организует летом 1985 года в Германии, осенью, на обратном пути следования, может остановиться в «Диполи». Наши мечты сбылись! Я поехал в Москву и забрал перечень из ста произведений, который был, поверьте, очень внушительным.

У многих от удивления приподнялись брови, когда стало известно, что частная коммерческая фирма, а не государственный музей или «другие официальные лица» будет выступать организатором этой выставки. С директором-распорядителем «Диполи» Антти Мялкёненом мы отправились на встречу с начальником департамента Министерства образования Финляндии Калерво Сиикала. Я наивно полагал, что он обрадуется новому шагу в отношениях с Советским Союзом, но реакция Сиикала была агрессивной и однозначной: «Такого рода отношения должны находиться в ведении только государственных органов!» Позднее я связался также с директором ведущего художественного музея Хельсинки «Атенеум» Олли Валконеном, реакция которого оказалась не менее холодной. В Финляндии на отношения с Советским Союзом было наложено своего рода табу: они являлись прерогативой только официальных органов и никто, не входивший в этот круг избранных, не мог вмешиваться в эти отношения. Однако Министерство культуры СССР обещало выставку нам, и ни Министерство образования Финляндии, никто бы то ни было еще не могли уже с этим ничего поделать.

Немного неожиданно в качестве эксперта нам согласился по мочь профессор Аймо Рейтала, что с его стороны было очень смелым решением. Мы решили доказать, что с помощью умело организованной маркетинговой кампании практически неизвестное для любителей искусства место может привлечь тысячи посетителей, причем не только из Финляндии, но и из Швеции. Мы обратились за помощью к профессионалам. За работу под руководством эксперта Аймо Рейтала взялось очень авторитетное рекламное бюро «Харкомяки & Ниссинен». Для выставки мы выбрали довольно незамысловатое название – «Большая выставка пейзажа». Рекламная кампания была воистину массированной: информацию о выставке можно было увидеть на почти всех центральных остановках городского транспорта, в газетах и журналах, особенно активно нас рекламировали наши партнеры из Объединенных иллюстрированных журналов.

До нас художественные выставки никогда не рекламировались так масштабно. Выставка из Советского Союза, высокое искусство и рекламное бюро – все эти вещи казались несовместимыми, а их соединение граничило со святотатством. И все-таки результат оправдал затраченные средства и оказался соответствующим нашим ожиданиям: за два месяца выставку посетили 60 тысяч человек. Мы прорвались в недоступную нам ранее сферу и сняли многие предрассудки. Когда после выставки я приехал в Москву, представители Министерства культуры СССР поблагодарили меня за удачную организацию выставки и констатировали: «Господин Лахелма, теперь двери для Вас открыты, и мы с удовольствием продолжим сотрудничество с Вами».

Сам себе господин, или Что было потом

Моя работа в «Диполи» подошла к концу в 1986 году. В то время в Финляндии бурно обсуждалось создание просветительского Центра науки, и мы с моим коллегой директором Антти Мялкёненом предлагали построить его в Отаниеми, но город Вантаа действовал более активно, и поэтому было принято решение построить центр под названием «Эврика» там. Как оказалось, новый директор «Диполи» Юхани Корпикаллио не был заинтересован продолжать выставочную деятельность, о чем он достаточно недвусмысленно заявил мне: «Хейкки, на этом заканчиваются выставки коммуняк!»

Я ушел из «Диполи» и проработал пару лет управляющим директором А/О Торговый дом «Финнист», акционером которого я был. Предприятие представляло интересы финских строительных компаний на советском рынке, одной из крупнейших являлась «Оравистало» из Северной Финляндии. Советская государственная строительная организация «Союзвнешстрой» размещала гигантские комплексные строительные заказы на газодобывающих территориях у таких финских компаний, как ЮИТ, «Хака» и «Лемминкяйнен». «Оравистало» также поставляла за Урал целые поселки для газовиков. Я рассчитывал на продолжение сотрудничества и получение новых заказов, однако предприятие потерпело банкротство. Оказавшись без работы, я создал в 1988 году компанию К/O «РХПартнерс». После этого мне стало значительно проще сосредоточиться на руководстве проектами и оказании консультационных услуг.

Во время учебы в Высшей коммерческой школе я познакомился со своей будущей женой Рииттой, мы поженились, и у нас родились три сына и дочь. Работа всегда отнимала у меня много времени, к тому же, когда я трудился в банке, мне приходилось часто уезжать в командировки. Смена мест работы не меняла ситуацию в лучшую сторону, времени на семью у меня по-прежнему не хватало. В конце концов наши отношения с супругой зашли в тупик, и в 1985 году мы приняли решение о разводе. В то время моя жизнь протекала в двух городах – Хельсинки и Москве, между которыми мне приходилось много и часто путешествовать. Во время этих поездок я познакомился со многими необычайно интересными людьми, и чего только со мной не случалось по обеим сторонам границы.