Оценка стратегии «зеленый рост» в Южной Корее

Во время своей инаугурации в 2008 году президент Ли Мен Бак объявил «низкоуглеродный зеленый рост» в качестве новой философии национального экономического развития Республики Корея, подчеркнув, что бережное отношение к окружающей среде может стимулировать экономический рост. Эта политика была мотивирована «тройным кризисом», связанным с изменением климата, сильной зависимостью от импорта энергоносителей и экономическим спадом. Быстрая индустриализация и экономический рост, основанный на углеродоемких отраслях промышленности, таких как сталелитейная, нефтехимическая и автомобильная, значительно увеличили энергопотребление и выбросы парниковых газов в Республике Корея, из-за чего страна находилась под международным давлением, требующим сократить эти выбросы.

Столкнувшись с мировым кризисом 2008 года в сочетании с тем, что старые трудоемкие отрасли больше не гарантировали высоких темпов роста, правительство начало искать новые двигатели роста для корейской экономики. Признавая, что стратегия коричневого роста, принятая в Республике Корея, не способна решить проблему экономического застоя и экологические проблемы, 15 августа 2008 года президент Ли Мен Бак объявил «низкоуглеродный зеленый рост» в качестве новой парадигмы долгосрочного развития страны.

После неудачной политики «низкоуглеродного зеленого роста» Ли Мен Бака термин «зеленый рост» пропал из поля зрения южнокорейского общества, вновь появившись и став одной из основных парадигм правительства Мун Чжэ Ина. Президент Мун установил «Зеленый новый курс» и стремился проводить политику углеродной нейтральности. Однако нельзя сказать, что у Мун Чжэ Ина получилось в полной мере реализовать концепцию «зеленого роста» во время своего президентского срока. Все же стоит отметить его вклад в создание новых проектов, направленных на защиту экологии.

Термин «зеленая экономика» относится к экономической системе, в которой экономическое процветание и экологическая устойчивость идут рука об руку. Другими словами, она фокусируется на экологизации экономической системы посредством системных изменений. Инвестиции в экологические ресурсы и услуги, включая стабильный климат, биоразнообразие, чистый воздух и воду, могут стать возможностями для получения прибыли, рабочих мест и роста, а не затратами и бременем для экономики. С другой стороны, «зеленый рост» – это процесс экологизации традиционной экономической системы и стратегия перехода к «зеленой» экономике. Таким образом, «зеленый рост» – это стимулирование экономического роста и развития, позволяющее природным активам продолжать обеспечивать ресурсы и экологические услуги, от которых зависит благополучие всех людей на планете. Для достижения этой цели необходимо стимулировать инвестиции и инновации для поддержки устойчивого роста и создания новых экономических возможностей.

Поскольку индустриализация поставила многие страны на путь быстрого экономического роста, использование экологически небезопасных промышленных процессов привело к постоянному увеличению выбросов углекислого газа вплоть до сегодняшнего дня, что ведет к продолжению глобального потепления. Глобальное потепление привело к таким изменениям климата, как таяние снега на замерзшей земле, частые ливни и засухи. После критического анализа типичного роста и развития «зеленая экономика» и «зеленый рост» были предложены в качестве альтернативы устоявшейся традиционной модели производства, которая до сих пор была основой экономического процветания. После принятия Киотского протокола началось внедрение и реализация «низкоуглеродного зеленого роста». В Республике Корея эта стратегия стала новым видением роста, а долгосрочные планы реализации стратегий зеленого роста были разработаны в государственной политике и активизированы в экономике и обществе страны.

15 августа 2008 года, по случаю 60-летия Республики Корея, стратегия «низкоуглеродного зеленого роста» была объявлена новой национальной парадигмой на следующие 50 лет. Главным результатом этого видения является переход от традиционной модели развития, ориентированной на количественный рост для быстрого увеличения национального дохода, к новой модели роста, основанной на повышении качества для процветания. Традиционная модель привела к значительному росту доходов страны: ВНД на душу населения составлял 120 долларов США в 1962 году и 120 долларов США в 2008 году. Несмотря на успех первого подхода, Республика Корея решила сосредоточиться на сокращении использования ископаемого топлива в целях защиты окружающей среды, что привело к появлению термина «низкоуглеродный зеленый рост».

Президент Ли Мен Бак и его администрация выработали план «зеленого роста», направленный на развитие «зеленой» инфраструктуры и экономического роста за счет сокращения использования ископаемого топлива, но при этом рассматривалась взаимосвязь между ростом и выбросами углерода на устойчивой основе. Расширение ядерной энергетики является ключевой частью плана «зеленого роста», направленного на снижение зависимости от ископаемых видов топлива и уменьшение зависимости страны от импорта. Помимо установления курса на «зеленую экономику», ожидалось, что план «зеленого роста» позволит значительно увеличить рост экономики.

Для более эффективной реализации стратегии «низкоуглеродного зеленого роста» в июле 2009 года была разработана «Национальная стратегия зеленого роста», которая была создана с целью реализации различными правительственными организациями, промышленностью и гражданским обществом, что позволило бы распространить идеи «зеленой экономики» в массах. Кроме того, в 2010 году был официально опубликован «Закон о низкоуглеродном зеленом росте». Смысл этого закона заключался в предоставлении возможности правительству провести политику «зеленого роста». В краткосрочной перспективе действуют пятилетние планы по реализации «зеленого роста», в рамках которых правительство будет ежегодно выделять около 2 % ВВП на реализацию планов и проектов зеленого роста. Эти планы и проекты включают строительство различных экологичных инфраструктур и расходы на исследования и разработку «зеленых» технологий.

Так, квинтэссенцией политики установления «зеленой экономики» во время президентствования Ли Мен Бака стал «Проект по обслуживанию четырех крупных рек» по улучшению бассейнов четырех крупных рек Кореи, а именно рек Ханган, Нактонган, Кымган и Йонсанган. Проект был выдвинут в качестве основы «зеленого роста» и был призван стимулировать экономику за счет оживления строительной отрасли, а также предотвратить ущербы от паводков, охранять водные ресурсы, улучшить качество воды, создать прибрежные комплексные пространства и поощрять региональное развитие. Впервые в истории Республики Корея правительство занялось будущим имиджем содействия развитию технологий сокращения выбросов парниковых газов и приняло вышеупомянутый «Закон о низкоуглеродном зеленом росте».

Однако экономика страны росла умеренными темпами, а выбросы парниковых газов также продолжали увеличиваться. Более того, из графика выбросов парниковых газов видно, что в 2010 году национальные выбросы парниковых газов подскочили более чем на 6 % по сравнению с предыдущим. Поскольку бывший президент Ли был приговорен к тюремному заключению за растрату средств и взяточничество и заключен в тюрьму, считалось, что жизнеспособность «зеленого роста» иссякла.

План «зеленого роста» также не смог добиться значительного экономического развития. Одним из основных компонентов «зеленого роста» является цель создания рабочих мест, но не было никаких показателей или отчетов о создании рабочих мест. План «зеленого роста» критикуют также из-за того, что финансировались не проекты по реализации «зеленой инфраструктуры», а обычные строительные проекты, к которым также относили «Проект по обслуживанию четырех крупных рек».

Администрация Ли Мен Бака рассматривала возможности «зеленой экономики» как возможность быстро подстроиться под изменения в международном сообществе. Из-за нерациональной стратегии результатом «Проекта по обслуживанию четырех крупных рек» также стал провал. «Проект по обслуживанию четырех крупных рек» находится в процессе свертывания. В 2017 году было выявлено, что президент Ли Мен Бак недостаточно вмешивался в дела проекта, пустив его на самотек, обнаружилось несоответствие стандартам качества воды, также при создании проекта скрывалась информация о рисках, таких как водоросли, по приказу Ли Мен Бака.

Следующий президент Пак Кын Хе выступала за «креативную экономику» для экономического роста страны, а не за «зеленый рост» и также редко использовала сам термин. Он перестал быть главным приоритетом и был перенесен в огромное количество областей политики, потеряв свою жизнеспособность. ОЭСР в 2017 году установила, что меры Южной Кореи по сокращению выбросов парниковых газов были недостаточными, а «зеленый» рост регрессировал. Тем не менее 111 из 330 проектов «креативной экономики» (33,6 %) можно было квалифицировать как проекты «зеленого роста» предыдущего правительства: 94 проекта были идентичны проектам «зеленого роста», включая их названия и содержание, а 17 проектов изменили только названия. Другими словами, даже под видом мер «креативной экономики» осуществлялись проекты «зеленого роста».

Однако установление «зеленой экономики» как национальной политики привлекло внимание при администрации Мун Чжэ Ина. Именно из-за бушующей в 2019 году пандемии коронавируса, когда мировое сообщество начало переориентироваться на «зеленый рост» для борьбы с COVID-19 и климатическим кризисом, а также для способствования экономическому росту. В 2020 году президент Мун объявил о политике «Зеленый новый курс», которая является эталоном европейского «Зеленого курса», и заявил, что к 2050 году будет достигнута углеродная нейтральность. Инициатива «зеленого курса» Муна помогла вывести южнокорейскую экономику на экологичный и справедливый путь к восстановлению. Однако долгосрочный характер этой экономической политики означает, что будет практически невозможно оценить ее результаты до того, пока они не будут реализованы к 2050 году.

Сосредоточившись на «зеленом росте», правительство Мун Чжэ Ина стремилось стимулировать экономику замкнутого цикла, увеличить долю возобновляемых источников энергии в энергобалансе, сократить выбросы газа и развивать «зеленую» инфраструктуру и промышленность, что схоже с политикой президента Ли Мен Бака. Эти инициативы направлены на долгосрочную перспективу и должны быть сохранены при смене президентов. В отличие от проектов времен Ли Мен Бака, администрация Мун Чжэ Ина проложила путь к тому, чтобы Республика Корея действительно перешла к более экологичной модели экономического роста. Все же стоит отметить недостаток «Зеленого нового курса», который заключается в нехватке его финансирования: выделяется только 65 млрд долл. США на сокращение выбросов углекислого газа примерно на 12 млн тонн к 2025 году, что соответствует примерно 5000 долл. США за тонну.

Одним из главных камней преткновения на пути общего энергетического перехода страны является то, что Республика Корея сосредоточилась исключительно на быстром экономическом росте. Почти полный импорт ископаемого топлива был ключевой частью этого экономического успеха страны в прошлом. Республика Корея также является крупным игроком в продвижении ископаемых видов топлива по всему миру. До недавнего времени она финансировала угольные электростанции, особенно в Юго-Восточной Азии. На верфях страны также производятся многие суда, перевозящие ископаемое топливо. Учитывая мощь интересов ископаемого топлива, неудивительно, что Республика Корея имеет столь низкие показатели по включению возобновляемых источников энергии в общее производство электроэнергии. В 2021 году доля возобновляемых источников энергии в Южной Корее составляла всего 12,5 %, когда средний показатель для стран ОЭСР составляет более 30 %, а у ближайших Японии и Китая этот показатель приближается к 20 %.

Сегодня страна пытается определить альтернативный подход к экономическому успеху и альтернативную энергетическую политику. Энергетическая политика администрации Мун Чжэ Ина, которая напрямую касается углеродной нейтральности, продвигалась под такими названиями, как «возобновляемая энергия 3020» или «преобразование энергии» и политика «углеродной нейтральности». Как указано в репрезентативных названиях политики, цели и основное содержание энергетической политики заключаются в одновременном поэтапном отказе от угля и ядерной энергии, чтобы к 2030 году достичь 20 % доли производства возобновляемой энергии вместо сокращенного использования угля или атомной энергетики. В конечном счете, эти меры должны помочь достичь углеродной нейтральности к 2050 году.

Несмотря на положительные намерения и общую политическую направленность на экологичность, которая начала особенно поддерживаться в южнокорейском обществе благодаря президенту Муну, о политике «углеродной нейтральности» нельзя сказать, что она не имеет недостатков. В свою очередь, эти противоречия могут негативно сказаться на экономике страны в будущем. Во-первых, поскольку атомная энергетика остается самым дешевым видом производства электроэнергии в Республике Корее, любой внезапный отказ от нее приведет к скачку цен на электроэнергию. Это может оказать негативное влияние на энергоемкие отрасли промышленности, такие как сталелитейная, которые продолжают играть важную роль в экономике страны.

Во-вторых, если Республика Корея хочет сохранить свою энергетическую безопасность при одновременном сокращении выбросов парниковых газов, она вряд ли сможет полагаться исключительно на природный газ и возобновляемые источники без атомной энергии. Страна столкнулась с проблемой увеличения импорта газа из России, что не кажется идеальной стратегией, учитывая растущую политическую напряженность между Россией и ближайшим союзником Южной Кореи – США.

В отличие от Мун Чжэ Ина, новый президент Юн Сок Ель поддерживает использование атомной энергии. Ожидается, что президент Юн будет проводить политику, отличную от политики правительства Мун Чжэ Ина в области климата и энергетики. С момента вступления в должность президент Юн подтвердил, что его правительство поддерживает энергетический переход Республики Корея и ключевые отрасли промышленности, такие как водородная и основные минералы, несмотря на первоначальные опасения по поводу его предвыборной риторики о том, что возобновляемая энергия не имеет смысла. Правительство Юна выдвинуло концепцию «углеродно нейтрального и зеленого роста», а также подробную стратегию продвижения для достижения «углеродной нейтральности» к 2050 году. План состоит в том, чтобы создать «Комитет по углеродно нейтральному зеленому росту» и продвигать использование ядерной энергии и технологических инноваций для достижения «углеродно нейтральной», глобальной ключевой нации.

Стратегия содействия углеродно нейтральному зеленому росту отличается от политики предыдущего правительства тем, что она сосредоточена на разработке конкретных и действенных планов и практикует углеродную нейтральность под руководством частного сектора и местных органов власти. В частности, планируется повысить осуществимость политики за счет разумного сокращения выбросов парниковых газов на основе сбалансированного энергетического баланса, такого как расширение атомных электростанций и гармония с возобновляемыми источниками энергии, а также прозрачной и систематической регулярной системы управления реализацией.

В области «зеленой экономики» можно найти две национальные задачи, которые выработала администрация Юн Сок Еля. Они состоят в том, чтобы создать основу для создания рабочих мест путем обеспечения энергетической безопасности, создания новых энергетических отраслей и новых рынков, а также модернизации ключевых отраслей, таких как обрабатывающая промышленность.

Выводы

Таким образом, проанализировав подходы разных президентов к «зеленому росту», можно сделать вывод, что в текущей трактовке стратегии «зеленого роста» Республика Корея имеет впечатляющие цели и демонстрационные проекты, но она больше ориентирована на экономический рост и национальную промышленную конкурентоспособность, чем на действительно «зеленый» план для корейской экономики и общества. Более того, стоит отметить недостаточный контроль за соблюдением протоколов проектов, а также недостаточность их финансирования.

Политика «зеленого роста» требует иного подхода, сочетающего соображения энергоэффективности и безопасности с низкоуглеродными и низкозагрязняющими системами, а также приверженности справедливости и демократическому участию общества. Несмотря на то, что при Мун Чжэ Ине на методы «зеленого роста» обратили внимание именно из-за общественных настроений, граждане высказывают недовольство текущим положением дел. Подходы в энергетическом секторе, такие как повышение эффективности, внедрение возобновляемых источников энергии, использование децентрализованных энергетических систем и расширение участия людей в принятии решений в области энергетики и эксплуатации энергетических систем, могут сочетаться с другими подходами, такими как изменение землепользования для содействия более сбалансированному и менее затратному землепользованию, увеличение производства и использования местных продуктов питания и изменение образа жизни, в то время как правительство страны фокусируется в основном на «денуклеаризации».

Администрация Юна должна стремиться к укреплению позиции Кореи как страны-лидера в области климатической политики. В частности, Республика Корея должна пересмотреть направление своей «политики зеленого роста» с учетом решения проблемы изменения климата и управления биоразнообразием и экосистемными услугами.

Лебедева А. А. Анализ формирования «зеленого роста» в Республике Корея и его текущее состояние // Корееведение в России: направление и развитие.

В иллюстрации использовано изображение автора Made x Made (CCBY3.0) и изображение автора Ade Nur Hidayat (CCBY3.0) с сайта https://thenounproject.com/ и фото с сайта https://unsplash.com/