Китайцы и Китай в красноярской повседневности первой половины ХХ века

Глобальные геополитические события первой половины ХХ в. привели к тому, что китайцы стали массово приезжать в Енисейскую Сибирь, а события в Китае коснулись большинства красноярцев. Новая эпоха началась с мобилизации красноярцев на Китайскую войну в 1900 г., а в 1904 г. началась Русско-японская война. Тысячи красноярцев приняли участие в кровавых событиях на территории Северо-Восточного Китая. Сама война привела к революции, оказавшей огромное влияние на жизнь города и региона. Дальше была революция в соседнем с Енисейской Сибирью Китае и развал китайской империи.

Не менее важную роль в истории Енисейской Сибири сыграло окончание строительства Транссибирской железнодорожной магистрали с примыкавшей к ней Китайско-Восточной железной дорогой. Дорога вывела на качественно новый уровень «китайский транзит», открыв для китайцев всю Россию западнее Байкала, а русским – самый динамично развивающийся китайский регион – Маньчжурию. Первая мировая вой на привела к тому, что через Красноярск на запад пошли целые эшелоны китайцев, завербованных для работы в Европейской России, и в самой Енисейской губернии китайских рабочих стало на порядок больше.

Китайцы в Енисейской Сибири в начале ХХ века

Произошедшие события привели к тому, что в Енисейскую Сибирь стали приезжать не только отдельные торговцы, но и рабочие, беженцы, люди свободных профессий и т. д. В городах Енисейской губернии сохраняли свой бизнес китайские торговцы. Например, в Минусинске среди торговых предприятий 2-го разряда указывалась торговля чаем, сахаром и шелковыми материями китайского подданного Чжоу-чу-жин. В рапортах Красноярского полицмейстера за 1916 г. отмечается несколько случаев остановки китайских купцов летом того года в местной гостинице «Метрополь». Как правило, эти китайские купцы (Тан-Куан- Фу, Ли-гусанян, Ли-чжан-ян, Шу-чун-чу, Хе-хан-чен и др.) останавливались в красноярской гостинице проездом из Иркутска в Минусинск и обратно.

Групповой портрет. Китайцы и урянхи. Начало XX в.

Китайская цветная картинка на тонкой (папирусной) бумаге, подаренная Олей Суриковой отцу Василию Ивановичу 

В начале ХХ в. в Красноярске появлялись интересные личности, связавшие свою жизнь с Россией. Здесь поселился содержатель прачечной Ку Габо, ставший инструктором местной школы восточных языков. В 1901 г. поступил на службу в 17-й Сибирский стрелковый полк переводчиком А. А. Чжан-си-тан, приехавший ранее с отцом на частные заработки в Томск. В 1906 г. после госпиталя остался жить в Красноярске бывший мещанин г. Чифу Лиу-Китхе, служивший в качестве переводчика в русской 3-й Маньчжурской армии. Затем он поселился на улице Узенькой в доме протодьякона и обратился к губернатору с просьбой принять в православие и устроить его на работу в мастерские или депо в качестве чернорабочего, а также причислить в мещане г. Красноярска. Интересной была судьба китайца Ван-ча-лин, воспитанника Императорского военно-докторского училища, который приехал в Россию «на работы по врачеванию китайцев рабочих железной дороги». В прошении енисейскому губернатору от «китайского подданного Николая Спиридоновича Кислякова Ван-ча-лин» от 12 июня 1910 г. говорилось: «Желая перейти в русское подданство как уже принявший христианство и вступивший в брак с русской подданной дворянкою Елизаветою Леонидовною Лучинскою 18 лет. А потому… прошу Ваше Превосходительство сделать распоряжение о причислении меня, 26 лет… в красноярские мещане». Китайцы были заняты в самых разных сферах, например Ван-бо-шэн занимался набивкой папирос, а временами работал в прачечной, в Красноярске по ул. Воскресенской в доме № 48 жил переводчик китайского языка китайский подданный Василий Сю-эр-ху и т. д.

Объявление китайской фирмы «Тяньженьшень и Джаоинсунь» о покупке маральих рогов и разной пушнины

Русские солдаты с китайскими жителями у богатого поместья. 1905 г.

Китайский магазин, 1901 г. Фото Г. М. Кофтунова

Красноярский парк. Китайская беседка 1900-1910-е гг. 

По территории всей Енисейской губернии труд китайцев стал массово использоваться только во время Первой мировой войны. Китайцы работали на строительстве железной дороги Ачинск – Минусинск, на шпалопропиточном заводе в Красноярске, активно использовался их труд и на заготовке дров для дороги. Несколько десятков китайцев работали на кошмовальном производстве в «Товариществе братья Лабезниковы. Кожевенные и мыловаренные заводы в Ачинске и Ужуре». Китайцы работали на Знаменском стекольном заводе, расположенном неподалеку от Красноярска; выходцы из Китая встречались среди рабочих кожевенного завода М. А. Швецова в Енисейске. Несколько китайцев были заняты на лесопильном заводе Пастухова в Тинской волости Канского уезда. Китайцы работали на крупчатой мельнице наследников Занина в деревне Шошина Минусинского уезда. В городах много китайцев работали в прачечных, среди китайцев были повара, печники, кожевники, набивщики сигарет, машинисты и т. д. Большинство китайцев были заняты в горнодобывающей промышленности. На руднике «Богомдарованный» работали 350 китайцев. На Черногорских копях китайцы и корейцы составляли 33,2 % рабочих, на Ольховских золотых приисках тоже около трети рабочих составляли китайцы. В июне 1916 г. управляющий Ольховскими рудниками сообщал, что на его предприятии в общем числе 264 рабочих было 98 китайцев. На некоторые прииски, как, например, на принадлежавший американцу Гофману прииск «Знаменитый», продолжали приезжать китайцы даже осенью 1917 г., когда спрос на китайские рабочие руки из-за революции резко упал.

Красноярск, Воскресенская улица. Видны магазин провизора Б. С. Нови, китайский магазин, контора нотариуса. Фотография Н. И. Григоровского

Китайские рабочие на золотодобывающих предприятиях активно боролись за свои права. В 1915 г. китайцы «устроили беспорядки» на Богомдарованном руднике Савельева, а в апреле 1916 г. не вышли на работу из-за задержки зарплаты. Организаторами забастовки были названы Чжанлян-чен, Ван-хэ-ня, Чин-фу-хай, Ян-гуй-фа, Цан-дэ и Тан-ту-сюн. Хозяева рудников постоянно обращались к властям с просьбой пресекать все попытки китайцев бороться за свои права, ссылаясь на особые условия военного времени и опасность негативного влияния китайцев на русских рабочих.

Енисейская Сибирь была местом транзита китайских рабочих, которых везли по железной дороге в Европейскую Россию. Это создавало дополнительные проблемы местным властям и правоохранительным органам, так как с первых дней нахождения на российской территории, еще следуя на поездах через Сибирь, китайцы начинали бороться за свои права. В 1916 г., после серии выступлений, перевозимых по дороге китайских рабочих, в сибирских городах стали задерживать арестованных «зачинщиков» бунтов. Например, канским жандармским полицейским управлением летом 1916 г. были переданы коменданту железнодорожной станции Красноярск девять арестованных китайцев, признанных в результате дознания зачинщиками бунта рабочих, произошедшего во время следования по дороге из-за задержки выдачи хлеба 14 августа 1916 г.

За власть Советов… или против

В 1917 г. началась новая эпоха в истории России, и в связи с этим появились новые проблемы, связанные с Китаем и с китайскими мигрантами. Правительство Китайской республики, верное союзным обязательствам Антанты, не признало правительство заключивших сепаратный договор с Германией большевиков. Следствием этого стали выезд дипломатов, сбои в работе консульств, закрытие границы для русско-китайской торговли. Войска китайских интервентов на Дальнем Востоке не дошли до Енисейской Сибири, однако китайские войска появились в пограничной с Енисейской губернией Туве. Тувинцы, опираясь на китайские войска, заставили представителей российской власти и часть русского населения покинуть регион. В это время имели место вооруженные эксцессы, спровоцированные китайцами не только в Туве, но и в Усинской волости Минусинского уезда. Лишь после окончательного установления советской власти в Сибири тувинцы перешли на сторону большевиков и совместно с русскими вытеснили китайские войска со своей территории.

Красноярск. Здание Купеческого общества, где размещался Русско-китайский банк. 1910-е годы

Большинство проживавших в России китайцев, в том числе и в Енисейской Сибири, не поддерживали ни одну из сторон в Гражданской войне. Китайцам, болезненно переживавшим позор поражений от развитых стран мира, нравилась внешняя политика советской власти, вступившей в противостояние с Японией и странами Запада, но внутренняя политика большевиков, направленная на уничтожение собственности, противоречила ценностям и установкам большинства китайцев.

Донесение председателю Енисейского губревкома о подстрекательстве китайцев. Минусинск, 6 июня 1920 г. 

Китайцы сильно пострадали от экономической разрухи, разрушения правопорядка, чрезвычайных мер и произвола властей. Почти все китайцы после революции 1917 г. попытались вернуться из России на родину, но железная дорога не справлялась с перевозками. Поэтому часть китайцев, для того чтобы выжить в чуждой для них России, пошли на службу в Красную армию. В Сибири китайцы сохраняли надежду на скорейшее возвращение на родину, но железнодорожные эшелоны надолго застревали в пути. Положение возвращавшихся домой китайцев, а также и русских членов их семей, было катастрофическим. 4 июня 1920 г. китайский консул в Иркутске Ван Хунтин писал в Реввоенсовет 5-й армии: «Из Красноярска, Канска, Нижнеудинска, Новониколаевска и других городов, расположенных по линии железной дороги, поступают многочисленные жалобы китайских подданных на обыски их в поездах и задержания в пути следования их на родину. При обысках отбираются у китайских подданных находящиеся при них деньги и другое имущество… подвергались принудительным работам». Вскоре в Красноярске была получена телеграмма из Иркутска за подписью уполнаркоминдел Т. Ф. Гапона: «…предлагаю дать распоряжение прекращении притеснений китайских граждан местах жительства пути. Прибегайте обыскам осмотрам реквизициям только наличии данных умышленной спекуляции товарами деньгами…»

В составе частей Красной армии в Красноярск в январе 1920 г. пришли и китайские отряды. Приказом по войскам 5-й армии от 14 февраля 1920 г. находившийся в Красноярске Интернациональный полк вошел во вновь сформированную дивизию имени III Интернационала. В Красноярске некоторое время размещался политотдел 5-й армии, в котором служил ставший позднее знаменитым писателем Я. Гашек, который успел здесь жениться на местной девушке А. Львовой. Заместителем Я. Гашека в Красноярске был китаец Чжан Чжэнхай, оказавший большое влияние на мировоззрение будущего писателя. Об их дружбе и сотрудничестве в 1956 г. рассказала журналистам проживавшая в Праге вдова Я. Гашека – А. Г. Львова.

Советская власть использовала китайцев для борьбы с антисоветским сопротивлением по всей Сибири. Один китаец вспоминал: «С осени 1921 до конца 1922 года мы работали в Канске, а затем в районе Минусинска. Главная наша задача состояла в том, чтобы очистить эти районы от реакционных кулацких элементов и остатков семеновских и колчаковских банд. Действовал отряд только по ночам и всегда в контакте с местными жителями, которые помогали нам обнаруживать бандитов. Работа шла очень успешно. За год с небольшим мы в основном очистили эти районы от контрреволюционных элементов, восстановили порядок, укрепили Советскую власть на местах».

Приказ № 54 по Ачинскому гарнизону от 24 июля 1920 года о задержании китайцев для формирования Всероссийских китайских отрядов

Выход пассажиров из аэроплана. Перелет Москва – Китай. Красноярск, 1920-е гг. 

Победа советской власти первоначально не улучшила положение китайцев. Большая часть китайцев Сибири не сочувствовала экономической политике большевиков. На это указывает письмо «китайского подданного, имеющего жительство в Красноярске» на имя китайского консула в Иркутске от 28 февраля 1920 г. В письме говорилось: «Имеем честь довести до Вашего сведения, что мы в настоящее время живем на чужой стороне под чужим покровительством, терпим горькое притеснение со стороны настоящей Советской власти, по объявлению которой запретили нам торговать и жить свободно. Благодаря незнанию русского языка между нами и властями недоразумение изо дня в день растет, каковое не имеем возможность устранить и улучшить ввиду отсутствия правительственного представителя в Красноярске. Среди наших рабочих многие сидят в тюрьме без всякого обвинения и суда… Среди наших безработных много желающих вернуться на родину, а так как со стороны местной власти разрешения на выезд не дается, то просим, господин Консул, Вашего ходатайства о нашем пропуске на родину и улучшения нашего положения и жизни в данном городе… В настоящее время находятся в Красноярске более 1500 человек безработных, желающих вернуться на родину».

Китайцы с первых дней установления советской власти в Енисейской Сибири оказались в числе репрессированных. В Первом красноярском концлагере за время его существования в 1920-1922 гг. побывало около ста китайцев, что составило более 1/3 официально учтенных в Енисейской губернии китайских мигрантов. Даже с учетом привезенных в концлагерь заключенных из Забайкалья, Прибайкалья и Европейской России это довольно высокий процент. Первый китайский заключенный, некий Юй-фа, был переведен в Красноярск 11 июня 1920 г. из Ачинской тюрьмы. Но большинство китайцев были помещены в концлагерь по обвинению в «трудовом дезертирстве» на срок от 10 дней до нескольких месяцев. В Первом красноярском концлагере отбывали наказание Чан-фу, Фуи, Цун-тин, осужденные следственной комиссией 5-й армии и другие военнопленные или осужденные за службу в армии Колчака. Лишенные свободы китайцы зачастую не знали, за что они наказаны, не понимали новых законов, обязывающих их работать против своей воли. Другие китайцы подавали апелляции или бежали. Например, из Первого красноярского концлагеря за время его существования сбежали три китайца.

После разрыва дипломатических отношений между Россией и Китаем задачи защиты интересов китайцев России были возложены на созданный в 1918 г. Союз китайских рабочих в России и его региональные отделения. В феврале 1920 г. был создан Союз китайских рабочих г. Красноярска. В уставе этой организации говорилось: «Союз китайских рабочих в г. Красноярске организуется в целях сплочения, защиты и оказания китайским рабочим поддержки в отношении их законных прав и интересов в Советской России и для содействия в нравственном и культурном развитии своих членов». Красноярский исполком Союза китайских рабочих размещался на улице Воскресенской, 91. Вступление в Союз китайских рабочих в Сибири фактически давало китайским мигрантам возможность легализоваться.

В Красноярске не было отмечено случаев активного участия китайцев в партийно-политической работе. Документы сохранили имена двух китайцев, состоявших в РКП(б) в Красноярске. Сторож Юй Ан, вступивший в партию в 1920 г., являлся секретарем партячейки на заводе «Памяти 13 борцов». В «Именном списке коммунистов националов по наличию на 15 сентября 1924 г.» в Минусинском уезде был назван лишь один китаец – Лифанла Василий Лин (по другим документам – Ли-Фан-Чо Василий Лин).

В архиве сохранился интересный документ, раскрывающий состав китайской общины в Енисейской губернии в то время: в Красноярске было 40 китайских рабочих, 200 неработающих китайцев, 100 китайцев-красноармейцев и еще 70 других китайцев; в Ачинске проживали 120 китайских рабочих и 200 неработающих китайцев; в Канске – 200 неработающих китайцев; в Енисейске – 70 китайских рабочих. Таким образом, китайские рабочие составляли незначительную часть от общего числа китайцев в регионе, при том что практически вся китайская община состояла из мужчин трудоспособного возраста.

Большинство оставшихся в Енисейской Сибири китайцев хотели сохранить китайское гражданство, но в условиях новой бюрократической системы сделать это было трудно. Показательным является ответ начальнику канской милиции, отправленный из Красноярска в апреле 1920 г.: «Возвращая три переписки по заявлениям китайских граждан… Отдел Управления уведомляет Вас, что ходатайства названных граждан об обмене просроченных билетов на новые не могут быть удовлетворены за неуказанием уважительных причин просрочки как билетов, так и национальных их паспортов… за непредставление документов, удостоверяющих, что заявители зарегистрированы как иностранные граждане, и что не служили в армии Колчака». Мигранты из Китая вынуждены были принимать советское гражданство. Например, в 1923 г. в одном из «Списков иностранцев, получивших вид на жительство по инструкции НКВД № 53» в Красноярске из 17 человек 14 были китайцами, в следующем «Списке» из 22 – 11 китайцев.

Демонстрация по поводу китайских событий в 1920-е гг. Фото Юшкова

С установлением НЭП Советская Россия вновь стала привлекательной для китайцев. В начале 1925 г. в Енисейской губернии легально проживали 58 китайцев, граждан Китайской республики, не считая советских граждан. Большая их часть, 36 человек, прибыли в губернию в 1923 г. Подавляющее большинство китайцев проживало в Красноярске, а кроме того, 14 человек жили в Канске, пять человек – в Минусинске и один человек – в Ачинске.

Документ об убийстве в Минусинске в 1923 году офицеракитаеведа Эгон-Анатолия Межак

В данный период меняются сферы хозяйственной деятельности китайцев: кроме наемного труда и международной торговли китайские мигранты активно осваивают мелкий бизнес – производство папирос, мелкую торговлю, связывающую город и деревню. Среди китайцев, отмеченных в документах на получение торговых патентов в Красноярске, в конце 1921 г. около половины были женаты. Русские жены китайцев имели возраст до 27 лет, обычно они были значительно моложе мужей. Православных китайцев среди жителей Красноярска удалось найти в документах около 10 человек.

В 1920-х гг. значительная часть бывших китайских рабочих, занявшихся в годы разрухи мелочной торговлей, в дальнейшем остались в этой сфере экономики. Уже в январе 1922 г. патент на торговлю табачными изделиями в городе Красноярске получили 12 китайцев, шесть жен и одна вдова китайцев. Например, Тан Ванъи, получивший в 1924 г. в Минусинске патент на мелочную торговлю 2-го разряда, хотя и указал в качестве профессии и социального происхождения торговлю, но, собственно, приехал в Красноярск в 1917 г. в качестве рабочего. Эти китайские торговцы не столько торговали товарами из Китая, сколько сбывали изделия своего изготовления или занимались посреднической торговлей. Тот же Тан Ванъи торговал в Красноярске шубами, которые он привозил из Минусинска. Некоторые китайцы во второй половине 1920-х перешли на службу в правоохранительные органы.

В период НЭПа многие китайцы наладили успешный бизнес. На это указывает наличие значительного числа китайцев, лишенных избирательных прав как классово чуждых советской власти элементов. Например, в начале 1927 г. в Минусинском округе в общем списке 595 лишенцев имелось не менее 20 китайских имен.

Русские изгнанники в Китае

Бескомпромиссность Гражданской войны, нетерпимость большевиков к оппонентам, репрессии в отношении противников – все это привело к массовой миграции красноярцев за границу, в соседний Китай. После победы советской власти эмигрировали в Китай такие известные красноярцы, как ученые и политики Н. Н. Козьмин и П. В. Вологодский, предприниматель И. В. Кулаев, начальник городской милиции В. С. Коротков, хорунжий М. И. Скобеев, атаманы А. Н. Тялшинский и Г. К. Бологов, священник В. Ф. Счастнев (Макарий), ученый А. П. Гантимуров-Кузнецов, художник Н. Лалетин и др. Одни из них больше никогда не вернулись на родину, другие вернулись, но были уничтожены советской властью. Красноярцы внесли свой вклад в развитие Китая и русско-китайского взаимодействия. Например, воспитанник Красноярской гимназии А. П. Гантимуров-Кузнецов возглавлял Институт ориентальных и коммерческих наук в Харбине.

Ушедшие в Китай енисейские казаки смогли сохранить не только свою культуру, но и войсковую организацию. Исследователь И. В. Чапыгин пишет: «Примером удачного использования земляческого и войскового начал при адаптации в новых условиях может служить опыт Енисейской казачьей станицы в Харбине, созданной в 1923 г. Испытывая на первых порах серьезную материальную нужду, казаки-енисейцы не растерялись… организовали трудовое объединение, что позволило им закупить лошадей, составить программу джигитовки и съездить с ней на гастроли… По прошествии некоторого времени эти казаки создали Енисейскую казачью станицу в Харбине (просуществовала до 1945 г.), которая играла важную роль в вопросах духовной и материальной поддержки казаков». Часть енисейцев после объявленной в 1924 г. амнистии вернулись домой, однако почти все они пострадали от политических репрессий в 1920-х гг. или были расстреляны в 1937-1938 гг.

Говоря о русской эмиграции в Северо-Восточном Китае, необходимо отметить, что в 1920-х гг. многие красноярцы получили советское гражданство и оставались там жить либо поехали из Сибири на работу на совместное советско-китайское предприятие КВЖД. В Государственном архиве Красноярского края сохранились виды на жительство, выданные китайским начальником Главного полицейского управления особого района восточных провинций, и заграничные паспорта для выезда в Китай. Например, 12 августа 1924 г. уроженка Минусинского уезда девица А. П. Рудакова получила в Омске годовой паспорт для выезда через станцию Мациевская, который был завизирован в консульстве Китайской республики в Чите. В 1926 г. должность управляющего КВЖД занял А. П. Емшанов, который «раньше работал в красноярских главных ж/д мастерских». С другой стороны, жившие в Маньчжурии советские граждане призывались на службу в Красную армию и в основном служили в частях, расквартированных в Красноярске и Канске. Работавшие на КВЖД советские граждане после продажи дороги и возвращения домой также в большинстве своем попали под молот политических репрессий.

Экономика

Революция разрушила российскую экономику. Однако красноярцы, как и представители других регионов, независимо от политического режима пытались работать, сохранять и развивать экономику. И здесь значение Китая трудно переоценить. Действительно, в то время удавалось сохранять экономические связи с Китаем. В 1918 г. в Шанхай в качестве представителя Енисейского товарищества кооперативов в комиссии по закупкам и сбыту ездил воспитанник Красноярской гимназии енисейский казак А. В. Байкалов. Власти Енисейской губернии старались сохранить торгово-экономические связи с китайским купечеством, обосновавшемся в Монголии. Русские торгово-закупочные организации даже выступали в качестве посредников в китайско-монгольской торговле. Мараловодческие хозяйства в Усинской волости Минусинского уезда стали важным фактором становления советско-китайской торговли в 1920-х гг. После победы советской власти сразу же встал вопрос о восстановлении торгово-экономических отношений с другими регионами Китая. В опубликованной в конце 1920 г. в газете «Красноярский рабочий» статье «Перспективы открытия торговых сношений с Китаем» заявлялось: «В последнее время в Маньчжурии, благодаря отсутствию рынков, скопились колоссальные запасы всевозможных товаров… Китайские купцы с нетерпением ждут открытия сквозного пути, чтобы двинуть хлеб и накопившиеся товары на запад».

В 1920-х гг. советско-китайский товарооборот развивался быстрыми темпами. Например, с 1925 по 1927 г. товарооборот между СССР и Китаем вырос на 62 %. Советское государство установило свою монополию на внешнюю торговлю, но привлекало иностранных частных торговцев. В августе 1927 г. народный комиссар торговли СССР издал приказ «Об устранении всякого формализма в обращениях с представителями восточного купечества». Структура советско-китайской торговли делала ее актуальной для Енисейской Сибири: 75 % ввоза приходилось на чай, необходимый для сибиряков, а кроме того, ввозились продукты питания; вывозились в Китай пушнина, уголь, лес и др. Важное место в торговле занимал вывоз маральих рогов из Сибири, чем занимались сами китайские купцы.

Китайская преступность

Заметным явлением красноярской повседневности была китайская преступность. В процентном отношении в китайской среде преступность была, очевидно, не больше, чем среди других групп населения, но связанные с ней проблемы решались сложнее, дольше сохранялись в общественной памяти. Нередко китайцев обвиняли в том, что они стимулировали коррупцию и аморальное поведение среди российских должностных лиц как до революции, так и после. В «Госинфсводке Енисейского губотдела ОГПУ» в 1924 г. отмечалось, что в столовой китайца Че-хен-бо часто пьянствовал руководящий состав 76-го дивизиона ГПУ.

Чаще всего китайцы совершали преступления против своих соплеменников. В полицейских рапортах «о происшествиях уголовного характера» обычными были следующие сообщения, как, например, из Красноярска: «В ночь на 24 июля в доме Батурина по Воскресенской улице у китайских подданных Ли-Ц зян-Син и Ли-Шоу-Сюнь через окно без взлома похищено неизвестными злоумышленниками два тюка с товаром на сумму, по их словам, 1762 руб. 20 коп.»; «2 августа в 7-м часу вечера у проживавших по Малокачинской ул. в доме Хатыковской китайских подданных Во- Юн-Цай и Цин-Хун-Цин со стола похищено портмоне с 50 р. денег».

Заметно возросла китайская преступность в 1917 г. В рапорте красноярского полицмейстера об уголовных происшествия по городу Красноярску за 1917 г. сообщалось: «12 января приставом 1-й части г. Красноярска Литвинцевым были получены негласные сведения об убийстве в г. Красноярске китайца. Произведенным дознанием розыском труп убитого китайского подданного – Ян-Сы-чун, обнаружен был на р. Енисей близ острова против продовольственного пункта, а также задержаны обвиняемые в совершении убийства китайские подданные Та-офу, Пао-чин-сет и Ян-сяосе». С декабря 1917-го по июль 1918 г. расследовалось «Дело по обвинению китайских подданных Ян-чан-чин и Тун-син-куй в похищении шубы у Ин-фин-юй», начатое после конфликта между китайцами, произошедшем 27 октября 1917 г. в вагоне поезда на станции Красноярск. Сначала следствие считало, что «китайские подданные Тун-син-куй, 20 л., и Янчан-чин, 31 г., преданы суду по обвинению в том, что 27 октября 1917 г. на станции Красноярск Томской жел. дор. в вагоне поезда № 33 по предварительному между собою соглашению и будучи вооружены револьвером открыто силою напали на пассажира поезда № 22 китайца Ин-финюя и, угрожая последнему револьвером, открыто похитили принадлежащую Ин-фин-юю овчинную шубу». Но потом дело пересмотрели и отсидевших по 8 месяцев в тюрьме китайцев отпустили.

В годы НЭПа в Сибири появилась даже китайская организованная преступность. На это указывает архивное дело «Документы по ликвидации банды китайцев». Рассматриваемое дело начинается с телеграммы Енисейского губернского отдела ОГПУ от 17 июня 1925 г.: «По имеющимся у нас сведениям, 11 июня с/г. из города Красноярска в гор. Минусинск по железной дороге выехали три китайца Ван-Хан-Шай, Лю-Дзи-Чин и Ван-шу-шан, разыскиваемые судебными властями, а также и нами по ряду совершенных ими преступлений, связанных с организацией „Братства“. Ван-хан-шай, Лю-дзи-чин недавно прибыли из Семипалатинска, откуда выехали в связи с совершенными ими преступлениями. Имеют при себе оружие, так, по нашим сведениям, у Ван-хан-шай есть при себе маузер и 70 шт. к нему патронов и кольт, к нему 13 шт. патронов, Лю-дзи-чин имеет браунинг большого размера и патронов к нему 48 шт., и Ван-шу-шан тоже имеет оружие, какой системы не выяснено. Все означенные китайцы скрылись из-под ареста их угрозыском станции Ачинска в ночь на 23 или 24 мая с/г., и лишь был задержан их пособник китаец Ван-си-гуй… Ваншу-шан, по непроверенным сведениям, остановился в с. Каратуз Минусин. уезда… Примите срочные меры по их задержанию…»

Русские власти в это время неслучайно обратили внимание на китайскую преступность. В начале 1925 г. китайцы «отметились» дерзкими преступлениями в Красноярске. В судебных документах говорилось: «8-го марта 1925 года в 9 часов 40 мин. утра народным следователем 2-го участка г. Красноярска было получено сообщение о том, что по Советской ул. в доме № 90 совершено убийство… при осмотре помещения, занимаемого ремонтно-пошивочной сапожной мастерской коллектива безработных в чулане обнаружен труп женщины… Того же числа утром под обрывом берега реки Енисея близ переулка Горького был случайно обнаружен труп неизвестного мужчины… оказался сторожем, состоящим на службе в мастерской коллектива безработных сапожников. При медицинском осмотре на разных частях трупа Перовой Анны обнаружено 14 колото-режущих ран, а на трупе Петрова Ивана 8…». Преступление было крайне дерзким, но вполне типичным для китайской преступности.

Серия преступлений привела к тому, что советские спецслужбы занялись данной проблемой, но вскоре был убит переводчик Красноярского губотдела ОГПУ Сун Сифун, сыгравший важнейшую роль в раскрытии предыдущих преступлений. Убийство переводчика было жестоким, на его теле «было обнаружено до 22 колото-резаных, 2 огнестрельных повреждений…». Затем был убит возможный свидетель: «1 января 1926 года вечером в Красноярске на задах Всех-Святской церковной ограды выстрелом из револьвера системы „Наган“ был смертельно ранен китаец Ко-юй-сян, который будучи доставлен в больницу живым лично рассказал посетившим его знакомым китайцам… и жене своей Куйковой Агафии о том, что убивали его… за то, что по делу ограбления сапожной мастерской он Коюй-сян по вызову нарследователя 2-го участка г. Красноярска допрашивался в качестве свидетеля». Следом был убит еще один свидетель – китаец, предварительно предупрежденный об этом через его русскую жену.

Советские правоохранительные органы работали активно, 11 декабря 1925 г. обвиненные по делу убийства семьи Петровых два китайца были расстреляны, один «приговорен в концлагерь на 2 года».

Несмотря на успехи милиции, китайская преступность сохранялась, дерзкие разбои с убийствами китайских торговцев продолжались. В «Выписке из агентурного дела № 88–1928 г. о китайской банде убийц, оперировавшей по Минусинскому округу», были указаны четыре китайца, убитые в районе Минусинска 11 ноября, 16 декабря и 27 декабря 1925 г. и в феврале 1926 г. К началу 1926 г. властям стало понятно, что в регионе оформилась организованная китайская преступность. В «Выписке из агентурного дела… о китайской уголовной банде, оперирующей по Сибири» от 25 февраля 1926 г. были перечислены 14 убитых китайцев и 20 китайцев, названных их убийцами и подозреваемыми в убийстве. Получалось, что численность китайских бандитов вместе с их жертвами составляла добрую половину от общей численности формально учтенных китайских мигрантов в регионе. На счету китайской банды были преступления и в соседних регионах. Убийцы же китайского переводчика были арестованы лишь 2 марта 1926 г. при обыске в Иркутске квартиры «китайского доктора Бурлакова Льва».

Несмотря на смертельную опасность, многие китайские мигранты продолжали помогать советским органам бороться с преступностью. В секретной записке начальнику уголовного розыска Хакасии от 13 февраля 1926 г. было написано: «Предъявитель сего гр-н У-жун-лун, проживающий в гор. Красноярске по б/Подолкиному переулку, посылается мною на Абаканский железоделательный завод „Абаза“ с целью выявления китайцев бандитов-убийц, скрывшихся из г. Минусинска по совершении пяти убийств с грабежами в течение последних трех месяцев в Минусинском округе…». В справке за подписью начальника подотдела уголовного розыска Минусинского окружного административного отдела Баранок говорилось: «Предъявитель сей справки есть гр-н Мен-Чжао-Ли, которому поручено преследовать как потерпевшему скрывшихся бандитов-китайцев… в городах Омске, Томске, Новосибирске и других… В случаях обращения гр-на Мен-Чжао-Ли за содействием к органам уголовного розыска и милиции для ареста поименованных бандитов таковое содействие оказывать необходимо…»

В феврале 1926 г. из Красноярска в Минусинск направили данные на 8 китайцев, подлежащих задержанию. Согласно разосланным приметам, шесть разыскиваемых китайцев были среднего и высокого роста и возраста от 28 до 40 лет. В секретной записке начальнику уголовного розыска Хакасии от 13 февраля 1926 г. отмечалось: «Часть из этой шайки 7 членов во главе с главарем Лю-Син-Ма по-русски „Васька“, задержаны и заключены под стражу… Для ясности сообщаю, что преступная китайская шайка… состоит из 15 человек. За 1925 г. и январь 1926 г. совершено в Красноярске 6 убийств с грабежами…»

В конечном итоге советским правоохранительным органам удалось сбить волну преступности и ликвидировать китайскую банду. Уже в марте 1926 г. начальник уголовного розыска Сибкрайадмотдела Китаев писал начальнику Минусинского окружного уголовного розыска: «Уголовный розыск Сибирского краевого административного отдела, рассмотрев вашу докладную записку о банде китайцев, оперирующей на территории Минусинского и Красноярского округов и Иркутской губернии, нашел, что указанная банда на 70 % ликвидирована… предлагает вам ликвидацию указанной банды довести до конца…» К лету 1926 г. были арестованы около 10 китайцев и русская жена одного китайца – А. П. Юшкова. Кроме этого, как уже отмечалось выше, уже были расстреляны два китайца, один был осужден и еще один был «убит своими». Из Красноярска докладывали начальнику подотдела уголовного розыска Сибирского краевого административного отдела (Сибкрайадмотдела): «…всего задержано 12 человек и скрывается по нашей разработке 7 человек». При этом задержания были проведены не только в Енисейской губернии, три китайца были арестованы в Иркутской губернии.

В «Обвинительном заключении», составленном старшим следователем Сибкрайсуда по Минусинскому округу Шестаковым, были перечислены имена 17 китайцев и одной русской женщины. Из числа 17 обвиняемых китайцев 10 человек к началу суда уже находились под стражей. В качестве свидетелей на процесс по банде китайцев были вызваны 21 китаец, проживавших в различных местах Енисейской губернии, 13 русских женщин, в основном китайских жен, а также несколько русских мужчин. Таким образом, после полутора лет работы китайская банда была ликвидирована.

Конфликт на КВЖД

Противоречивые 1920-е гг. закончились первым в истории Советского Союза военным конфликтом, и это был конфликт с Китаем. Советский Союз использовал военную силу для решения очередного обострения советско-китайского конфликта на КВЖД в свою пользу. Эти события оказали большое влияние на жизнь красноярцев. Расквартированная на территории Енисейской Сибири 26-я Златоустовская дивизия была переброшена на границу с Китаем, многие красноярцы были призваны в армию. Расквартированные на границе в районе конфликта воинские части и красноярские предприятия осенью 1929 г. обменивались делегациями. В боях на территории Северо-Восточного Китая погибло несколько красноярцев. В «Списке погранохраны и войск ОГПУ ДВК» погибших был указан уроженец Красноярска красноармеец В. Е. Ростовцев, убитый 10 августа 1929 г. «под Виссемуном».

Общество по своему отношению к событиям оказалось расколотым. Власти организовали многочисленные антикитайские акции. По данным Минусинского окружкома ВКП(б), только с 28 июля по 2 августа в митингах против захвата КВЖД приняли участие 12 500 человек, или около 50 % всего взрослого населения района. В одном из номеров газеты «Красноярский рабочий» было помещено сообщение из Большой Мурты от 14 октября: «Сегодня – четвертый день призыва… Многие из призываемых просят комиссию послать их на китайскую границу: „Хотим защищать Советский Союз от нападений белогвардейцев и всяких буржуев. Пошлите нас на китайскую границу“». 2 октября 1929 г. в газете «Красноярский рабочий» было опубликовано письмо «26-й Златоустовской дивизии. От домашних хозяек, работниц и детей жилтоварищества „Новый путь“», которое начиналось со слов: «Дорогие товарищи! Гордые, смелые защитники советских границ!.. вы не одни. С вами трудящиеся всего мира, с вами и мы, домашние хозяйки и работницы. В любую минуту мы поможем вам оттолкнуть врага, не дадим дотронуться до нашего государства».

Советское руководство использовало внешнеполитический конфликт для мобилизации населения и организации финансовых сборов на усиление Красной армии. В то же время органы ОГПУ в Сибири фиксировали рост антисоветских настроений, связанных с советско-китайским конфликтом: «В ряде районов (Красноярск, Кузнецк, Томск) есть отдельные группы рабочих, заявления коих сводятся примерно к следующему: „В Китае бьют, расстреливают коммунистов, надо браться и у нас за них, скоро будет война, надо приниматься за наших коммунистов-хозяйственников“». В ноябре Минусинское ОГПУ сообщало: «…в с. Березовка Курагинского района по инициативе местной партячейки, без предварительного согласования с райкомом ВКП(б), было созвано специальное партийное собрание… На собрании присутствовало 38 партизан… После доклада, когда было сделано предложение о посылке ВЦКу телеграммы о готовности партизан встать на защиту СССР в нужный момент, – значительная часть присутствующих партизан – /человек 28/ – с неодобрительными возгласами ушли с собрания. Предложение о посылке телеграммы ВЦКу было принято небольшой группой оставшихся на собрании партизан в числе 10 человек».

Удостоверение № 431 Ивана Васильевича Попова о том, что он с 1 июля 1903 г. по 1 июля 1930 г. служил на КВЖД

Первый советско-китайский военный конфликт состоялся в то время, когда в стране сохранялось господство идеологии «пролетарского интернационализма». Поэтому в советской агитации и общественном пространстве подчеркивался классовый, а не национальный характер конфликта, говорилось, что Красная армия воюет не с армией Китайской республики, а с «окопавшимися в Китае белогвардейцами» и «белокитайцами».

Советско-китайский конфликт на КВЖД оказал большое влияние на дальнейший ход советской истории, и память о нем как о важнейшем событии истории русско-китайских отношений сохранялась в обществе до конца советской эпохи.

Роковые 1930‑е и 1940‑е

История нэпмановской России закончилась в конце 1920-х, когда началась модернизация советской системы (индустриализация, коллективизация и культурная революция). Радикальные преобразования затронули все слои и социальные группы советского общества, в том числе и китайцев. 

Собственно китайцев в Енисейской Сибири проживало немного. Красноярский историк С. М. Силонов пишет: «По данным красноярского оперсектора ОГПУ, на 25 июня 1934 г. …учтено китайской колонии 224 чел., большинство расселено в Красноярске, Канске и незначительное количество в сел. местности», из них “совподданных” 124, “иноподданных” − 58, “перебежчиков” − 30, “ад. высланных” − 3». Как видно, в горнодобывающей промышленности легально работающих китайцев почти не осталось, все перебрались в города и пригороды.

К началу 1930-х гг. в окрестностях практически всех сибирских городов были созданы разного рода коллективные китайские сельскохозяйственные артели и бригады. Например, на пригородных землях Красноярска были организованы китайские земледельческие артели. В Хакасии был организован овощеводческий кооператив «Красный огородник», преобразованный в колхоз имени Калинина (село Калинино Усть-Абаканского района).

Организация китайских коллективных хозяйств не соответствовала советским принципам, их стали относить к «лжеколхозам». В 1930-х гг. были ликвидированы или преобразованы большинство китайских сельскохозяйственных бригад и артелей. На заседании бюро Красноярского крайкома ВКП (б) 5 ноября 1935 г. рассматривался вопрос «О пригородных землях китайских подданных». В протоколе заседания бюро крайкома было записано: «Принять предложение тов. Павлова о том, чтобы поручить Красноярскому Горсовету ликвидировать имеющиеся в настоящем виде артели, из трудовой части этих артелей организовать промышленно-огородные артели».

По мере роста произвола в деятельности советских спецслужб и правоохранительных органов ухудшалось положение китайцев, так как они в силу плохого знания русского языка были наименее защищены. По мере роста советско-японского противостояния у спецслужб появлялось все больше соблазнов и возможностей «делать план» по выявлению шпионов за счет китайских мигрантов. Все это привело к тому, что значительная часть китайской общины Красноярского края пострадала от репрессий второй половины 1930-х гг.

Китайцы служили и в советских спецслужбах. Так, в конце 1920-х гг. в Сибирь приехал будущий секретарь и переводчик Мао Цзэдуна Ши Чжэ, известный в России под фамилией Карский. Согласно его воспоминаниям, в числе первых своих заданий, выполненных в качестве оперативного работника, была проверка и освобождение из мест заключения китайцев, арестованных в Советском Союзе в качестве заложников во время советско-китайского конфликта на КВЖД в 1929 г. После неудачной попытки вернуться на родину особист Ши Чжэ остался работать в Новосибирске. Он писал: «Моя главная задача состояла в том, чтобы допрашивать шпионов и организовывать пересечение границ СССР китайцами и выходцами из азиатских стран, в основном китайцами», при этом признаваясь, что речь шла не о настоящих шпионах, а о «подозрительных лицах». Здесь же Ши Чжэ создал новую семью − женился на машинистке Ачинского райкома ВКП (б) А. А. Ченцовой. В 1938 г. китаец-коммунист выехал в Москву, а затем в командировку в Китай, где долгие годы был доверенным лицом и единственным переводчиком с русского языка у Мао Цзэдуна.

В первой половине 1930-х гг. началась противоречивая и для многих трагическая история пребывания в Енисейской Сибири солдат китайской армии и антияпонских партизан, отступивших из Маньчжурии на советскую территорию. Несколько тысяч китайцев, отступивших из Маньчжурии в конце 1932 г., проследовали по железной дороге через Красноярск в Западную Сибирь. Затем встал вопрос о размещении в Сибири отступивших в СССР в начале 1933 г. армий Ли Ду и Ван Дэлиня.

В 1933 г. обсуждался вопрос о размещении нескольких тысяч китайцев в Красноярске. В документах указывалось: «…прием 2000 человек в Красноярске является вынужденным, ни помещением, ни питанием мы их обеспечить не можем. Видимо, придется держать значительную часть из этого количества в вагонах… Очевидно, что разместить такую массу людей и найти для них помещения как в Красноярске, так и в других городах края мы не можем. Равно не можем обеспечить продовольствием этих 4000 человек. Прошу все это учесть при направлении к нам интернированных… Велят первую партию интернированных разместить в городе Ачинске». В 1933 г. в теплушках на станциях Красноярск и Ачинск временно разместили несколько тысяч человек из состава армий китайских генералов Ли Ду и Ван Дэлиня. Здесь они проживали недолго и были вывезены в китайскую провинцию Синьцзян.

В ночь на 15 марта 1934 г. следующую партию отступивших из Маньчжурии китайцев, около 1 тыс. человек, доставили под охраной в Красноярск. Днем 15 марта весь состав был пропущен через баню и медицинский осмотр, личные вещи пропущены через дезокамеру, в вагонах произведена дезинфекция. 16 марта 1934 г. эшелон с китайцами проследовал из Красноярска далее, на запад. Часть интернированных китайцев, всего 200 человек, отделили в Ачинске и направили в поселок Черногорка, где еще весной 1933 г. было размещено около 300 интернированных корейцев из Маньчжурии. Контингент интернированных китайцев несколько раз пополнялся, во второй половине 1934 г. в Хакасии дополнительно было размещено 65 интернированных китайцев. В числе вновь прибывших были жена пропавшего без вести генерала Чжан Сихоу с тремя малолетними детьми и семья военного врача Цоу-До-Цая, в которой кроме жены были восемь дочерей, два сына и три внука. В Черногорку же доставили пять малолетних китайских «беспризорников». В 1935 г. прислали еще несколько человек. Но фиксировалась и убыль, в начале 1936 г. в бегах числились 44 китайца. По данным Управления НКВД по Красноярскому краю, общая численность интернированных китайцев, размещенных в Хакасии, составляла в 1935 г. от 300 до 400 человек.

История интернированных китайцев (ханьцев) и китайских корейцев, размещенных в Черногорке, была драматичной. Они не знали русского языка, жили в чужом и не понимающем их окружении, их использовали на тяжелых работах, подавляющему большинству из них так и не удалось вернуться на родину. Китайцы боролись за свои права, например 12 августа 1934 г. китайские рабочие устроили «волынку», причиной которой стало «изъятие реакционно настроенных офицеров из отряда». В течение шести часов 100 человек пикетировали отделение милиции, требуя отпустить на волю своих командиров. У многих китайцев было антисоциальное поведение. В июле 1935 г. администрация рудника отмечала, что 109 китайцев на протяжении четырех месяцев нигде не работали, занимались карточной игрой и торговлей. Бывший командир отряда Чун Дичун и несколько его помощников были убиты соплеменниками за лояльность к русским. Китай через своего консула в Новосибирске долго решал вопросы репатриации китайцев на родину. Но из Черногорки в то время вернулись в Китай лишь семья генерала и сын начальника уезда в Маньчжурии. Решить вопрос об отправке на родину оставшихся 250 китайских солдат и офицеров так и не удалось. В 1937 г. Хакасским областным управлением НКВД было сфабриковано дело о «бандитско-диверсионной организации, созданной японской разведкой среди интернированных и местных китайцев, завербованных в Маньчжурии в 1923-1933 годах и переброшенных в СССР под видом партизан-антияпонцев». В ночь на 20 октября 1938 г. в подвале здания НКВД в Абакане и в сосновом бору Минусинска были расстреляны 96 китайцев. Всего на территории Красноярского края было репрессировано около 330 китайцев, в том числе около 150 человек из числа интернированных. Судьба китайских корейцев была менее трагичной, они также попали под массовые аресты, но вскоре большинство из них вернулось в Черногорку. В 1958-1960 гг. военным трибуналом Сибирского военного округа было реабилитировано более 70 интернированных китайцев, а в 1980-1990-е гг. были реабилитированы и остальные китайцы.

Программа представления с участием китайского иллюзиониста Сен-чен-жена в Красноярском госцирке, зимний сезон 1934-1935 гг.

Война

После создания японцами на территории Северо-Восточного Китая государственного образования Маньчжоу-Го Енисейская Сибирь оказалась в стороне от коммуникаций, связывавших Советский Союз с Китаем.

В 1937 г. на Дальнем Востоке началась Вторая мировая война, и продолжалась эта вой на там еще несколько месяцев после окончания войны в Европе. Эта вой на стала поводом для массовых репрессий против различных групп населения, в том числе всех тех групп населения, что были связаны с оккупированным Японией Северо-Восточным Китаем. В 1937-1938 гг. органы НКВД СССР провели по всему Советскому Союзу, в том числе и по Красноярскому краю, так называемую харбинскую операцию. Новосибирский историк Н. А. Потапова писала: «Среди общесоюзных линий главное место занимает „харбинская“, которая была нацелена не только на бывших служащих КВЖД и реэмигрантов из Китая, но и на всех русскоязычных лиц, проживавших (даже временно) в Китае. К общесоюзным направлениям приказа № 00593 также относятся китайская и корейская линии… По так называемой харбинской линии в Красноярском крае было осуждено 473 человек (27 %)… Следует отметить, что „харбинская“ линия реализовывалась в Красноярске до середины зимы 1938 г., по мере „изъятия“ всех „харбинцев“ в крае основные репрессии по приказу № 00593 обрушились на китайцев… Около 23 % прошедших по приказу № 00593 в Красноярском крае составили китайцы. Всего было осуждено 361 китаец, из которых около 350 были приговорены к ВМН. Репрессии затронули всю китайскую общину, проживающую в крае».

Говоря о масштабах репрессии, следует учитывать тот факт, что переписью 1937 г. в Красноярском крае было зафиксировано всего 377 китайцев − иностранных граждан, в том числе 339 мужчин. Пока нет точных данных, сколько проживавших на территории Енисейской Сибири китайцев к этому времени приняли советское гражданство, но известно, что китайцы неохотно отказывались от своего гражданства. Таким образом, согласно последним исследованиям, большая часть проживавших на территории Енисейской Сибири этнических китайцев и связанных в прошлом с Маньчжурией русских после начала Второй мировой войны на Дальнем Востоке были арестованы, и очень многие из них были расстреляны.

Во время Великой Отечественной войны в Красноярский край эвакуировали предприятия и учреждения не только из западных районов страны. Красноярье было тылом и для возможного театра военных действий на востоке. В Минусинск на некоторое время вывезли архивные документы с Дальнего Востока. Из Владивостока в Канск была эвакуирована Дальневосточная школа военных переводчиков. В Канске несколько лет жили и работали преподаватели китайского языка, русские и китайцы. Некоторые выпускники этой школы, изучавшие китайский язык, остались жить в Енисейской Сибири.

Важной страницей истории Енисейской Сибири стало освобождение от японской оккупации Северо-Восточного Китая. Красноярск имел непосредственное отношение к подготовке к войне в Маньчжурии. После окончания войны в Европе пришедшие по ленд-лизу военные самолеты по приказу начальника воздушной магистрали генерал-лейтенанта А. А. Авсеевича перегоняли из Красноярска в Хабаровск и Владивосток. Исследователи пишут: «С 26 июня полки дивизии начали перегонку боевых и транспортных самолетов для Забайкальского, двух Дальневосточных фронтов и ВВС Тихоокеанского флота. В Красноярске все лето поле и прилегающая территория были заставлены сотнями американских истребителей и бомбардировщиков… 7-я эскадрилья 8-го транспортного полка в составе 9-й Воздушной армии 1-го Дальневосточного фронта принимала участие в боевых операциях по высадке наших десантов в тылу японской Квантунской армии на аэродромах Харбин, Гирин, Мукден. Самолеты Си-47 этой эскадрильи доставляли боеприпасы и горючее нашим войскам, действовавшим в районе Муданьдзяна».

В книге «Была война… и была победа! Красноярский край в Великой Отечественной войне 1941–1945» отмечается: «В боях на Дальнем Востоке участвовала 17-я (119-я) гвардейская дивизия, сформированная в Красноярском крае… Дивизия вела бои у города Ваньемяо, на подступах к Мукдену, брала с ходу станцию Дебосси. Закончила боевой путь в сентябре, пронеся гвардейское знамя до Порт-Артура». Многие ветераны Великой Отечественной войны возвращались домой через Китай. В книгах о красноярцах встречаются такие замечания: «День Победы Иван Федорович Киреев, полный кавалер ордена Славы, встретил на Земландском полуострове. А домой возвратился из Порт-Артура осенью 1945». Для тысяч молодых красноярцев война началась с Маньчжурской наступательной операции и там же, в Китае, закончилась.

В Сибирь в общем числе военнопленных Квантунской армии попали и китайцы. Некоторое число китайцев, очевидно более ста человек, прибыли осенью 1945 г. в Красноярск в числе 23 тыс. военнопленных. На территории СССР военнопленные китайцы содержались, как и японцы, несколько лет.

В послевоенный период советское руководство попыталось вернуться к практике массового использования китайского труда в восточных регионах России. 17 ноября 1945 г. СНК СССР издал постановление, разрешающее Наркомцветмету произвести в Маньчжурии вербовку до 50 тыс. рабочих-китайцев для предприятий золотой, вольфрамово-молибденовой и оловянной промышленности в районах Якутской и Бурят-Монгольской АССР, Читинской и Иркутской областей, Хабаровского, Приморского и Красноярского краев. Китайцы прибывали в Россию через три пункта: Владивосток, станцию Пограничная и Благовещенск. Однако данный план до конца не был реализован по причине сопротивления китайских властей. До Красноярского края китайские рабочие так и не доехали, а в 1947 г. было дано согласие на «отправку завербованных китайцев с золотых приисков Дальнего Востока на родину». Позднее, в середине 1950-х гг., Красноярский край вновь ждал завоза рабочих из КНР, были приготовлены места проживания и рабочие места, власти утвердили даже меню в столовых, адаптированное к вкусам китайцев. Однако и в 1950-х гг. власти в последний момент решили отказаться от размещения рабочих из Китая в Красноярском крае. Но соседние Иркутская область и Бурятия приняли китайских рабочих.

После окончания Второй мировой войны общая атмосфера в Советском Союзе как в стране-победительнице несколько изменилась, ослабли мобилизационные настроения, подозрительность. Все это отразилось на положении китайцев, русских эмигрантов и представителей других народов. Китайцев стали освобождать из мест заключения. В китайской газете был описан случай, как подвергшиеся репрессиям в 1943 г. перебежчики из Маньчжурии уже в 1947 г. были освобождены из мест заключения, после чего поселились в пригороде Красноярска и занялись выращиванием овощей. Один из освободившихся китайцев, Чжао Цинъянь, в том же году сыграл свадьбу, женившись на девушке из Красноярска, 22-летней В. Ременниковой. После окончания Великой Отечественной войны для советских китайцев было сняты ограничения по линии службы в армии. Таким образом, в первые же послевоенные годы отношение к китайским мигрантам в Сибири со стороны как государства, так и общества изменилось. Китайцы фактически оказались в числе первых «реабилитированных народов» в СССР.

Договор о дружбе и союзе между СССР и Китайской республикой, 14 августа 1945 г.

Освобожденные из мест заключения китайцы размещались, как правило, на горнодобывающих предприятиях Сибири. В некоторых районах возникли даже отдельные «китайские спецкомендатуры», как, например, в поселке Беляки Мотыгинского района Красноярского края.

Появление китайских рабочих нередко вызывало новые проблемы, непосредственно с ними связанные. Показательным является дело, рассмотренное в 1946 г. в комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б) по Красноярскому краю. Докладывая о работе шахты № 1 «Октябрьская» Канского рудоуправления, его начальник писал: «Наличие китайцев в навало-забойной группе до 20 % так же резко снижает общий % выполнения норм и увеличивает, вследствие большой невыхождаемости, % прогулов… б) китайцев, которые прибыли из заключения 29 чел. − 5,9 %, военнопленные и китайцы в лучших условиях выполняют нормы выработки на 40-45 %. Кроме этого, китайцы часто не выходят на работу без уважительных причин /прогуливают/». Начальник шахты, которому в условиях политической ситуации 1946 г. грозили за невыполнение плана самые строгие наказания, требовал от партийных органов либо снижения плана добычи угля, либо замены китайцев на русских рабочих, прежде успешно справлявшихся с производственным планом. Китайские рабочие, согласно разъяснениям начальника шахты, в отличие от слабосильных японских военнопленных солдат, вполне могли выполнять установленные для русских нормы, но не делали этого из-за постоянных прогулов, вызванных вовлеченностью основной массы китайцев в азартные игры.

В целом 1930-1940-е гг. были очень тяжелым периодом в истории как России, так и Китая. Социально-экономические эксперименты, внутриполитическая напряженность, бесконечные войны, сложная геополитическая ситуация на Дальнем Востоке определяли жизнь всех красноярцев, и в особенности тех, кто тем или иным образом был связан с Китаем. Народы двух стран, русские и китайцы, активно участвовали в экономической и политической жизни соседних государств. Советское и китайское государства вмешивались в события друг у друга, китайцы поддержали большевиков в Гражданской войне, советское государство сначала помогло прийти к власти гоминьдановцам, а затем способствовало их поражению. Сотрудничество Советского Союза с Китаем в годы Второй мировой войны стало важнейшим фактором победы в борьбе с агрессорами, во многом определило победу Объединенных Наций над странами оси и их союзниками. Противоречивая ситуация в русско-китайских отношениях стабилизировалась лишь с провозглашением в 1949 г. Китайской Народной Республики и окончанием гражданской войны в Китае.

Познакомиться с еще одной книгой Владимира Дацышена «История русско-китайских отношений 1917-1949 гг.» можно на сайте издания «За рубежом».